Но большая полупрозрачная раковина с берега какого-то мертвого мира каждый вечер тихонько поет малышке, стоит только потереть ее теплой рукой.

Гораздо чаще появляются Сехмет и Тот. Я уже привыкла к пластичности их обликов, но золотая Маат вызывала у меня инстинктивные подозрения и неприязнь. Поэтому к нам она чаще заглядывает в облике Тота – бога мудрости. Очень приятный и уравновешенный человек, надо сказать. Ну, точнее – бог. И Тот и Сехмет, понемногу, обучают малышку. Иногда, после бесед с ними она задает вопросы.

– Мама, а почему папа Хасем у меня не один? А у Бела – только он?

– Это потому, что Анубис занят своими делами. А когда папа Хасем увидел тебя, он так полюбил, что спросил у меня разрешения – можно ли он тоже будет твоим папой. И я разрешила… Так, хоть и редко, но – бывает.

Малыш Бел, уже уверенно стоящий на ножках, пытался убегать от смеющейся Амины…

Я вышла замуж за Хасема официально, со свадебным пиром на весь Египет, с благословения золотой Маат – просто на тот момент она подвернулась первой, а выглядела достаточно внушительно для того, чтобы публично благословлять царицу на свадьбе. Кажется, тогда я ее слегка шокировала своей просьбой. Но подданные страны точно знают – брак царицы овеян милостью дочери Великого Ра.

Малышке Баст было чуть меньше года. Но как только иссякло молоко в груди, мы объявили о свадьбе царицы и воина.

Именно тогда, когда в присутствии этой кучи божественных самодуров Хасем достал меч, собираясь умереть за меня здесь и сейчас, я поняла – я без него просто не захочу жить. Понимание пришло почти мгновенно и от того показалось особенно страшным. Это было просто чудовищно, когда Ах говорил об убийстве Баст, держа её на руках. У меня от воспоминаний до сих пор каждый раз мороз по коже.

На мое и его счастье никто из этой толпы даже не заметил столь непочтительного жеста от смертного. Ах закончил свою речь так, как закончил, и я нервно выдохнула…

Наш сын, Бел, будущий Великий фараон Верхнего и Нижнего Египта пока еще не слишком задумывается о грозящем ему бремени власти. Сейчас сыну гораздо больше нравится играть в прятки, скрываясь от Амины и Хати за полупрозрачными шторами и закрывать глаза, точно зная, что пока глаза закрыты – никто его не найдет. Он очень привязан к Сехмет – мне кажется, она покорила его именно усами. Дергать за усы Басю – категорически запрещено! А вот схватить за усы Сехмет и добиться, чтобы она перетекла полностью в львиную форму, а потом счастливо верещать, когда она умывает ему моську огромным шершавым языком он просто обожает. Мне кажется, львица проводит с ним больше времени, чем с Баст.

Пусть они боги, пусть у них есть способности к трансформации, телекинезу и прочим чудесам, но наши с ними изначальные составляющие – одинаковы. Возможно, в Сехмет просто говорит дремавший тысячелетия ее существования материнский инстинкт. Хотя я, разумеется, никогда не озвучу это вслух. Возможно, когда-нибудь, она додумается до этого сама.

Я по-прежнему часто вспоминаю Имхотепа. Наверное, никогда мое сердце не перестанет болеть о нем… Мы так мало были рядом, но то, что он подарил мне чувство семьи, то, что он своей мудростью удерживал меня от глупостей и предательства, когда я испугалась своей ноши, то, как щедро он раздавал свои знания – это невозможно забыть…

Мой муж отнюдь не обладает мудростью Имхотепа. Иногда, как все нормальные супруги, мы ссоримся. Ничего серьезного. Лучшее в нем, на мой взгляд, это то, что он обладает редкой чистотой души и твердостью. Именно твердостью, а не ослиным упрямством. С ним можно договариваться. Наши взгляды не всегда совпадают. Но я очень ценю, что мой муж не считает меня своей собственностью, не способной думать и принимать решения. Именно поэтому во всех спорных вопросах правления рано или поздно мы находим общий язык.

Гораздо лучше все обстоит в нашей спальне. Никакой войны или борьбы, как в прежних моих отношениях. И я даже не про Анубиса сейчас… То, что суровый воин может оказаться столь страстным и нежным любовником было для меня открытием. Потрясающим открытием, надо сказать.

Сейчас мне двадцать пять лет. Вот уже восемь из них я управляю страной. Но такая фраза – это почти лож. С самого начала я была номинальной главой правительства, со своим голосом и мнением, но не более. Пожалуй, та самая пресловутая кухарка, которая не могла бы управлять государством. Страной управляет команда. И тут я, безусловно, оказалась на редкость везучей. С самого начала, с самого первого мига попадания сюда, у меня были Имхотеп и Сефу, Хасем и Амина. И именно за ними тянулись люди подобные им, а не за моей двойной короной. Возможно, именно по этому страна и процветает. Безусловно, я не смогу посмотреть, что и как сложится с ней в веках, но мне не жаль. Глядя на то, как маются своим бессмертием местные боги, я не желаю себе такой судьбы.

А вот что касается Баст, маленькой богини… Тут все не так просто. Кошки славятся своей плодовитостью. Да и она не просто скучающая богиня, а, частично – человек. Так что я верю, что у моей малышки обязательно будет и своя семья, и дети. Жить вечно с родителями она не сможет.

А пока она сидит у меня на коленях, щуря от солнца янтарно-зеленые глаза с вертикальным зрачком и учится пеленать куклу…

КОНЕЦ