прыгнул и засадил ему ногой между лопаток. Точный расчет в сочетании с неожиданностью сделали свое дело. Разбилась бутылка, шмякнулся торт. Гумбатов пропахал брюхом и рожей асфальт. Как только он закончил движение, я рубанул ребром ладони по шее. Готово! Я выпрямился и осмотрелся. Кроме Степана, с грацией медведя выбирающегося из «тойоты» через пассажирскую дверь, ни одной живой души поблизости не было.

Хотя я, скорее всего, ошибался. Уверен, что Виктор наблюдал всю сцену от начала и до конца.

Наконец Степа выпрыгнул из пикапа и побежал к нам, на ходу разматывая скотч. Мне резанул по ушам треск, с которым липкая лента отклеивалась от катушки.

Мы связали Гумбатову щиколотки и запястья и намотали несколько слоев на лицо, чтобы заклеить рот и глаза. Все это время он не подавал признаков жизни.

– Ты не слишком его?.. – спросил Степа.

– Да и черт с ним!

Мы запихали Гумбатова в багажник «ауди». Даже согнутый в три погибели, он там едва поместился, и пришлось сильно давить на крышку, чтобы сработал замок.

– Хочешь, я сяду за руль? – благородно предложил Степа. – Если не повезет, я как-нибудь выкручусь, а ты сможешь доделать дела.

Я отрицательно покачал головой и пошел искать ключи от «шестерки». При падении Саши они отлетели далеко в сторону, но мне повезло, я наткнулся на них почти сразу. Поднял, положил на крышу «жигулей». Все, теперь можно ехать. Я огляделся по сторонам: где же Виктор? Или его вообще не было во дворе, или он умел сливаться с темнотой. Что ж, обойдемся без прощаний. И будем надеяться, что он, как обещал, перегонит «шестерку» в такое место, которое позволит строить множество версий об обстоятельствах исчезновения Саши.

Выезжая с места парковки, Степа не рассчитал, и бампером «тойоты» процарапал боковину «шестерки». В темноте звуки всегда кажутся громче; я испугался, что, услышав скрежет металла о металл, к окнам бросится половина жильцов, в том числе Маша.

Степа высунулся в открытое окно, посмотрел, как сцепились машины. Надо было дать чуть вперед и выкрутить руль, но он опять врубил заднюю передачу. Пикап дернулся и, еще больше разодрав борт «шестерки», наконец выехал.

Я выразительно постучал кулаком по лбу. Степа развел руками: бывает, и уже аккуратнее, без рывков и аварий, поставил «тойоту» впереди моей черной «ауди».

Когда решали, куда везти Сашу, я вспомнил про базу карликовых спецназовцев. Не самое удачное место в смысле маршрута, по дороге можно было не один раз нарваться на гаишников, но предчувствие говорило мне, что мы доберемся без происшествий. А уж там, на заброшенной базе, можно делать все, что угодно.

Как я и рассчитывал, добрались мы без осложнений. Правда, я изрядно понервничал, когда в хвост мне пристроилась гаишная тачка. Несколько кварталов она держалась позади меня на одном и том же расстоянии, но в конце концов резко прибавила скорость и обошла справа. Я разглядел бесстрастные лица инспекторов в патрульной машине. Во время обгона водитель приоткрыл форточку и бросил окурок, ярко брызнувший искрами при ударе об асфальт впереди моей «ауди». Знали бы они, что обгоняют свое счастье! Орден не орден, но премию им бы наверняка дали, догадайся они обыскать «аудюху». А глупее всего получилось бы, если б они, когда ехали сзади, зазевались и воткнулись в мой багажник…Будто услыхав мои мысли, Гумбатов очухался и начал брыкаться, заметно раскачивая машину. Но стоило мне подумать, что надо остановиться и успокоить его, как все прекратилось.

Мы пролетели спящее Токсово, миновали площадку для отработки навыков маневрирования и углубились в просеку. Она мне показалась короче, чем в прошлый раз. На ограде заброшенной базы горел одинокий фонарь, который издалека служил нам ориентиром.

Мы заехали на территорию и встали так, чтобы осветить как можно большую площадь. Вышли, не глуша моторов. Обстановка действовала угнетающе. Я не отличаюсь повышенной мнительностью, но то и дело казалось, что из темноты кто-то наблюдает за нами, подкрадывается, готовит оружие. Надо было в другое место поехать; вот только в какое? Домика с оборудованным подвалом, в каком Татарин держал своих пленников, у меня нет…

– Кажись, никого, – прошептал Степа.

Прошептал и смутился; откашлялся, сказал громче:

– Ну чего, давай разгружаться?

– У тебя фонарь есть?

– Нет.

– Черт, и я не подумал!

Я двинулся на разведку. Сперва мне казалось, что по сравнению с моим прошлым визитом ничего не изменилось. Разве что окончательно растаял снег Ни малейших свидетельств того, что на базу кто-то наведывался, я поначалу не замечал…

Я дошел до пристройки с высокой трубой и замер, глядя на приоткрытую дверь. Я хорошо помнил, как еще две недели назад она была со всех сторон приварена к косяку. Я хорошо запомнил крепкий ровный шов и еще подумал тогда, что не любой сварщик возьмется его распустить.

Сейчас дверь была приотворена на ширину в пол-ладони, и ее края выглядели зубастыми, как открытая ножом консервная банка. Стыдно признаться, но я почувствовал себя не очень уверенно. Оглянулся: силуэт Степы контрастно чернел на фоне машин. Я подошел к двери, нащупал ручку и потянул.

Все-таки это оказалась котельная.

Огонек бензиновой зажигалки помог мне отыскать выключатель. Он располагался на стене, справа от входа. Не рассчитывая на положительный результат, я нажал кнопку, и под потолком вспыхнула лампа, большая, как химическая колба.

Бетонный пол покрывал толстый слой пыли, испещренный многочисленными отпечатками ног. Следы были разными. Мне казалось, что я различаю и незамысловатую подошву армейского башмака с подковкой на каблуке, и витиеватый рисунок кроссовок. Как минимум, в котельной натоптали три человека. Чьи-то следы были едва заметно видны, другие выглядели совсем свежими. Но все они были небольшого размера. Максимум – тридцать седьмого.

Обстановку котельной составляли стол, два жестких стула и металлический шкафчик, точно такой же, в каком я провел незабываемый час после задержания карликами. Дверца была приоткрыта, и я мог разглядеть, что внутри шкафа ничего нет. А на столе лежали журнал «За рулем», номер первый за девяносто второй год, открытая пачка сигарет «Аюдаг» (я видел такие, когда служил в армии, в Дагестане), алюминиевая ложка, и стояла такая же кружка, пустая, изнутри покрытая коричневым налетом.

Котел, или как это там правильно называется, был огромных размеров, почти с железнодорожную цистерну, и стоял на опорах из металлических уголков. Сверху к нему были подведены какие-то трубы диаметром с хорошее дерево, а заслонка открыта, так что я видел нутро, производившее жутковатое впечатление: щербатые красные кирпичи, горелка, напоминающая спасательный круг, и крохотная кучка пепла на дне.

У стены напротив входа лежали