* * *

Народ все прибывал на площадь Первого Полета, и уже через какой-то час все пространство вокруг внушительного белого здания в форме подковы, с классической колоннадой по периметру, высоким арочным сводом над главным входом и ведущей к нему мраморной лестнице – Министерства полетов – было полностью запружено толпой.

Оглядываясь по сторонам, Агата чувствовала себя крайне неуютно. Во-первых, за время, проведенное на улице, она успела продрогнуть, и это несмотря на две выпитые кружки горячего чая и очень теплое пальто. Во-вторых, она по-прежнему плохо себя чувствовала: усталой, разбитой, с легким головокружением и намеком на тошноту. Слишком много напряжения за последние дни, слишком много нервов и усталости… Слишком нужен отдых – и физический, и особенно моральный.

В-третьих, никогда прежде девушке не доводилось бывать в такой огромной толпе и среди такого количества джентльменов. А вокруг были в основном одни лишь джентльмены. Впрочем, неудивительно, ведь репортаж «Искры» касался как раз их.

И наконец, все эти мужчины сейчас мало походили на хорошо знакомых Агате вежливых, тихих и предупредительных джентльменов Арамантиды. Они были взбудоражены и злы, они едва ли замечали, когда случайно толкали Агату в бок или наступали ей на ногу – и даже не думали за это извиняться. Написанные на их лицах возмущение, недоверие и ярость превращали людей в чужаков, агрессивных и опасных. И от этого Агате становилось особенно не по себе. Сейчас джентльмены ничуть не отличались от мужчин Третьего континента. Хотя, откровенно говоря, те мужчины Третьего континента, которых она видела постоянно – Сегрин, Милорд и Кирби, – большую часть времени тоже не настолько уж сильно отличались от джентльменов Арамантиды. Выучить их нескольким правилам приличия – и разница будет совершенно незаметна! Но, как ни странно, она всегда находила эту мысль несколько… тревожащей. Если мужчины Третьего континента не так уж и отличаются от джентльменов Арамантиды, тогда в чем же заключается та разница между ними, которая превращает их во врагов?

Толпа заколыхалась, словно огромная неуправляемая стихия, и Агате стало еще страшнее. Если начнутся беспорядки, ее же просто затопчут!

Словно почувствовав испуг девушки, Кирби крепко взял Агату за руку.

– М-да, если мы не вмешаемся, нас ожидает самый цивилизованный бунт из всех, которые я только видел, – усмехнулся он.

– Откуда ты знаешь? – пробурчала Агата, когда кто-то снова больно заехал ей локтем в бок. Ей это столпотворение вовсе не казалось цивилизованным!

– Здешние мужчины слишком долго прятались под юбками женщин. Даже если они и захотят устроить бучу, их хватит максимум на то, чтобы написать несколько неприличных слов на заборе да разбить пару окон, – презрительно фыркнул Кирби. – Это тебе не то, что у нас.

«Страшно даже представить, что же там тогда у вас», – подумала Агата.

Тем временем на постамент со старинным авионом, возвышающийся в центре площади, вскарабкался какой-то невысокий джентльмен в лихо заломленном картузе. Немного подумав, он забрался в открытую кабину авиона и встал на кресло авионера.

Агата невольно подумала о том, что, будь она репортером, непременно сделала бы фотограмму, уж очень символичным получился этот момент, когда джентльмен забрался на кресло авионеры, куда ему в принципе не было хода.

– Правду! – выкрикнул он, и его голос неожиданно громко разнесся надо всей площадью – так, словно джентльмен выкрикнул в рупор. – Мы требуем правду! Прав-ду!

Толпа взревела, подхватив его призыв.

– Один из наших? – спросила Агата, непроизвольно прижимаясь к Кирби, настолько ее пугала такая близость сотен распаленных, разозленных людей.

– Нет.

– Неужели один из тех, кто прятался под юбками? – не удержалась от шпильки Агата. Как ни странно, презрительные слова о джентльменах Арамантиды почему-то ее задели. Вовсе не так уж они плохи, джентльмены Арамантиды, как это представляют агенты.

– Скорее всего, кто-то из Либерата, – покачал головой Кирби.

– Почему ты так думаешь?

– Когда начинается массовое волнение, толпе хочется не топтаться на месте, а действовать. И самый эффективный способ управлять ее энергией – это дать короткие лозунги, которые легко скандировать, – четко, словно цитируя хорошо заученный параграф из учебника, ответил юноша.

– И что? – так и не поняла Агата.

– А то, что новички, претендующие на то, чтобы возглавить народные волнения, обычно об этом не знают. Они бестолково суетятся, толкают слишком длинные речи и, как следствие, быстро теряют контакт с толпой. А этот действует продуманно. «Прав-ду!» Слышишь, как легко кричится? Вот потому я и думаю, что он из Либерата. Впрочем, если вдруг это кто-то из местных джентльменов, то можно только порадоваться.

– Почему?

– Это означает, что еще не у всех здешних мужчин напрочь отмерло все мужское, – одобрительно пояснил Кирби.

– Мужское – это горланить во всю мочь, призывая к насилию? – снова не сдержала ехидства Агата.

На этот раз Кирби заметил издевку.

– Эй, ты чего? – нахмурился он.

– Ничего, – пробормотала Агата. – Просто мне от всего этого, – обвела девушка рукой толпу, – не по себе.

– А я и не знал, что агенты зуру вообще могут испытывать страх, – хмыкнул Кирби.

Агата прикусила губу. С того самого вечера, когда они катались на колесе обозрения в парке Ржавых Каруселей, Кирби перестал быть для нее врагом. Да что уж там – после всего, что между ними было, он превратился в близкого человека. И судя по тому, как он к ней относится, Агата тоже была ему небезразлична… Из-за этого девушка теперь постоянно забывала о том, что и с ним ей тоже надо быть начеку.

Тем временем джентльмен в картузе, так и оставаясь на постаменте, выкрикнул новый призыв:

– Министра! К ответу! Министра!

Словно гулкое эхо умножило и разнесло его слова над площадью Первого Полета.

– Ми-нис-тра! – подхватила толпа. – К от-ве-ту!

Агата поежилась – не столько от холода, сколько от сгустившегося в воздухе напряжения. Казалось, невидимая пружина закручивалась все сильнее – и ее вот-вот сорвет. Что случится тогда, девушка даже боялась себе представить.

Несколько долгих минут толпа без устали скандировала «Министра! К ответу!», и этот призыв звучал все громче и все яростнее.

А «к ответу» почему-то начинало все чаще звучать как «котлету»…

Кирби вытянул шею.

– Что там? – не удержалась Агата.

– Жду сигнала; нам давно уже пора действовать.

– Зачем? Шеф же говорила, что в нужное время надо просто выкрикивать лозунги, чтобы подстегнуть толпу. Но, похоже, толпа и сама неплохо справляется.

– Люди могут требовать выхода министра до бесконечности, а та так и не явится. Потому надо их немного подтолкнуть.