Аранна тактично оставила нас наедине, и Асанта присела передо мной на пол, на колени. Ее умные глаза с сеткой морщинок смотрели на меня испытующе и пристально. Она помолчала, потом спросила:

— Муж мой, могу ли я узнать о твоих планах на будущее? Намерен ли ты оставаться в Амараке или уйдешь дальше? Нравится ли тебе то, что я сделала за время твоего отсутствия?

— Асанта, ты очень много хорошего сделала, пока меня не было. Мне нравится, что ты делаешь. Я слышал от вождя, что у тебя большие успехи в торговле и ты теперь важная персона в племени. Что касается планов, то я скоро уйду туда, откуда пришел. Я вернусь, но только через годы, когда — сам не знаю. Так что ты будешь, как прежде, заправлять всем хозяйством. Я предупредил вождя, что вернусь обязательно и чтобы вас ни в коем случае не обижали. Они побоятся тебя обидеть, это я тебе обещаю. Иначе я разнесу их на кусочки.

— По нашим законам женщина не может ничем владеть — все, что есть у нас, принадлежит тебе. Если ты умрешь, все хозяйство может перейти к кому-то из мужчин в семье, а если таковых нет — тому, на кого укажет вождь. Скорее всего — просто заберет себе. Так что, пожалуйста, муж мой, не дай себя убить. Пока ты жив, знаю, они нас не тронут, хотя завистников уже много — мы самые богатые во всем народе орков.

— Я не дам себя убить, — усмехнулся я. — Меня очень трудно убить, особенно теперь. Даю тебе полную свободу в выборе деятельности — торгуй, строй, делай что хочешь. Такой вопрос: я уезжаю, как вы будете без мужчин? Ты поняла, о чем я?

— Витор, у нас уже достаточно детей, — усмехнулась Асанта. — А если нам захочется мужской ласки… мы что-нибудь придумаем. Тебя не опозорим, это точно.

— Ну вот и славно. Теперь вот что: мы уезжаем через неделю, и я тебя попрошу — нам надо изготовить одежды. Я вообще выгляжу как какой-то оборванец, да и мои друзья не лучше. Надо еще подготовить еды в дорогу — копченого мяса, лепешек, фруктов — в общем, всего на пятерых плюс двух собак. Для них — свежего мяса.

— Все сделаем, как скажешь. Завтра же мастерские начнут шить вам одежду. Надо по имперским образцам шить, я правильно поняла? Пусть твои друзья придут ко мне и расскажут, как все должно выглядеть. Мне кажется, что одежда орков будет не годна для империи.

— Ты покормила моих собак? Где их разместили? В комнате, как я говорил? Постелили им тюфяки?

— Да, покормили, они лежат у себя в комнате. Витор, только они странные какие-то… совсем на собак не похожи, так и кажется, что они меня понимают, хоть и не говорят. У меня просто мурашки по коже бегают, когда они глядят на меня…

— Не беспокойся. Они вас не тронут, а скоро уедут со мной.

Ночью мы занимались любовью с Аранной и строили планы на будущее. Я отказался «задраконить» ее, и она сильно обижалась на меня за это. Все-таки я боялся за ее разум и оттягивал неизбежное. В глубине души я знал, что когда-нибудь сделаю и ее оборотнем — ну не стану же я один жить сотни лет, пока она на моих глазах начнет превращаться в старуху и в конце концов умрет. Но пока… я не решался.

Наши сумы мы перенесли из транспортера в дом — ценного там ничего не было, за исключением моего браслета с «камнями», я его спрятал в углу комнаты, от греха.

Амалон и Мараса отказались ехать с нами в империю, решив начать новую жизнь у орков. Мы говорили об этом с Амалоном, и он сказал, что не хочет больше всей этой суеты, интриг, лучше он будет лечить орков, жить в живом доме и любить свою Марасу. Они с Марасой ходили счастливые, обнимались, исчезали куда-то каждый день — говорили, что ищут лечебные травы. Правду сказать, каждый раз они возвращались с пучками трав, но какие-то слишком потрепанные и с запутавшимися в шевелюрах травинками. На мою шутку по этому поводу Амалон серьезно сказал:

— Я только сейчас и начал жить. У меня есть красивая женщина, любящая меня, мне с ней хорошо, мне тут спокойно и уютно — жизнь у орков течет размеренно и тихо, они ближе к природе, чем суетливые люди империи. Я счастлив, Викор. Спасибо тебе. И Мараса очень тебе благодарна. Если бы не ты, она бы так и старела в своем убогом домишке. Единственно, о чем жалеет, что в том домике остались вещи ее погибшего сына. А так — что нас удерживало в империи? Ничего. А здесь у нас есть все, что нужно.

— Я сказал Асанте, чтобы помогала вам жить, пока на ноги не встанете и помощь уже не потребуется. А так спрашивайте у нее все, что вам нужно. Кстати, не думали ребенка завести?

— Пока не думали. Но если получится — конечно, заведем. Пока я не знаю, возможно ли это…

— Мне Егар сказал, что возможно, все детородные функции у вас в норме. Как только все в организме устоится, можете спокойно рожать.

— Это хорошие вести, — улыбнулся Амалон, — Мараса будет очень рада. Да и я… я всегда хотел детей, но как-то не получилось. Все гнался за наукой, лечил людей, а потом, в изгнании — какие дети и семья, самому бы выжить. Вот так и остался один.

— Вы хорошо с Марасой подумали? Может, все-таки вернетесь со мной в цивилизацию?

— А чем тут не цивилизация? Через лет пятьдесят они превзойдут империю! У них дымят кузни, строятся торговые лавки и ремесленные мастерские, добывается руда и вооружается войско — ты же из них создал новую империю! Даже деньги у них уже есть, ты слышал? Чеканят из золота и серебра — они открыли россыпи, где добывают много драгоценного металла. Твой Бабакан научил их, как сделать прессы, и они вовсю уже занимаются чеканкой!

— Да, мне говорили… ну ладно, есть еще время подумать — мы уезжаем через три дня. Учтите.

Уйдя от Амалона, я стал обдумывать наш разговор. Я прекрасно понимал лекаря — он хотел покоя, хотел спокойно наслаждаться жизнью с молодой красивой женой, — зачем ему снова волнения и опасности? Но мне будет не хватать его рядом, и это меня печалило. Впрочем, печалило недолго. Новая проблема заняла меня — Аранна отколола номер, от которого я впал буквально в ярость.

Придя домой, я увидел, что у Аранны на руке красуется повязка. Удивившись, спросил, что с ней случилось? Она мне ответила, что случайно поранилась о шип колючего растения, когда потянулась сорвать спелый плод, и что моя помощь не нужна. Уверенный, что меня никто не посмеет обмануть, и уж тем более не моя любимая подруга, я стал заниматься своими делами: проверил состояние транспортера, исследовал его потайные уголки. Кстати, нашел хранилище, где лежали браслеты вызова. Потом заправил машину питьевой водой — пришлось ехать к источнику и закачивать воду из него — это выглядело так, как будто транспортер высунул из себя хоботок и пьет. Все окружающие мальчишки были в совершеннейшем восторге.

Влезло в «Ковчег» не меньше тонны воды — я приказал набрать ее по максимуму, и для технических нужд (туалет, умывальник), и для питья. В транспортере обнаружился и компактный душ — герметичная кабинка, в которой в тебя били струи горячей и холодной воды, регулируемые системой кнопок.

Вечером у Аранны начался жар. Я хотел полечить ее, но она не далась. Металась всю ночь, утром же была бледна и неразговорчива.