— Кто вы?

— Гвардеец на службе его величества.

— Выдумывает, верно? — Поппи вопросительно посмотрела на Элизу, одна ее бровь высоко поднялась от удивления.

— Но тот, кого вы называете моим другом, раньше сам приходил на Бедфорд-сквер либо присылал записку. Отчего же он не пришел теперь? — спросила Элиза.

— Теперь, мадам, многое изменилось. Я знаю лишь то, что мне приказано сделать.

Да уж, многое теперь изменилось. Всему свое время, и ее дружба с Себастьяном подошла к концу. Что толку сейчас идти к нему? Только сердце станет болеть сильнее. Но решение приняла за нее Поппи.

— Иди, — сказала она, снимая с плеча Элизы холщовую сумку. — Судьи весь вечер не будет дома. Я скажу ему, что ты зашла к подруге на чашку чаю. Это ведь правда.

— Поппи!

— Элиза! — ответила та упрямо. Взглянула на незнакомца, потом передвинулась так, чтобы заслонить Элизу от него. — Милая, только тебя он может выбрать, — сказала она шепотом. — Но если ты сейчас не пойдешь, то можешь упустить свое счастье.

Элиза моргнула. Она слишком долго смотрела в глаза Поппи.

— Мисс, — позвал ее гвардеец.

Элиза обошла Поппи и оказалась с ним лицом к лицу.

— Откуда мне знать — может, вы собираетесь меня похитить?

— Простите? — У него даже глаза округлились от изумления.

— Не собирается он тебя похищать, — заверила ее Поппи. — Ты только глянь на него! У него же ангельское личико!

Молодой человек вспыхнул.

— Возьмите тогда с собой и эту, — предложил он, указывая рукой на Поппи. — Двое на одного, так? — Потом он указал на наемный экипаж. — Соблаговолите пройти, мадам.

Элиза снова посмотрела на часы, которые так и держала, крепко сжимая в руке. Ей очень хотелось повидать Себастьяна. Боже правый, как же ей хотелось с ним увидеться, хотя она знала, что после встречи ее сердце будет разрываться на части. Она взглянула на Поппи, и та энергично закивала ей.

Ладно, она поедет. Увидит Себастьяна в последний раз — одетая в простенькое повседневное платье и старенький, хотя и очень теплый плащ.

— Ладно, — проговорила она так тихо, что едва сама расслышала себя. Сошла с тротуара и последовала за посланцем к ожидавшему ее экипажу. Гвардеец усадил ее в экипаж, сам уселся на козлы рядом с кучером и велел тому ехать. С тротуара Поппи весело помахала Элизе.

Элиза смотрела, как убегают назад улицы Лондона, приближая ее к району Мэйфэр. Экипаж свернул на ту же самую мощенную булыжником улочку, что и прежде, и остановился перед тем же самым домом, где ей уже приходилось бывать. Она еще не успела сойти на землю, как дверь дома приветливо распахнулась. У двери ожидал тот самый слуга, который встречал ее прежде, и глаза его были устремлены чуть поверх головы Элизы.

Она резво поднялась по ступенькам.

— Добрый день, мадам. Не соблаговолите ли последовать за мной? — сказал слуга, быстрым шагом проводил ее по знакомому вестибюлю к знакомой гостиной и открыл дверь.

В последний момент Элиза еще немного поколебалась, наскоро посоветовалась со своим здравым смыслом и лишь потом переступила порог.

Себастьян был в шинели — похоже, он тоже только что приехал сюда. В груди Элизы поднялась волна гордости, она буквально была очарована. Ей представлялось, как этот мужчина способен вести за собой армии солдат и сводить с ума целые толпы женщин. Неожиданно она испытала прилив острой зависти к Кэтрин Моэм.

Настолько острой, что зависть переросла в бессильную ярость, а все чувства переплелись в полном беспорядке. Улыбка Себастьяна вселяла некоторую надежду и в то же время чем-то пугала.

— Ты приехала, — констатировал он, вроде бы даже удивляясь этому факту. — Не думал, что отважишься.

— Мне не следовало бы этого делать.

Принц плотно сжал губы и кивнул, как бы неохотно соглашаясь с Элизой.

— Но все же приехала, и я благодарю бога за это. — Он осторожно двинулся к ней, как будто боясь спугнуть. Подошел, поднял руку и ласково провел костяшками пальцев по ее щеке, потом двумя пальцами взял ее за подбородок. — Просто поразительно: всякий раз, когда я смотрю на тебя, ты становишься все красивее и красивее.

Элиза задохнулась от этой похвалы и опустила глаза, рассматривая свой наряд старой девы.

— Побереги комплименты для своей будущей жены. — Она подняла голову, и ей вдруг стало остро жаль Себастьяна. Надежда была крупными буквами написана на его лице, и Элиза, вопреки бушевавшей в ее душе непреодолимой, хоть и столь безнадежной страсти, прижала свою руку к его щеке. — Себастьян, вы не должны больше посылать за мной, потому что я не в силах противостоять вашему зову. Но, как всем известно, вы сделали определенный выбор и должны уважать…

— Ничего я не сделал, — моментально возразил принц. — Не верь тому, что тебе говорят, Элиза, пока не услышишь этого из моих уст. За истину часто выдают домыслы.

Она уронила руку.

— Но ведь об этом все говорят.

— Даю тебе слово, никакого решения я не принял. Ни одной из этих дам я не сделал даже намека.

Эту новость ей требовалось переварить. Теперь в голове родилось и заметалось столько вопросов! Как понимать то, что он до сих пор ни на ком не остановил свой выбор? Какого черта он с этим тянет? Она резко развернулась, отошла от принца и, стащив перчатки, зажала их в одной руке. Ей было ясно, что в сказанном необходимо разобраться для ее же блага, ибо его слова наполнили ее душу бесполезной надеждой, способной нанести тяжелую рану. Собирается он, в конце концов, сделать предложение леди Кэтрин или нет? Элизе было необходимо услышать от него сейчас, на ком же он собирается жениться, к кому проникся симпатией. А чтобы это услышать, совсем не обязательно стоять рядом.

— Я не верю тебе. Несомненно, ты уже решил, кому отдать предпочтение. Сам же говорил, что решение приходится принимать, и ясно дал понять, что это следует сделать достаточно быстро. Предложение повлечет за собой переговоры о брачном контракте…

— Даю тебе слово, Элиза, никакого решения я не принял — ни я сам, ни кто-либо другой. Тут появился камень преткновения.

Камень преткновения. Элиза оглянулась на него через плечо.

— Торговое соглашение?

— Торговое… — Себастьян коротко рассмеялся, отрицательно замотал головой и ласково посмотрел на Элизу, будто неведение только усиливало ее привлекательность. — Да нет. — Он так взъерошил пальцами свою безукоризненно причесанную шевелюру, что показалось, будто ее растрепало сильным ветром. — Мне трудно об этом говорить, но я на самом деле очень боюсь последствий этого дела, — добавил принц с каким-то придушенным смешком.

Элиза вообразила себе самые жуткие вещи.

— Последствия чего?