что это не людские взгляды. Холод сковал меня, я вглядывалась напряженно в окно и увидела или мне показалось, что мелькнули тени, — одна, две и в доме вдруг зазвенели тревожно колокольчики.

Я вскочила испуганно, — Что это?

Вал обнял меня, — Ничего страшного, пытаются подойти и пробить нашу защиту.

— Кто?

— Сегодня ночь перед Рождеством, сочельник и все духи, и призраки и всякая неприкаянная нечисть и анчутки и черти, свободно гуляют на земле и так будет еще почти две недели. — Народное поверье, что в Святки до Крещения вся нечисть доброжелательна к людям, и даже им помогает, оказывает мелкие услуги, и показывают будущее в гаданиях. — Я никогда не поверю что это так, слишком мы с ними разные, и наша деревня закрыта от них. — У нас же здесь аномальное место, само по себе и их сюда тянет особенно и не только на святки. — И почему то в этой части нашей деревушки постоянно собираются враждебные к людям духи, и именно в такие дни они пытаются пробить нашу защиту, попасть сюда любой ценой. — Никто никогда не интересовался причинами, просто поставили на дома от маяка дополнительную защиту и сигнализацию. — Лично я думаю, что это и-за проклятой деревни. — Духи в ней заперты и только одна ночь дает им свободу, и возможно к нам они рвутся в надежде на помощь. — Но это только моя теория, мертвых деревень в округе много.

— Я столько лет живу в деревне и никогда с таким не сталкивалась, почему? — И что такое проклятая деревня, расскажешь мне, я оказывается, сколько, много еще про это место, совсем не знаю, — удивилась я.

Вал обнял меня и продолжил.

— Милая я не так стар, как возможно ты думаешь, и здесь я живу совсем недолго, у нас с тобой разница лет на двадцать, сама понимаешь, что по нашим меркам это ничто. — Этот дом принадлежит нам по крови и здесь раньше жил мой отец, я же вырос не здесь, а в Алексеевке и затем долго жил в Москве, учился, развлекался, как обычный человек, только потом уже отец ввел меня в Чудную деревню. — Когда мой отец заболел и призвал меня сюда, я почти из дома то не выходил, перенимал ремесло, изучал семейные записи и по лесу лазал, собирал травы да корешки. — Я даже с тобой познакомиться не мог, отец был против, считал, что сначала я должен обучиться. — А когда он умер, мне пришлось принять дом в Алексеевке и его пациентов, там все в разрухе было и мне пришлось очень туго. — Работы было много, и я только ей и занимался. — А что происходит в деревне, я знаю, поскольку это мне вменяется в обязанность, но конкретно причин, почему так, а не иначе, я не знаю, мне также еще многому нужно учиться.

Я удивленно потянулась, накинула покрывало на себя, от слов Вала меня зазнобило немного.

— А, проклятая деревня, и где она?

Вал раздраженно дернул плечами, — Спрашивай своего наставника, а мне он голову оторвет за такие разговоры. — Лучше я зажгу свечи, сегодня в доме должен быть живой огонь, он в эту ночь приманивает удачу и здоровье, чистит дом, закутайся плотнее в одеяло, я на несколько минут открою дверь и окно, чтоб продуло и очистило дом.

Вал встал, и, не одеваясь, подкинул дров в печь и зажег несколько толстых свечей, прошелся по дому, открыв дверь и окно в кабинете. Пламя свечей метнулось по ветру, и дом наполнился морозными клубами свежего воздуха. Запах озона приятно освежил дом.

— А что будет, если духи порвут защиту?

Вал засмеялся, — Не прорвут, да и особого вреда они нам не доставят даже при желании. — Просто наша деревушка для них в эту ночь как сказочный фонарик, вот они и летят как мотыльки на огонь.

В пламени свечей и отсвета от печи, Вал выглядел таинственно, романтично, и продолжать неприятный для него разговор он не захотел. Закрыл дверь и окна, и теперь спиной ко мне возился в холодильнике, явно предлагая мне сменить тему разговора. А мне же было любопытно, почему он ничего не хочет мне рассказывать и зачем ему для этого разрешение Питирима. Какие еще тайны есть около Чудной деревни и почему на них такой запрет, и Любава то никогда даже словом не обмолвилась. Звон прекратился, видимо духи устали штурмовать защиту, не так уж они не опасны, если для них выстроили специальную сеть. Вал нагнулся ко мне и тихо прошептал.

— Утром рано мне нужно уйти, у нас очень мало времени, давай все разговоры пока отложим, я так по тебе соскучился и с таким трудом вырвался к тебе.

Протестовать я не стала, но сделала на память зарубку, расспросить обо всем Питирима, хватит ему уже все скрывать от меня. Вал сделал невозможное, я чувствовала себя здоровой, тело мое отзывалось на его ласки, горело от желания, и это было так приятно и хорошо, — я уже забыла, что так вообще бывает. Кровь во мне разошлась и кипела от его прикосновений, я так устала от холода, а с ним я почувствовала, что желанна и любима. Мне он дал больше, чем просто любовные игры. И чем смогу я его отблагодарить за это тепло. Мы не спали, я подумала вдруг, что вот скоро я буду дома в тепле в своей кроватке, и отосплюсь спокойно. Валерию же еще бежать больше часа, по полу заметённой тропинке в Алексеевку, и утром не смотря на праздник у него еще прием тяжелых пациентов, и много работы. Мне он нравился, с ним мне было уютно, даже комфортно и легко. Но не было у меня к нему чувства влюбленности и зависимости, и связанных с этим — всяких любовных переживаний и тревог. Я желала его и принимала его любовь как должное, и мне это нравилось.

Валерий немного поколебавшись, достал из своего рюкзака маленький бархатный мешочек, — Я приготовил тебе небольшой подарок, надеюсь, тебе понравится, — он явно волновался.

Я приняла в руки подарок, любопытно, что же он мне приготовил, и вытряхнула из мешочка на ладонь кольцо. Оно было серебряное, средней ширины и вся лицевая часть кольца была усыпана крохотными бриллиантами с изумрудами вперемешку, — составляя сложный узор. Кольцо создавало ощущение тепла, от него пахнуло магией, мне его приятно было держать в руках, оно было создано для меня.

— Я хочу, что бы ты носила его постоянно, — тихо сказал он, — я с первой нашей встречи заказал это кольцо и