В конце июня капитан Кожедуб был вызван в главный штаб ВВС, где ему сообщили, что он назначен заместителем командира нашего 176-го гвардейского полка. Он был направлен для переучивания на самолет Ла-7 под Горький на станцию Сейма. Здесь его застал Указ от 19.8.1944 г. о награждении второй медалью «Золотая Звезда». Полностью освоив новый самолет Ла-7, Кожедуб на нем рано утром вылетает на фронт, под Варшаву и за день долетает до аэродрома возле города Демблин, где базировался 176-й гиап.

К севшему на аэродроме и зарулившему на стоянку самолету Ла-7 тотчас подбежали летчики и техники стоявших рядом самолетов. Узнав, что это вновь назначенный заместитель командира полка известный ас, дважды Герой Советского Союза Иван Кожедуб, они немедленно сообщили командованию.

Но командир полка Павел Чупиков с его заместителем по политчасти Асеевым уже подъезжали к севшему самолету. Началось представление, затем завязалась дружеская беседа. Командир полка рассказал о летчиках полка, его боевом пути. Затем состоялось знакомство со штабом полка, эскадрильями, летным составом, обстановкой на фронте и всем прочим, что должен знать летчик по прибытии на новое место службы.

Изучив новый район боевых действий, Кожедуб вместе с выделенным ему ведомым Дмитрием Титаренко, начальником воздушно-стрелковой подготовки, «начальником огня и дыма», как шутили летчики, совершил несколько полетов на слетанность пары и стал вылетать на боевые задания. Так как немецкие самолеты из-за плохой погоды не показывались, охота велась в основном за эшелонами и автомашинами. В один из вылетов Кожедуб, обнаружив эшелон, начал расстреливать его. Эшелон оказался с боеприпасами, и сильный взрыв одного из вагонов чуть было не перевернул его самолет.

В это время пришел приказ главнокомандующего ВВС маршала авиации А.А.Новикова о направлении 10 самолетов на 3-й Прибалтийский фронт для борьбы с немецкими асами-«охотниками». Командир полка выделил для этой цели Кожедуба и лучших летчиков полка. Сборы были недолгими, и на следующее утро десятка поднялась в воздух. Уже после обеда, сделав несколько посадок на промежуточных аэродромах, она приземлилась на аэродроме на границе Литвы и Латвии. Быстро подготовив самолеты, изучив новый район полетов и получив боевое задание, летчики полка начали вылетать на боевые задания.

В одном из вылетов произошла встреча с тремя парами немецких «охотников», атаковавших восьмерку наших «яков». Внезапная атака Кожедуба со стороны солнца по паре «охотников» ошеломила противника, и все три пары, обороняясь, немедленно покинули поле боя.

На следующий день Кожедуб вылетает на «охоту» с Виктором Шараповым. В районе переправ через реку они встречают 8 «фокке-вульфов» с бомбами. Внезапной атакой Кожедуб сбивает одного за другим двух «фокке-вульфов», остальные в панике сбрасывают бомбы, разворачиваются и удирают. Немецкая зенитная артиллерия открывает сильный зенитный огонь, и один из снарядов попадает в самолет Шарапова. Он выпрыгивает с парашютом и на земле попадает в плен. Он был помещен в немецкий концентрационный лагерь, но после разгрома немецких войск был освобожден и после проверки прибыл обратно в наш полк, стоявший уже в Теплом Стане под Москвой.

В это время две пары немецких «охотников» атакуют Кожедуба. В завязавшемся бою ему удается подбить ведущего одной пары «охотников». Тот со снижением уходит из боя. Остальные три «охотника», прикрывая уходящего, также выходят из боя. Кожедуб некоторое время пытается найти место приземления Шарапова, но сильный зенитный огонь и малый остаток бензина вынуждают его вернуться на аэродром.

В одном из вылетов Кожедуб атакует вражеский разведчик «дорнье» и подбивает его. Но очередь вражеского стрелка повреждает его элерон. Самолет переворачивает на спину. Кожедубу удается выправить самолет и, уменьшив скорость, кое-как добраться до своего аэродрома.

