– Иди-иди… не передумаю! – буркнула Брежнева, которой явно полегчало, когда странный предмет исчез с глаз, и она даже длинно выдохнула. Оказывается, пока эта зараза на нее вот так смотрела, она почти и не дышала! Не хочет она этого кольца! Пусть его кому угодно продают, но только не ей! Ишь раскатал губенки… нашел дурочку! Бугримова пусть такое покупает, она, эта баба с яйцами, ничего не боится!

– До свидания, Галина Леонидовна! – Поставщик советского двора повернулся к незаслуженно вознесшейся на самый верх плебейке спиной и поспешил к выходу. Он, разумеется, заметил, что Галя Брежнева не захотела даже брать украшение в руки. Она его боялась!

– Допилась до белой горячки! – зло сказал человек-лиса, выходя из строго охраняемого подъезда номенклатурного дома. – Черти везде мерещатся!

– Слава Богу, – проговорила Галина Брежнева, когда двери захлопнулись, отсекая от нее и продавца, и то странное, что он приносил.

Она прошла в комнату, тяжело плюхнулась на диван, достала бутылку коньяка и налила сразу полный стакан. Пить она начала уже давно и пила много и постоянно… но не с утра, совсем не с утра, как сегодня! Однако сегодня, сейчас, ей очень хотелось выпить и успокоиться. Галя почему-то чувствовала себя человеком, избежавшим огромной опасности… спасшимся от неминуемой катастрофы… «Или же катастрофа как раз заключалась в том, что я эту вещь не купила?! – вдруг пришла ей в голову странная мысль. – Вдруг перстень и в самом деле каким-то образом привлекает удачу?» Но у нее все было. Все! В буквальном смысле этого слова – у нее было все, что только возможно было пожелать. Она жила как хотела и с кем хотела. Теперь у нее были молодой муж, неизвестно какой по счету, и все, что только можно было достать за деньги в этой стране. И денег тоже было сколько угодно. Она была на вершине… ей некуда было больше стремиться. И, как знать, не столкнул бы ее этот камешек вниз, в пропасть?!

Галине Брежневой вдруг стало еще страшнее, чем когда жуткое кольцо лежало напротив и красная пристальная точка была устремлена прямо на нее. Лазерный прицел – вот что оно ей напоминало, да!

– Глупость какая! – сказала полупьяная женщина и рассмеялась.

Кино она вчера смотрела, вот что! Такое, какое в кинотеатрах не посмотришь, какое лишь домой привозят. И все там, в этом кино, было: и бабы голые, и даже мужики, тоже голые, которые этих баб по-всякому трахали, и убийца, и вот такая красная точка – точно, точно такая! Вот ей и померещилось бог знает что! Эх, надо было брать! Музейная редкость все ж! И в самом деле, из оправы выковырять этот камешек – дрянь оправа, грубая работа! И по-новому оправить, по ее заказу сделали бы, да и Юрочке подарить! Пусть в своем министерстве шутил бы, на подчиненных наставлял! – Галина хихикнула и налила себе еще. Да… зря она не захотела! А Ирка Бугримова купит… эта потаскуха цирковая со львами целуется, голову свою кудлатую им в пасть сует и никогда своего не упустит! И не своего тоже… и бриллианты у нее такие, каких даже у нее, Галины Брежневой, нет! И продать не хочет, сучка драная, хоть она к ней не раз подкатывалась!

– Чтоб тебя твои львы задрали, бл…дища! – выкрикнула она и запустила почти полным стаканом в стену. – Не хочешь продавать – я и так заберу! Все мое будет… и колечко с красным камушком тоже! Потому что тут я первая! И мне он его первой принес! Мне только позвонить – и он его на цырлах обратно притащит! И позвоню… позвоню! Вот только сейчас еще немножко выпью… для храбрости… – Галя Брежнева хихикнула и подмигнула своему совершенно пьяному отражению в зеркале бара, уставленного дорогими бутылками: – И позвоню!

