– Дурак. Инженер Семецкий тоже думал, что совершил величайшее открытие со своим деритмизатором, а на самом деле чуть не погубил нашу расу. А заодно и вашу. Если бы мы его вовремя не прихлопнули…

– Так это вы его? Значит, он действительно изобрел нечто стоящее… Ключ от загона, да? – Дворжек замер и широко раскрыл глаза. – Черт, как же я раньше не понял! Ну и тупой… – Он сокрушенно покачал головой. – А я думал, это просто дырка в вашей системе, мертвая зона. Фиг там! Аритмизатор зарыт вместе с хозяином, да?

Алексей Васильевич мстительно рассмеялся.

– А чего ты хотел, щенок? Думал, в сказку попал? Знаешь, как подох твой инженеришка? Кулибин хренов… Локальный сбой ритма – это не шуточки! Ты и представить себе не можешь, что происходит, когда растворяется искусственная реальность. Это тебе не лептонный резак! Мир становится настоящим, а вся эта требуха, – он театрально раскинул руки, – превращается в настоящий мир. Браво! Какой героизм! Он стоял со своей машинкой в руках как раз на месте исчезнувшей стены, когда мы вернули ее псевдомассу на место. Так что его ученикам пришлось вырезать тело вместе с камнем, чтобы по вашим дурацким обычаям предать земле. Хоронили закрытый гроб с кирпичами. Приборчик, правда, работает до сих пор, но мощности хватает только на то, чтобы такой придурок, как ты, мог бросать монетку и млеть от эйфории открытия.

Дворжек снова переложил пистолет в отогревшуюся правую руку.

– Значит, аритмизатор не имел электрических цепей, – спокойно заключил он. – И был прост, как консервная банка. Спасибо и на этом. Учеников вы тоже угробили?

– Не твоего ума дело, – хмуро буркнул Алексей Васильевич. – Больше я тебе ничего не скажу.

– Ну и черт с тобой! – презрительно сощурился Дворжек и дважды выстрелил командиру в голову.

Тело Алексея Васильевича снопом рухнуло на клумбу, под которой покоился прах инженера Семецкого. Сергей с удивлением увидел, как стебли цветов вокруг головы командира мгновенно покрыла изморозь – точно их полили жидким азотом. Мертвое лицо и волосы мертвеца быстро покрылись тонкой корочкой льда.

– Вот так штука! – воскликнул Сергей.

Он снял с пистолета насадку, опустил ее в карман куртки, а оружие разобрал и раскидал по кустам. Постепенно нервное напряжение последних минут начало отпускать, а на его место нахлынула одна-единственная, самая важная мысль – Анечка жива.

«Теперь я с них все их лептонные шкуры спущу, – думал Сергей, пробираясь через заросшее кладбище. – Надо только добраться до их гнезда».

Его мозг переваривал полученную информацию, мысли метались, то складываясь в логические цепочки, то вновь рассыпаясь. Сердце колотилось в груди, как после длительного забега.

«Интересно, много их здесь? И только ли Питер они захватили?»

Но главное, надо было понять, где и как искать Анечку. Эти твари, судя по всему, не пользуются казематами, чтобы держать пленников. Стены должны казаться им ненадежными, поскольку сами они с легкостью могут через них проникать. Если же им подвластно управление вероятностями, то они могут запросто устроить все так, что вероятность какого-нибудь события будет стремиться к нулю.

«Например, вероятность нашей с Анечкой встречи», – зло подумал Сергей.

Как бороться с этим, он не знал, но решил действовать наиболее доступным способом. А именно – проникнуть в Штаб. Где, как не там, может находиться гнездо бесплотных?

В ячейках считалось, что попасть в Штаб невозможно, поскольку его местонахождение не известно никому из агентов, а вся связь осуществляется с помощью «хлоповой» телепортации. Но именно ее Сергей решил использовать в своих целях. Ведь если вместо посылки или депеши отправить себя, то можно попасть прямиком в Штаб. Получится ли это на практике, предсказать было сложно, но другой способ проникновения в стан врага не приходил в голову.

Дворжек миновал густые кладбищенские заросли и собрался выйти на знакомую тропку, однако ее за кустами не оказалось. Решив, что в задумчивости выбрал неверное направление, он принял правее и попытался отыскать знакомое место, но нашел лишь каменные надгробия, которых раньше не замечал. Он поднял взгляд, пытаясь по солнцу определить стороны света, но тучи серым одеялом укутывали небесный свод. Тогда Сергей решил планомерно двигаться вперед, резонно надеясь пересечь территорию и выйти к ограде. Однако ни за десять минут, ни за пятнадцать сделать это не удалось. И чем дальше он продвигался, тем сильнее им овладевала тревога, заросли становились все гуще, а надгробия попадались все причудливее и причудливее. Иногда это были мраморные изваяния юных барабанщиков или горнистов, иногда грубо вытесанные из камня части человеческих тел – руки, ноги, а порой и головы, нелепо торчащие из постаментов.

Наконец Сергей понял, что выбраться с кладбища ему не удастся, как много лет назад не удавалось с Танечкой покинуть пустыню. Но если тогда они попали в оазис по собственной воле, то теперь не оставалось сомнений в злой воле новых врагов.

Усевшись у подножия ржавой скульптуры, изображающей сваренный из железных труб фаллос, Дворжек попробовал собраться с мыслями. Самонадеянность с него как рукой сняло, а через несколько минут начала подкатывать легкая паника.

«Спокойно! – шикнул Сергей сам на себя. – Раньше мне удавалось выбираться из подобных ловушек».

«Время от времени такое бывает, – говорил Мацудайра-сан. – Ты попадаешь в странное место, к примеру, на незнакомую улицу с невиданной ранее архитектурой или во двор с фонтаном. Но через несколько дней, когда ты пытаешься найти это место вновь, у тебя ничего не выходит. Или ты находишь его, но оно совершенно другое, например, во дворе нет фонтана, а на улице нет домов, так поразивших тебя. На самом же деле это не столько место, сколько твое состояние. И если ты хочешь выбраться, надо искать выход внутри себя, а не снаружи. Умение управлять собой – это умение управлять реальностью».

Сергей прекрасно помнил наставления учителя, и они не раз выручали его, но, сидя у подножия совершенно невероятного надгробия, он понял, что впервые в жизни не может сосредоточиться. Паника овладевала Сергеем с поразительной быстротой, мысли спутались в испуганные клубки, а сердце принялось шумно отстукивать в учащенном ритме.

Дворжек знал, что в такие минуты ни в коем случае нельзя давать волю воображению. Мысли словно материализуются, создавая опасности из пустоты. Казалось бы, чего бояться, если это лишь состояние? Однако шрамы от шакальих зубов получились вполне настоящими, как внушенный под гипнозом ожог.

Сергей хотел прочесть мантру, которая всегда помогала ему привести мысли в порядок, но язык слушался плохо.

– Ом мани падме хум! – запинаясь, произнес он.

Тут же в кустах зашуршало, и по спине скользнули капли холодного пота.

«Зачем я выкинул пистолет?» – мелькнула запоздалая мысль.

Ветви кустов раздвинулись, и к Сергею шагнул незнакомый мужчина в длинном сером плаще. Голова у него была совершенно лысой, как у древнеегипетского жреца. Сергей попытался вскочить, но незнакомец властным жестом остановил его.