За неделю боев группа Кожедуба уничтожила 12 вражеских самолетов, в том числе несколько немецких асов. Задание было выполнено, и группа вернулась обратно в полк.

Прошло несколько недель, и началось январское наступление наших войск. За несколько дней фронт был прорван. Наши войска подошли к Варшаве и с ходу овладели городом. Кожедуб вместе с остальными нашими летчиками прикрывали наступающие войска и не давали немецким штурмовикам бомбить и обстреливать наши войска. Через несколько дней полк перелетает в Сохачев, затем в Иновроцлав и наконец в Познань. Здесь полку пришлось прождать несколько недель, хотя наши войска уже вышли на реку Одер и даже захватили несколько плацдармов на ее западном берегу. Дело было в распутице: аэродромы возле Одера были грунтовыми, и мокрый грунт не позволял нашим самолетам садиться на них. В то же время западнее Одера, возле Берлина аэродромы имели бетонные взлетно-посадочные полосы, и немецкая авиация активно с них действовала, нанося значительные потери нашим войскам.

Наконец высланная вперед передовая команда сообщила, что аэродром подсох и может принимать наши самолеты. Чупиков собирает летный состав и объявляет порядок перелета. Первыми вылетают пары: Кожедуб с Титаренко и Куманичкин с Крамаренко. Затем летят остальные, через каждые пять минут. Перелет прошел успешно, и уже на следующий день Кожедуб парой вылетает на поиск противника. Вслед за ним вылетали еще несколько наших пар, но противник не показывался, и день прошел спокойно. Зато на следующий день пара Кожедуб и еще две пары встречают две группы «фокке-вульфов» – всего 32 самолета, направлявшихся бомбить на плацдарме наши войска. Внезапной атакой Кожедуб прорывается сквозь строй немецких самолетов и сбивает их ведущего. По нему стреляют, но его ведомый (им на этот раз был Громаковский) отбивает их атаки и сбивает два «фоккера». Остальные пары также атакуют. Немецкие летчики не выдерживают, сбрасывают бомбы и поспешно поворачивают обратно, потеряв половину своих самолетов.

Через несколько дней, вылетев парой с Титаренко, Кожедуб встречает незнакомый летящий на большой скорости самолет. Все попытки догнать его сначала не удаются, но, когда «незнакомец» начал разворот, Кожедубу удалось сблизиться с ним и открыть огонь. Снаряды прошили немецкий самолет, и он начал разваливаться. Так был сбит первый немецкий реактивный самолет Ме-262.

Со мной, когда был неисправен самолет Куманичкина, Кожедуб сделал несколько вылетов. Летать с ним было труднее, так как обычно он держал почти максимальную скорость и необходимо было мгновенно реагировать на все его маневры. При обнаружении других самолетов он стремился снизиться немного ниже: это давало возможность лучше рассмотреть их, а самому оставаться на фоне земли незамеченным. Обычно это оказывались наши самолеты: штурмовики Ил-2 или истребители «Як». Но в последнем вылете нам попалась пара «фокке-вульфов». На их атаку потребовалось всего несколько десятков секунд, и ведущий самолет после попадания нескольких снарядов вспыхнул. Летчик выпрыгнул с парашютом, приземлился на краю нашего аэродрома и был взят в плен; второй самолет сразу скрылся в облаках.

Всего Кожедуб за полгода сбил в нашем полку 17 самолетов и, доведя счет сбитых до 62, стал самым результативным летчиком-истребителем. Мы считали, что он родился в рубашке, оставаясь целым и невредимым, хотя немецкие пули и снаряды пронизывали его самолет, – и каждый раз в четырех-пяти метрах сзади кабины, не задевая ни летчика, ни жизненно важных частей самолета. Незадолго до конца войны Кожедуб был отозван с фронта в Москву, где был награжден третьей медалью «Золотая Звезда».