– Здрасс-с-ть, Ирина Николавна!

– О, здравствуйте, голубчик! Что-то принесли?

– Истинную редкость, Ирина Николавна, истинную редкость! И вам – первой!

– О! – только и сказала знаменитая дрессировщица – женщина с дворянскими предками и королевской осанкой, умная, проницательная, воспитанная… не чета той, другой, за которой не было настоящих корней и которая была просто раздутым мыльным пузырем.

– Да! – польщенно улыбнулся тонкогубым ртом тот, кого некоторые в этом обществе непочтительно называли спекулянтом и фарцой, хотя он был человеком тонкого вкуса, высокого образования и бизнесменом от природы.

О, как бы высоко он поднялся по ту сторону железного занавеса! Увы, это невозможно… Тут же приходилось юлить и изворачиваться, постоянно оглядываться и быть настороже, даже несмотря на высоких покровителей. Да еще и вертеться – и вашим, и нашим угождать! Льстить и давать взятки, ловчить и лгать…

– Вещь музейная, – веско сказал он, напуская на себя как можно более таинственный вид. – Из… нет, не буду открывать откуда, потому что это немножко не моя тайна! Но, поверьте, этот перстень принадлежал самому Александру Борджиа! Имеется даже официальное экспертное заключение. Более того, кольцо в первозданном виде и не подверглось ни единой переделке, а камень высокой чистоты и каратности! Звездчатый рубин!

– О! – еще раз сказала дрессировщица, беря магнетическую вещь в руки. Кольцо засветилось, заиграло, словно бы наконец вырвалось на свободу из многолетнего плена. В зимнем помещении цирка, вблизи вольеров с животными, было прохладно, но от перстня будто шел жар, и холодные пальцы Бугримовой тут же согрелись. – Носить я его, конечно же, не буду, – женщина тепло улыбнулась и этому нежданному чуду, и человеку, который его принес, – но возьму. Не могу не взять! Какова цена?

В голове у продавца тут же завертелось, защелкало, засуетились числа и мысли. Опасно было называть слишком высокую цену, однако соблазн был очень велик, и он удвоил первоначальную сумму.

– Ого! – Бугримова прищелкнула языком. – Боюсь, мне не потянуть! Но, если бы вы скинули процентов этак… скажем, двадцать, я бы подумала.

– Ирина Николавна, голубушка! – взмолился человек с лисьим лицом. – Что же вы со мной делаете-то! А я на что жить буду? – Он рассмеялся мелким неприятным повизгивающим смехом. – Ладно, где наша не пропадала! Двадцать процентов и то колечко, что вы хотели продать… Помните, что вам разонравилось? Бриллиант, который с угольком оказался? Вещичка плевая, но мне хоть какая, а прибыль! Сплавлю какой-нибудь актрисочке провинциальной, пыль в глаза пускать, кхи-кхи-кхи!

– Хорошо, договорились! – согласилась знаменитая укротительница, все так же не выпуская из рук перстня. – Денег, естественно, у меня тут нет… приезжайте завтра ко мне домой, хорошо? Там же я вам и то, с бриллиантом, отдам. Что до этого…

– Все-все-все! – тут же понял ситуацию продавец и улыбнулся как мог широко и приветливо. Хотя улыбка его все равно больше походила на оскал, однако это было самое большее, на что он был способен. – Не смею разлучать вас с наследием Борджиа! Оставляю его вам, дорогая Ирина Николавна! Я вам доверяю! Полностью доверяю! Оревуар! До завтра!

За посетителем уже давно захлопнулась простая, без затей дверь, а укротительница диких зверей все сидела, будто завороженная. Нужно было идти на манеж, шло драгоценное репетиционное время, а она не могла наглядеться на камень, не могла насладиться его теплом и ощущением долгожданной встречи – по-другому это и назвать было нельзя!