Влас влез на дерево и крикнул:

– Мартын, а облака пыли нет!

– Как это нет?

– А я знаю? Но ничего не видно. Небо чистое.

– Осмотрись как следует!

– Да уж во все стороны глядел.

– Это что ж получается? Встали лагерем татары?

– Зная, что наши дозоры их заметили?

– Да, что-то не то. Но куда же тогда они подевались?

– Погоди, Мартын!.. Ого!

– Чего там? – встревоженно спросил старший.

– На опушке леса вижу пятерых… нет, постой, семерых всадников. Татары.

– И чего они там делают?

– Ничего. Стоят в кустах, на степь смотрят.

– Так они же к реке шли!

– Туда пыль мог снести ветер. Кроме этих семерых, никого не видно. Ага, вот и они ушли.

– Куда?

– В глубь леса.

– Ты вот что, Влас, смотри в оба! Как бы эти басурмане нас по лесу да оврагам не обошли. Я навстречу отряду Ермолая. Если что, покуда меня не будет, поджигай корзину с берестой! Зови на помощь.

– Я знаю, что делать. Ты поспешай!

– Скоро вернусь!

Кононов вывел коня из оврага, проскочил открытое поле и встретил отряд Ермолая Найденова.

– Как дела, Мартын? – тут же спросил тот.

– Влас видел татар.

– Где?

– В лесу, южнее дуба.

– Много?

– Семь человек.

– Чего они тут забыли? Муравский шлях, по которому крымцы обычно идут на разбой, в стороне. Здешняя местность им неизвестна.

Кононов подхватил:

– Вот и я о том же. Не иначе, заблудились татары.

– Облако пыли над лесом большое стояло?

– Как будто стадо коров голов в сто гнали.

– А на опушку вышли семь человек?

– Думаю, татары точно сбились с пути, дошли до Оки, встали лагерем и выслали разведку, чтобы осмотреть округу.

– Думаешь? Если они заблудились, то, подойдя к реке, должны были развернуться и идти назад по своим же следам.

– Устали.

– А ночью что делали?

– Да откуда же мне знать, Ермолай?

– Татары обычно проходят верст двадцать-тридцать, вечером останавливаются и высылают вперед разведку, добыть языка. А эти, получается, ночью шли, а днем устроили лагерь? Что же это за татары?

– Тебе видней, Ермолай. Я заметил облако пыли ранним утром. Поначалу подумал, туча надвигается, потом понял, что эту пыль поднимают лошади. После появились эти семеро татар. Удивительно, как пыль быстро рассеялась. Пойдем к дубу? Может, Влас еще чего углядел?

Но Найденов приказал:

– Ты, Мартын, возвращайся к дубу, мы пойдем к южному лесу. Напротив нашего поля он неширокий. Большой отряд татар там разместиться не мог. Посмотрим, что к чему. Если Влас заметит крупный отряд татар или еще что угрожающее, догоняй нас, чтобы мы под удар не попали. Коли Иворин ничего не увидит, оставайся у дуба, продолжай нести службу. Если придется выйти в поле, я подам тебе знак рукой. Увидишь. Только смотри в оба глаза, а то сдуру отправишь Власа в село, шум подымешь.

– Я, Ермолай, с малолетства знаю, что такое нашествие татар. Зря ты меня за несмышленого младенца считаешь.

– Обиделся? Напрасно. Мы на службе, Мартын. Я сказал, что должен был. Станешь головой, сам приказывать будешь, а покуда без обид делай то, что велено. – Найденов повернулся к девяти ратникам, сопровождавшим его. – Асташ, Борис! Пойдете вперед, до южной опушки леса. Посмотрите, нет ли там проклятых басурман. Я с ребятами за вами. Коли что, подойдем тут же, будем недалече.

Передовой дозор скрылся в высоких колючих кустах, начавших сбрасывать листву.

Выждав немного, Найденов приказал:

– Тронулись! Идти след в след, не растягиваясь, не отставая, в готовности принять бой.

Отряд ушел.

Мартын вернулся к дубу, поднял голову.

– Влас?

Сверху донеслось:

– Чего, Мартын?

– Что видишь?

– А ничего. Татары не появлялись, пыли нет. А где наши?

– Ермолай повел их туда, где ты видел татар.

– Я наших не замечаю.

– Лесом идут.

– Умело! Даже птицы не вспархивают. Над татарами взлетали, кричали.

– Ты гляди лучше. Ермолай говорил, что коли ничего не случится, он к нам пойдет полем, а до того знак из леса даст. Ты не пропусти, а то попутаешь, наших за татар примешь или наоборот.

Около полудня Влас крикнул Кононову, державшему наготове оседланных коней:

– Мартын, вижу Ваську Носа. Рукой машет.

– Это знак Ермолая. Хорошо, что отряд не встретил басурман.

– Наши на конях пошли в балку.

– Все ли возвращаются?

– А сколько было людей?

– Десять.

– Тогда все.

Вскоре к дубу подошел отряд Найденова.

Ермолай подошел к Кононову и сказал:

– За лесом наткнулись на следы многочисленной конницы. Трава прибита на ширину сажен в тридцать, земля взрыта, повсюду свежий навоз. Следы ведут до самой реки. На равнине никакого лагеря. Большой луг вытоптан, видно, стоянку татары делали, а потом пошли на юг. К полю же они высылали разведку. Может, надеялись увидеть деревню да разорить ее. Похоже, татары на самом деле заплутали.

– Тогда чего не пошли назад по своим следам?

– Мурза посчитал это опасным. Наши разъезды могли перекрыть дорогу, поэтому он повел своих басурман вдоль реки. В общем, ушли татары.

– Сколько же их было?

– Табун был примерно голов в сто. Но в походах конный татарин ведет с собой запасную лошадь, а то и двух. Можно сказать, что басурман тут было немного, человек сорок, не больше.

– Похоже на разведывательный отряд.

– Верно, – согласился Найденов. – Непонятно только, чего он тут рыскал.

– Так заплутал же!

– Не будем гадать. Ушли татары, и слава Богу. Но на селе надо усилить охранение, подготовить лодки для переправы за реку баб, детей, стариков. Для себя плоты оставить. Отряд татар в сорок всадников мы отобьем. А вот коли большие силы нагрянут, придется жечь село и уходить к крепости.

– Даст Бог, пронесет!

– На Бога надейся, Мартын, а сам не плошай! Не зря люди так говорят. Я возвращаюсь в Высокое. Ты дождись смены. Потом езжайте с Власом на село, отдыхайте.

– Угу.