– Узнаю прежнего графа Эстеритен, – Грегор потянулся за бутылкой, долить вина в свой бокал. Филипп лишь качнул головой, отказываясь. – Когда речь заходит о делах военных, голова у тебя работает на порядок лучше.

– А Грегор Рочестер как был, так и остался большой язвой, – в тон другу произнес Филипп, салютуя ему своим бокалом. – Ни майорство, ни титул, ни губернаторство тебя не изменили.

– И хвала Созидательнице за это. Мне ж еще с родственниками жены общаться, когда они прознают о моем нынешнем положении.

– Так они еще не в курсе?

– Нет. Хлоя запретила что-либо им сообщать. Да мне и не хочется. Все равно не увижу, как их лица вытянутся при такой новости.

Филипп рассмеялся. Месть у друга вышла великолепной. Незадолго до смерти короля ходили слухи, что можно будет купить дворянство как личное, так и потомственное. Собственно, разница была в сумме. И тесть Грегора планировал потратить большую часть своего состояния на это. Но король умер, не успев подписать такой закон, а Эмилия, как рассказывал Андреас, в ту же ночь сожгла все черновики, мотивируя это тем, что ей и без того хватает проблем со старой аристократией. От новой, выбравшейся благодаря деньгам, девушка не ждала ничего хорошего. Раз люди, сидевшие на мешках с деньгами готовы спустить их на бумажку, она не желает иметь с ними никаких дел. При этом, Филипп и сам видел черновики указов, королева планировала в обозримом будущем пожаловать дворянству ряду купцов, разночинцев и одному крестьянину за то, что они не жалели сил и средств на благо страны.

В то время, как тесть Рочестера переживал об упущенных возможностях, неугодный ему родственник умудрился из отставного майора в единый миг стать губернатором большой северной провинции. А в придачу к должности получить титул и земли, пусть без населения, зато богатые и плодородные. В том, что друг сможет их освоить, граф не сомневался.

Какое-то время мужчины еще обсуждали планы на ближайшее будущее, незаметно приговорив бутылку. Грегор хотел, было, распорядиться, чтобы принесли новую, но Филипп остановил его.

– Завтра вставать рано. Хочу нанести визит вежливости нашим заговорщикам.

– Думаешь, они признаются, кто вложил им в голову сию сомнительную идею? – поинтересовался виконт.

– Скорее намекну, что любая попытка выступить против королевы будет расцениваться мною как откровенный мятеж. Не важно, хотят они возвести на трон меня или кого-то иного. И, поскольку мне доверено распоряжаться всеми войсками королевства, я буду подавлять этот мятеж, как, если бы они тоже использовали военную силу, – улыбка графа была весьма красноречива.

– Не слишком ли жестоко? – усомнился в такой мере губернатор.

– Лучше я припугну их сейчас на словах, чем потом придется класть людей.

– Как знаешь, – пожал плечами губернатор. – Главное, чтобы они мне потом жизнь не усложняли.

– Не будут, – улыбка Филиппа не предвещала местной аристократии ничего хорошего. – Я всего лишь объясню им, что будет, если они соберутся еще хоть что-то замышлять против ее величества. И штрафы им покажутся пустяком. Ну и предложу признаться, кто надоумил их на такую откровенную глупость, как заговор в мою пользу, когда я сам служу Анне-Виктории и не помышляю ни о какой борьбе за власть.

– И что будешь делать, когда найдешь подстрекателя?

– Пока не знаю, – пожал плечами мужчина. – Буду действовать по ситуации. А пока откланиваюсь, – он отвесил другу шутливый поклон и отправился в свою комнату.

Грегор несколько минут сидел в своем кресле, покачивая головой. Потом решил последовать примеру друга и отправиться спать. Что-то подсказывало, что его ждут напряженные дни.

Анна-Виктория прочитала очередное письмо и отложила в сторону. За последние три недели она успела получить уже не менее десятка таких вот посланий. Наиболее красноречивое было от Грегора Рочестера в конце прошлой недели. Губернатор провинции, виконт, майор войск прямым текстом требовал отозвать одного влюбленного идиота в столицу, или перевести его на юг, только не мучить здешнее население. Мол, дворяне при упоминании его имени начинают заикаться, вспоминая прегрешения за те часы, что не попадались ему на глаза, и все, кто видит приближающегося графа, мечтают тут же провалиться сквозь землю, лишь бы не попадаться ему на глаза. Разве что совсем маленькие дети оказались не охвачены его активностью. А так уже многим нашлась работа на благо страны и провинции. Такими темпами по весне не то, что армия с перевалов, мышь не прошмыгнет незамеченной. Да что там мышь, мелкая мушка не пролетит.

Девушка улыбнулась. Дворяне откровенно рисковали если не головой, то кошельком. А любой другой правитель за такое письмо отправил бы губернатора прямиком в рудники. Видимо, Филипп и впрямь довел всех, включая своего друга.

После недолгого размышления девушка достала чистый лист бумаги, взяла перо и начала писать приказ, повелевающий генерал-адмиралу Дельменгорста графу Эстеритен отправиться на южную границу, где провести инспекцию работ по укреплению фортов. Безумно хотелось отозвать его обратно в столицу, особенно после письма Рочестера, но внутреннее упрямство заставляло Эмилию не торопиться с этим. Еще больше хотелось, чтобы Филипп сам написал ей.

Как сказала обо всем этом Камилла накануне вечером – столкнулись лбами два упрямца, что бараны на узком мостике. И ни один не готов уступить, скорее улетят в пропасть. Сама королева не сильно тешила себя иллюзиями. Если все так, как намекает виконт, рано или поздно Филипп напишет ей. А если нет – она не уронит свое достоинство. А там что будет, то и будет.

Подготовив приказ, девушка вызвала слугу.

– Распорядитесь отправить бумаги графу Эстеритен в Фаргинс, – девушка передала мужчине запечатанный конверт.

– Как прикажете, ваше величество, – слуга принял бумаги и отправился за курьером.

Королева откинулась на спинку кресла. Безумно хотелось вернуть слугу и заменить приказ. Но она сильная. Она будет ждать, сколько понадобится. Да, собственно, что еще ей оставалось делать. Хотя, о чем это она? Анна-Виктория улыбнулась. Рассуждает, будто старость не за горами. А ведь ей еще и девятнадцати не исполнилось. Можно сказать, вся жизнь впереди.

Девушка подскочила и закружилась в непонятных па по свободному пространству кабинета.

– И что заставило ваше величество так радоваться, – раздалось от двери.

– Андреас, – девушка с трудом сохранила равновесие. – И где только подкрадываться научился.

– А ты, бесчувственная девчонка, опять послала куда-нибудь графа, и теперь радуешься своей пакости.

– Андреас?! – возмутилась девушка. – И вовсе не пакости. Просто настроение хорошее. Я молодая, вся жизнь впереди. Вот и радуюсь.

– Ну-ну… – Впрочем, свои комментарии секретарь предпочел придержать. Пусть, настроение у королевы хорошее, мало ли как изменится. А ехать с инспекциями в неизвестном направлении по примеру одного генерал-адмирала ему не хотелось.