– А покуда подойдет смена, смотрите за полем.

– Мог и не говорить.

– Ладно, давай, Мартын. На селе встретимся. Мне еще гонца посылать. В крепости должны знать о появлении татар.

Ермолай свистнул. Его малочисленный отряд вышел из оврага и скрылся в лесу.

Мартын крикнул Иворину:

– Слазь, Влас. Я подменю тебя до прихода смены.

Иворин быстро спустился на землю.

– Кажись, пронесло, Мартын?

– Это только Господу ведомо. Теперь я на дубе посижу, а ты с холма из кустов за полем да лесом смотри, но далеко не уходи.

– Понял.

– Давай.

Скоро начался дождь, мелкий, нудный. Заметно посвежело.

Прибыла смена, Трифон Угримов и Амос Абашев. После короткого разговора с ними Кононов и Иворин направились в село. Трифон с Амосом приняли пост.

Из села Высокое в крепость был послан гонец. Донесение о появлении татар в стороне от Муравского шляха тем же вечером ушло и в Москву.

В Высоком Ермолай организовал подготовку к отражению вполне возможного нападения крымцев.

Тревожные донесения все чаще поступали в Москву. В них говорилось о постоянных стычках русских дозоров с крымцами.

Такие новости встревожили Ивана Грозного. В ноябре месяце он с опричным войском выехал к Оке и трое суток простоял в Серпухове. Оттуда были посланы в степь крупные разведывательные отряды.

Царь собрал военный совет. На нем было решено, что войскам надо возвращаться в Москву.

Как показали последующие события, хан Девлет-Гирей получил сведения о прибытии Ивана Грозного к окской береговой черте. Он не решился открыто выступить против Руси и отдал приказ увести орду в Крым на зимовку.

Иван Васильевич прибыл в Москву.

Вечером того же дня к нему явился Малюта Скуратов.

– Долгих лет тебе, государь!

– И тебе, Малюта. Проходи, садись. Мы были в Серпухове. Наши ертаулы не подтвердили подхода каких-либо значительных сил татар. Думаю, хан мог прознать про наш выход и принять меры, увести басурман в Крым. Что скажешь на это, Малюта?

– Ты прав, государь. Воеводы не стали бы доносить напраслины. Я лично встречался с одним из них. Он выезжал в степь и своими глазами видел следы многочисленного татарского отряда. Мной был отдан приказ проверить правдивость сообщений воевод и в других городах. Результат тот же. Татары были на Руси. Если сложить количество басурман, замеченных сторожами, то выходит, что Девлет посылал на нас немалые силы. Тысяч сорок, мыслю, будет.

– Тогда чего он не пошел на Москву?

– Думаю, хан желал показать нам свою мощь, заодно провести разведку. Поход турок на Астрахань провалился не без участия Девлет-Гирея. Хан упоминал об этом в разговоре с видным крымским мурзой Сулемой, который стоит за мир с Москвой. Мол, он, Девлет-Гирей, истомил турок походом, не дал им подступить к Астрахани. Так он якобы делал ради дружбы с русским царем.

– Потому и потребовал вернуть Астрахань!

– Попросил, государь! А получивши отказ, решил применить силу. В этом году он явно не собирался идти на нас всеми силами, но думаю, следующим летом пойдет на Москву.

– Плохо! У нас сейчас основные силы сосредоточены на западе. Снимать войска оттуда нельзя. Речь Посполитая и Швеция тут же воспользуются этим. Вести войну и на юге и на западе недопустимо. А в Москве сил немного.

– Так и Девлет тоже вряд ли наберет большое войско. Главное, вовремя узнать про его замыслы. Надо поручить это Афанасию Нагому, нашему послу в Крыму.

– А ну-ка, Малюта, пошли-ка человека в Посольский приказ. Пусть ко мне явится думный дьяк Андрей Щелканов, который его возглавляет.

Тот вскоре прибыл.

Иван Васильевич спросил у него:

– Какие новости мы имеем из Крыма?

– Я на завтра готовил отчет о работе приказа.

– А мне он нужен сегодня. Докладывай!

– Слушаюсь! Афанасий Федорович Нагой, исполняя твой, государь, наказ, внимательно следит за обстановкой в Бахчисарае. Неделю назад он прислал донесение, в котором сообщает о переговорах хана Девлет-Гирея с королем Речи Посполитой Сигизмундом Августом, а также с ногайскими мурзами.

Царь приказал:

– Садись и давай подробно.

– Первое, переговоры с Сигизмундом. Хан открыто заявил королю, что собирается в поход против Москвы с целью вынудить тебя вернуть Казань и Астрахань. Он просил короля поддержать его.

– И что Сигизмунд?

– Тот пока осторожничает. План похода на Москву одобряет, однако не обещает никакой помощи.

– Чего именно ждет от короля крымский хан?

– Девлет-Гирей просит его продолжить войну в Ливонии, хотя бы продвинуть свои полки к нашим крепостям, чтобы ты не мог снять оттуда значительные силы.

– Ясно, – проговорил Иван Грозный. – С Сигизмундом у нас перемирие. Одновременно с татарами он свои войска на наши крепости не пошлет, станет ждать, как сложится обстановка на юге. Если король поймет, что дела у крымцев пошли хорошо, то решится на нарушение перемирия. До этого он не будет препятствовать отходу части наших войск из Ливонии к Москве. Ему выгодно иметь пред собой ослабленного противника. С этим понятно. Что по переговорам хана с ногайцами?

– Согласно докладу Афанасия Нагого, Девлет-Гирею удалось заручиться поддержкой отдельных ногайских мурз. В обмен на участие в походе против Москвы хан не скупится на обещания раздать ногаям обширные русские земли.

– В общем, Девлет-Гирей-хан в состоянии собрать против нас немалую стаю, – подвел итог царь.

– К сожалению, это так.

– Союзников в войне против Крыма у нас нет.

Глава Посольского приказа вздохнул.

– Получается, что нет, государь.

– Ладно, Андрей Яковлевич, ступай. С нынешнего дня постоянно сообщай мне обо всех действиях татар и их союзников.

– Слушаюсь, государь.

Проводив думного дьяка, Иван Васильевич перевел взгляд на Скуратова.

– Вот так, Малюта. Хан проводил большую разведку. Как мы в свое время у Казани. Значит, вскорости он пойдет на Москву.

– А если хан хитрит?

– О чем ты?

– Он распускает слухи о том, что пойдет на Москву, для того и переговоры затеял, зная, что на Москве узнают о них. Сам же решил дождаться, когда мы стянем все возможные силы к Москве. Тогда хан ударит по пограничным землям, разграбит мелкие города, села, деревни, возьмет в полон людей и уйдет обратно в Крым, не встретив серьезного сопротивления. После Астрахани даже это будет для него большим успехом.

– Пусть так, но мы не можем отдать хану на разорение ни единого нашего поселения. Вот что, Малюта, вызови-ка ко мне завтра утром Михаила Ивановича Воротынского. Надо укреплять охрану южных рубежей. Князь обладает немалым военным опытом. Помнится, он отличился при взятии Казани, да и под Тулой.