Ослепительно вспыхнули горючие пары. Я поморщился, почувствовав запах опаленных волосков на пальцах. Этот запах показался мне неприятным, но в сравнении с тем смрадом, который поразил мое обоняние следом, он был просто ароматом роз, благоухающих после теплого весеннего дождя. Хуже вони зомби может быть только вонь горелых зомби. Запах плавящейся на огне полуразложившейся плоти, который наполнил весь дом, был поистине тошнотворен.

Зомби не молили о пощаде, не кричали от ужаса и не визжали от боли. Они просто бездумно искали еду. Массового бегства не последовало. Мы понимали это, слыша непрекращающиеся удары в дверь подвала. Что поддастся первым? Дверь или пол? Или мы умрем от удушья, вдыхая дым и смрад мертвецов? Черт, как все это гадко.

– Готовы? – снова спросил я.

– Пора уже пострелять, – ответил Би-Эм, убедившись, что его винтовка полностью заряжена.

Джен ничего не сказала, но, к счастью, взяла свою «HK», вставила новый магазин и кивнула мне. Мы на секунду замерли бок о бок и посмотрели на дверь, ведущую к лестнице из подвала на улицу. Прошло несколько долгих мгновений. Одно дело понимать, что гибель неизбежна. Совсем другое – бросаться в самое пекло. Дверь подвала треснула. А может, это треснул пол.

– Что ж, решено, – сказал я и открыл дверь, которая вела наружу и – теоретически – на свободу.

Алюминиевые створки опасно прогнулись под весом множества зомби, которые стояли на них, надеясь каким-нибудь образом попасть внутрь.

– Похоже, пожар их не шибко напугал, – заметил Би-Эм.

– Ага, в Литл-Тертле тоже не сработало. Другого я и не ожидал, – ответил я. – Такое впечатление, что огонь и жар не отталкивают их, а наоборот, привлекают.

– Тальбот, я уже понял, что нам отсюда не выбраться, но зачем ты вызвался на это задание? В отличие от нас тебе ведь есть что терять, – спросил Би-Эм, указывая на себя и Джен.

– Я решил, что так моя семья сможет начать все с начала. Я не думал, что Элиза меня продинамит. Мне хотелось лично быть рядом, когда она испустит свой последний вздох… Если она вообще дышит.

Да, первой все же поддалась дверь подвала. Зомби кубарем покатились по лестнице на пол. Би-Эм высадил целый магазин патронов калибра.30–06 в алюминиевые двери. В пробитые дыры хлынула густая, холодная, синеватая кровь. Мне захотелось выскочить из собственной кожи, когда эта токсичная жидкость полилась мне на голову и шею и собралась в лужицу под воротником. Мы толкнули двери. Пара мертвецов, еще стоящих на створках, скатилась в сугроб, словно с детской горки.

Зомби стояли от нас на расстоянии вытянутой руки, и тут мы задали им жару. Те несчастные, что оказались к нам ближе всего, быстро превратились в удобрение для будущих всходов. Но противостоять им было все равно что откачивать воду из трюма затонувшего корабля. Нас ожидало целое море полуразложившихся мертвецов. Джен сбежала по ступенькам вниз. Я решил, что она запаниковала, но на самом деле она умудрилась спасти несколько драгоценных секунд из жалких остатков отведенного нам времени.

Я услышал, как сзади хлопнула подвальная дверь. Джен закрыла ее, чтобы прикрыть нас с тыла. Зомби впереди, зомби сзади, невероятный жар огня – выносить все это с каждым мигом становилось труднее и труднее.

– Что думаешь? – спросил Би-Эм. – Знаешь, сейчас не время держать все в себе.

– У меня пока только одна идея.

Би-Эм даже не взглянул на меня, стреляя без остановки.

– И какая?

– Стреляй, пока у тебя не останется один патрон. – Было очевидно, что подразумевалось в этой фразе.

Би-Эм покосился на меня, затем поднял брови и пожал плечами.

– Вполне логично, – бросил он и продолжил стрелять.

Джен захлопнула алюминиевые двери и встала на них, глядя на Море Мертвецов.

– Я их вижу! – восторженно воскликнула она.

– Почему они до сих пор не уехали? – проорал я.

– Не знаю, но они в безопасности.

У меня словно гора свалилась с плеч. Они были в безопасности. Эта часть плана сработала идеально. У Кэрол было два убежища на случай урагана, хоть их и использовали в основном для хранения банок с соленьями. Одно находилось возле сарая. Другое – в поле, в полумиле от дома. Его устроили специально, на случай если шторм застанет кого-то за работой. Все члены семьи по секрету рассказывали друг другу, что во времена Сухого закона в этом убежище вовсю гнали самогон.

План заключался в том, чтобы вырубить Джастина и, завязав ему глаза, перенести в дальнее убежище. Так он будет думать, что находится там же, где и раньше, то есть в подвале дома. В таком случае Элиза со стадом своих вонючих последователей окружит дом, мы позволим им войти внутрь, а затем сожжем дом Кэрол дотла. Как только зомби минуют убежище, Трейси выведет всех наружу, после чего мы (теоретически) встретимся в миле ниже по дороге. Тогда, даже если Элиза каким-то образом переживет этот Холокост, она не узнает, что и мы тоже его пережили.

Пробелов в этом плане было выше крыши. Во-первых, Элиза не пришла на вечеринку. Во-вторых, противников оказалось куда больше, чем мы ожидали. А в-третьих, Трейси, мать ее, не уехала до нашей гибели!

– Она нас видит! Она машет рукой! – прокричала Джен.

– Если она попытается нас спасти, я лично ее пристрелю! – едва слышно выругался я.

Джен спрыгнула с дверей, и нас обдало жаром от горящего дома.

Мы не видели ничего, кроме ближайшей к нам волны зомби, которые, к счастью, были детьми. Большинство из них уже неплохо поджарились на костре. Но тут раздался громкий звук.

Би-Эм оторвался от прицела:

– Это клаксон?

– О, черт тебя дери, Трейси! Женщина, что ты творишь? – взмолился я. – Не заставляй меня погибать ни за что!

Патронов у нас почти не осталось, и я всерьез намеревался сохранить последнюю пулю для себя, когда со стороны вдруг ударили пушки. Я увидел знакомый капот белого «форда», и рядом с ним две машины военного образца. Первым шел шестиколесный легковооруженный бронетранспортер, а замыкал цепочку стандартный «хамви»[57] морской пехоты. Меня захлестнуло волнами радости и отчаяния. Стоило ли оно того? Я радовался, что к нам подоспела помощь, и печалился от того, что она была еще слишком далеко. Пулемет пятидесятого калибра, установленный на башне бронетранспортера, косил пехоту зомби – целиться в голову было не обязательно, пули и так разрывали тела надвое. Женевская конвенция недаром запрещала стрелять по живым целям из такого оружия. При его использовании опознание жертв становилось практически невозможным.