— Зимой, иначе быть не может.

— Магистрат надеется на это. Сам архимагистор повелел готовиться к следующей зиме. Это, — Кузаун поставил передо мной шкатулку, продолжая держать ладонь на крышке, — искусственный кристалл, о котором ты просил. Он тебе не принадлежит, но тебе даровано право воспользоваться им. Сто двадцать три тысячи единиц магической энергии, Лик’Тулкис, — гордо пробасил Кузаун, возбуждённо втянув в себя воздух. — Лучший из всех когда-либо созданных в академии. Ты приложил усилия в его создании, давние и недавние тоже, но касаться кристалла тебе запрещено. И не мне объяснять тебе, почему именно.

— Но если его не касаться, то как воспользоваться?

— Ты им воспользуешься, но подготовку возьмёт Хлар’ан. Он предупреждён. Кристалл заполнен, — Кузаун пододвинул ко мне шкатулку, но руку с неё не убрал. — Ты всё запомнил?

— Я не меньше магистрата хочу избежать случая трёхлетней давности. Тем более, что это может случиться вместе со мной.

— Тогда магистрат рассчитывает на твоё здравомыслие, — Кузаун пододвинул шкатулку ко мне.

Через день после общения с Кузауном я встретился с Густахом в архиве, чтобы подготовиться к созданию жезла. Заодно я прихватил с собой пластинку Аклаской полёвки скверны, подготовленную золотым аналогом, с внутренней ёмкостью в восемь с половиной тысяч пунктов «маны».

Я показал Густаху сначала пластинку, а после передал и листок с оценкой. Нутон недоумённо вчитался в строки, перевёл взгляд на пластинку, потом на листок и опять на пластинку. От непонимания чуть вытянутое лицо Густаха будто вытянулось ещё сильнее и стало походить на лошадиное.

— Это прекрасная деталь к твоему будущему гримуару, — с искренним восхищением произнёс Густах, смотря на пластинку несколько завистливым взглядом. — Многие маги довольствуются дощечками, маги с достатком скупают неподготовленные пластины. Лишь единицам удаётся купить подготовленную.

— Будь у тебя такая, то за сколько бы продал?

— Ни за сколько! — резко выпалил Густах. Работавшая за соседним столом помощница аж подпрыгнула с испуга. — Это слишком ценная заллая, Ликус. Движение энергии в ней позволят разместить пластину в любом месте. Не придётся переживать о внешних пертуберенциях.

— Ну а если допустить, что пришлось бы продать.

— Допустить? — переспросил Густах больше не у меня, а у самого себя. — Двадцать пять тысяч имперских золотых. Существенно, но простой маг за свою жизнь и такую не получит. Такая пластина простому магу недоступна.

* * *

Жезл планировалось создавать в пятую десятину, но началось в шестую. Когда я пришёл с искусственным кристаллом к тёмному эльфу в лабораторию, то спросил две самых очевидных вещи.

Первая вещь заключалась в том, что мне нужно знать способ не только как использовать внешний источник магической энергии, но и как создавать подобное подключение. И хоть у меня был скрытый мотив, но я всё равно хотел узнать это на примере подключения искусственного кристалла маны к магической плите. Тем более что похожий принцип используют в создании наргодат.

Тёмный в тот же день показал запрошенное. У каждого наргодат может быть, а может и не быть внутренней ёмкости, но практически к каждому можно подключить внешний источник питания, прямо или косвенно. Хлар’ан показал подключение и косвенным способом, но в моей плите подключение прямое. Небольшие прямые бороздки с внутренней стороны, они шли с боков к центру. На всю длину бороздки укладывается серебряная или золотая палочка, и чтобы ровно столько же торчало наружу. На выпирающую часть бороздкой ложится небольшая дощечка. В центре простенькая магическая печать без единого сигила, она только откачивает энергию из предмета и накапливает в себе. За передачу энергии отвечает другая печать с единственным сигилом, притом печати соприкасаются именно сигилом. Вторая печать и отвечает за передачу энергии в серебряную палочку. Но моя плита из трёх нагревающихся колец, у них семь комбинаций включений, да и многие магические плиты идут с двумя кругами. Поэтому во второй печати прописывают движение магической энергии уже после того, как она окажется в плите — серебряная палочка идёт ровно к центру плиты, именно из него энергия будет расходиться волнами. Именно поэтому дощечка может быть с тремя, четырьмя, пятью и сколько угодно сторонами в зависимости от итогового результата. Я изготовил квадратную дощечку с тремя бороздками и печатями, отвечающими за включение первого, первого и второго, и всех трёх кругов сразу. И забрал дощечку в общежитие под предлогом экспериментов.

В общежитии я разложил на обеденном столе плиту, палочку и дощечку, и сказал Уле принести с кухни кастрюльку с водой. Её я поставил на плиту, дощечку подключил печатью на один круг нагрева, и поставил рядом закрытую шкатулку. Полученный в Магнаре от Илура искусственный камень маны я зарядил полностью и одномоментно, притом кристалла я касался единожды, когда заряжал, и больше не трогал. Именно поэтому я полностью уверен, что скверны в кристалле накопилось ровно на один пункт.

По моей просьбе Ула аккуратно достала кристалл и положила в центр главной печати: руны немедленно тускло засияли синим, а нагревающий круг воспылал жаром. Скверна накапливалась в структуре плиты по единичке раз в десять минут. Переключение на нагрев двумя и тремя кругами ничего не изменило. Ула убрала кристалл в шкатулку, чтобы я взял его на секунду и подал крупицу «маны». Ула вновь подключила кристалл, и скверна начала накапливаться уже по два пункта каждые десять минут.

Второй вещью, о которой я спросил у Хлар’ана на пятую десятину — стал банальный вопрос. Я спрятал своё незнание под задумчивостью и пробубнил, что волнуюсь за будущий изумруд в будущем навершие жезла. Мою якобы задумчивость тёмный эльф развеял пространной фразой, что сердечная жила гоблина-чемпиона не позволит изумруду расколоться. После нескольких вопросов я окончательно убедился, что волноваться стоит не за жезл или изумруд, а за своё психическое самочувствие.

После создания наргодат якобы боги своим взором наделят его свойствами единого целого от самого прочного, даже если состоит из железной болванки и глиняного черепка. То есть «система» будет воспринимать такой наргодат просто как кусок металла. Это многое объясняло.

Но основной задержкой в производстве жезла стали вовсе не мои вопросы, а банальный клей. Хоть и магический.

Корни апельсинового цвета от фласкарцев разумные действительно используют как одну из двух основ клея, когда вторая — обычная известь, перетёртая в пыль. Смешивая два порошка, маги вместо воды добавляют пропитанный своей маной один из структурных растворов, получая проводящий магическую энергию клей.