Я прикидывал, сколько у меня осталось патронов и сколько времени понадобится машинам, чтобы пробиться к нам. Наши жизни как будто поставили на кон.

Кажется, до тех, кто шел нам на подмогу, действительно дошли мои мысли. Увидев нас, водители прибавили газу.

– Это не Трейси, – сообщил Би-Эм, у которого был лучший обзор.

– Николь? Тревис? Только не это! – взмолился я.

– Брендон.

– Ты что, смеешься, Би-Эм?

– Момент не слишком подходящий, Тальбот!

Пока я осмысливал новую информацию, патроны в винтовке закончились. Я вытащил «Глок». У меня было пятьсот патронов, но всего пять магазинов. Как только я отстреляю эти пятьдесят патронов, все будет кончено, если, конечно, зомби не позволят мне взять тайм-аут на перезарядку. Тогда я снова смогу задать им жару.

Дом позади нас начал рушиться. Мы продвинулись футов на пятнадцать вперед и стояли достаточно близко к пламени, чтобы зомби не могли заайти нам в тыл, но недостаточно далеко от дома, чтобы не опасаться пылающих обломков и перспективы испечься заживо.

– Лучше бы им поторопиться, – сказал Би-Эм так спокойно, словно ждал доставки пиццы.

– Я все! – прокричала Джен во всю силу подпитываемых адреналином легких.

У меня осталось три магазина, и теперь мне нужно было взять под контроль сектор Джен, который остался без огневой поддержки. Зомби находились так близко, что я мог разглядеть их перепачканные желчью зубы и черные, растрескавшиеся ногти, которыми они царапали воздух в попытке ухватить добычу. Из их полуразложившихся легких вырывалось смрадное дыхание. Горящие зомби, каким-то чудом не лишившись способности передвигаться, повалили из дома. У меня осталось два магазина, а до пехотинцев с Брендоном оставалось еще целых пятьдесят ярдов.

– Как близко, черт возьми.

Не знаю точно, кто из нас это сказал. Мысль была общей.

Машины чуть притормозили – теперь стрелки должны были целиться лучше, чтобы случайно не попасть в нас из крупнокалиберных пулеметов. Бронетранспортер почти переворачивался на горе зомби, которые валились ему под колеса. Он полз медленно и благодаря этому не увязал в море плоти, но ценой этого промедления были наши жизни.

Я заметил момент, когда водитель бронетранспортера взвесил эти обстоятельства и сказал: «Хрен с ним». Двигатель взревел на полную мощность, перекрывая глухой гул бетонного фундамента, объятого пламенем у нас за спиной. Зомби взлетели в воздух, как куклы разозлившегося ребенка, которому наскучила игра.

От бесчисленных ударов тел броня начала гнуться. Когда машина расчистила путь и подоспел Брендон на пикапе, у меня опустел последний магазин.

– По вагонам! – заорал Брендон, как заправский кондуктор.

Джен чуть не пробила своим телом борт пикапа, когда Би-Эм забросил ее в кузов. Может, с ногой у него и были проблемы, но руки его явно не подводили. Подтянувшись, он залез в кузов сам и тут же подхватил меня. Не успела его задница коснуться днища, как я оказался у него на коленях.

– Ого! Пикантный момент, – сказал Би-Эм, устраивая меня более подобающим образом.

– Где все остальные?

– В безопасности! – крикнул я.

Он улыбнулся.

– Ладно, тогда приготовьте билеты! – проорал Брендон в заднее окно кабины и ударил по газам.

Зомби перли со всех сторон. Я схватил лопату и принялся распихивать их. Пикап отчаянно раскачивался из стороны в сторону. Би-Эм нашел монтировку и с ее помощью заставлял всех, кто приближался к нему на расстояние удара, сожалеть о том дне, когда они решили перейти на темную сторону. Джен орудовала топорищем, которое, похоже, уже не раз использовали в подобных неблагородных целях – один его конец был заляпан подозрительными красно-бурыми пятнами. Джен размахивала им ожесточенно, как дубиной. При каждом ударе ее руки содрогались.

– Осторожно! – крикнул я ей.

Услышала она или нет, но было уже слишком поздно. Брендон наехал на ногу зомби, на которого она замахнулась, и тот упал. Джен нанесла удар в пустоту, опасно качнулась вперед и зависла на грани между относительной безопасностью кузова и гибелью. И смерть победила. Я в отчаянии смотрел ей в глаза, пока она летела вниз.

– ДЖЕН! – заорал я.

Я бросился к противоположному борту кузова и схватил ее за руку, но в следующую секунду ее пальцы выскользнули из моей ладони. Джен выбросила вперед другую руку, а зомби уже впивались зубами ей в спину. В последний момент я успел вцепиться в нее, и Джен поволокло вслед за пикапом.

– Не отпускай меня, Майк! – кричала она. – ПРОШУ ТЕБЯ!

Она молила, а зомби разрывали ее тело. Один мертвец вцепился ей в бедро и отхватил огромный кусок мышцы, но я так и разжал руки.

Она умирала. Мы оба это понимали. Но я не собирался ее отпускать. Сосудики в ее глазах полопались от давления, когда еще один зомби разгрыз ее голень. Мертвец поднял голову, с его губ свисали длинные волокна свежей плоти. Я развернулся, набирая как можно больше импульса, чтобы втащить Джен обратно в кузов.

Тут ее хватка ослабла. С каждой секундой вес, который я тянул за собой, увеличивался: новые и новые зомби наваливались на тело Джен и приступали к трапезе. Я отпустил ее руку и сел прямо. Острая боль в плече стала еще одним напоминанием о случившемся. Би-Эм смотрел на меня с неподдельным ужасом. С небывалой для человека его габаритов прытью он подскочил ко мне и повалил меня на дно кузова. У меня зашумело в голове. Должно быть, он неслабо припечатал ее к полу.

– Я не виноват, Би-Эм, – сказал я, и в глазах у меня помутилось.

– Я знаю, идиот! Тебя подстрелили.

– Подстрелили? Но зомби не используют пушки. Ты с ума сошел. Как темно вокруг.

– Не из пушки, из арбалета.

Из арбалета? Из долбаного арбалета? Да кто вообще теперь стреляет из арбалета? Я что, олень какой-то? Что дальше? Будем махать булавами? Турецкими саблями?

Мое плечо развалилось – другого слова и не подберешь. Мышцы, жилы, сосуды свернулись, как мокрый пергамент. Бицепсы вздулись, как у Халка, их обвивали надорванные сухожилия. Не без тени самодовольства я заметил, какими большими стали мои мускулы, и тут глаза застлала пелена. (Ну что, и взглянуть нельзя? Пусть я умирал от шока и потери крови, это ведь не мешало мне порадоваться тому, каким крупными теперь казались мои истерзанные мышцы.) Тут меня пронзила такая боль, что я взмолился о том, чтобы потерять сознание и умереть, навсегда покончив с этим. Когда кость отделилась от ткани, моя рука взлетела вверх и я, похоже, случайно поставил себе фингал. Это была меньшая из всех моих проблем. Уверен, я бы даже не обратил на нее внимание, если бы мой правый глаз не заплыл и не перестал видеть раньше левого.

– Тальбот! – воскликнул кто-то.

Голос показался мне знакомым. А как же иначе? Меня ведь звали по имени. Человек явно меня знал. Но какая, к черту, разница?