— Начнем с последнего вопроса: в каждом транспортере есть браслет командира, в трех экземплярах. Они настраиваются индивидуально, только на командира. Мозг машины воспримет все твои команды через этот браслет, анализируя твой голос, даже если он изменился, и твое излучение — оно не меняется никогда. Он исполнит прямой приказ. То есть если ты скажешь: «А хорошо бы было, если бы „Ковчег“ подъехал ко мне!» — он не поедет. Если ты скажешь: «„Ковчег“, подъехать ко мне!» — он засечет твои координаты через спутник и подъедет в максимально короткое время. Теперь о спутниках. В этой части планеты доступны два спутника — остальные или пришли в негодность от времени, повредились метеорами и космической пылью, или сбиты противником. Оставшиеся функционируют нормально. Они подпитываются энергией от солнечных батарей. И если в них не ударит метеорит, будут там висеть вечно. Некоторые зоны поверхности планеты недоступны для связи — спутников не хватает.

— Спасибо тебе, Егар. Теперь я больше понимаю свою машину.

— Тебе спасибо, Викор! Ты не даешь мне скучать, я получают информацию, а это самое главное для меня.

— Ты не разрывай связь с базой, мне нужно, чтобы была единая сеть. Если мне понадобится консультация, я смогу тогда с тобой связаться.

— Хорошо. Я всегда на связи.

К вечеру мы были в Амараке. Мне показалось, что все население города выскочило, чтобы посмотреть, как передвижной дом приближается к поселению. От Амарака срочно выдвинулась группа воинов, человек двести. Они построились в боевые порядки — на конях, с дротиками в руках. Командовал ими сын вождя, наш знакомец Крант. Прежде чем они успели попортить наконечники копий о броню танка, я крикнул через громкоговорящее устройство, кто к ним приблизился. Воины остановились, а вперед выехал командир:

— Если ты в самом деле Витор, покажись! Викор уехал на лошадях! А ты кто такой, я не знаю!

Я вышел из машины и направился к сидящему на коне воину. Тот соскочил на землю и бросился ко мне:

— И правда Витор! Ты знаешь, какого страху на всех нагнал? Иди ко мне, дай тебя обнять! Я рад, что ты вернулся!

Крант обхватил меня могучими руками и похлопал по спине. Видно было, что он действительно рад. Да и чего ему не радоваться? Я принес им благосостояние, его народу, а его отцу и ему самому — власть. Разве это не повод, чтобы полюбить всей душой? И тут я усмехнулся своим словам: если бы всех, кто делает добро, благодарили бы добром…

Мы сидели на пиру в нашу честь, украшенные цветами, лентами, ели вкусную закуску и радовались жизни. Я поведал вождю и его сыну частично о том, что с нами приключилось. По поводу гангуров он сказал, что знает о существовании такого племени, и думает, что в будущем все равно придется с ними столкнуться. Это крупное племя, с бесстрашными до безумия бойцами, и никогда еще стычки с ними — хотя и редкие — не заканчивались добром. Всегда гибло множество воинов с обеих сторон, так как гангуры не признавали никаких переговоров. Покорить их будет сложно, и обойдется это дорого. Я с ним согласился и рассказал последний эпизод, когда группа гангуров не устрашилась чудовища на колесах и напала на нас. Он задумчиво покивал головой:

— Наши воины бесстрашны. Но их воины просто безумны. Поэтому, пока мы полностью не перевооружимся и не создадим сильную армию, я не рискну напасть на них. Слава богам, они далеко от нас и сюда доходят очень редко, так что наши интересы пока не пересекались. Что ждет в будущем — я предполагать не берусь.

— Красст, скоро я покину вас на время, может, довольно долгое время, хотя обязательно вернусь сюда. В моем доме будут жить мои друзья — Амалон и Мараса. Я прошу тебя относиться к ним соответствующе — как ко мне. Амалон лекарь, Мараса его жена и тоже лекарица, они будут тебе очень полезны. Не обижай их, хорошо?

— Ну как ты мог сказать такие слова! — насупился Красст. — Твои друзья — мои друзья! Притом, — усмехнулся он, — ты же обещал вернуться, а кто будет ссориться с таким могущественным шаманом? Если только идиот! А свою семью, жен, детей, ты с собой забираешь?

— Нет, только свою белую жену, с которой пришел. Остальные мои жены пусть живут как хотят — свой бизнес у них есть, не пропадут. Мой сын все унаследует. Прошу тебя, последи, чтобы их не обижали и они ни в чем не нуждались, хорошо?

— Обидишь их, — опять усмехнулся вождь, — твоя семья одна из самых богатых семей всего народа орков. У вас несколько лавок, мастерских, на вашу семью работает куча народа. Твои домочадцы нанимают охрану из воинов — самого бы меня не обидели! Так что за них-то точно можешь не беспокоиться.

Мы еще обговорили с вождем несколько тем, посидели на пиру, а потом разошлись по своим домам.

Мой дом не изменился с тех пор, как я его покинул, только еще больше зазеленел кронами деревьев — все-таки это был живой дом.

Я показал Амалону, как пользоваться этим сооружением, и сказал ему тайные слова для открытия дверей. Его магические способности пока к нему не вернулись, а потому ему предстояло жить с открытыми дверями неопределенно долгое время. Мы не знали, восстановится ли его дар вообще — скорее всего, магия была свойством мутировавшего за тысячи лет организма, но все может быть, вдруг способности к нему и вернутся…

Вместо большой хижины, которая прежде была домом для моих жен и меня, стоял просторный деревянный дом, с множеством комнат, построенный по образу и подобию тех, что возводили люди империи. Старшая жена не раз обстоятельно расспрашивала меня о том, как живут в другой части света, — и вот результат расспросов уже стоял на земле, подмигивая пустыми окнами без стекол. Конечно, было немного смешно видеть эту пародию на дом, но это уже был настоящий дом, а не дикарская хижина.

Когда-нибудь я вернусь сюда снова… Было немного грустно — я уже привык к своей «семье», своим женам, толпе ребятишек, все время снующих под ногами. От младшей жены у меня родился сын, и было немного странно — вроде бы мой сын и не мой… Я не мог себе объяснить эти чувства. Ведь я не готовился стать отцом — меня попросили, буквально потребовали, чтобы я произвел ребенка, который предположительно будет шаманом — и теперь он есть. Но рад ли я? Насильно ведь не заставишь стать настоящим отцом ребенку… Все, что я мог для него сделать, — обеспечить безбедное будущее, и еще — под страхом расправы я запретил подтачивать ему зубы, когда он вырастет. Эти акульи улыбки выводили меня из себя.

Надо прекращать дикарский обычай — я так и заявил вождю на ужине. Если орки хотят соединиться со всем человечеством и не выглядеть маньяками-убийцами, надо отказываться от старых обычаев.

Мои друзья разошлись по своим домам, радостно встреченные своими женами.

Каран, судя по его довольной физиономии, оторвется сегодня по полной, вознаграждая себя за долгие месяцы воздержания. А мы с Аранной остались в доме, построенном старшей женой. Спали мы на тюфяках — как ни продвигался прогресс в племени орков, но до кроватей они еще не дошли.

Перед сном ко мне пришла старшая жена, чтобы поговорить.