Тук… тук… тук, – когда почувствовала толчки сердца, я едва устояла, чтобы не рухнуть на пол от облегчения.

– Виктор жив, – прошептала я и из глаз градом хлынули слезы. – Виктор жив… Виктор жив… Где же скорая?

– Девушка, а этот, у стены, похоже, тоже того… еще жив и невнятно хрипит, – сообщил парень, который сидел возле Стаса.

– Да не хрипит он, мне кажется, кого-то зовет, – возразил мужчина постарше, который только что накрыл простыней Анну Павловну, – Лену какую-то или что-то вроде того.

– Леру, – неохотно отходя от Аблова, поправила я и, приблизившись, присела возле мужа на корточки.

Муж действительно звал меня, едва различимо произнося мое имя.

– Стас, это я, Лера, – погладила я мужа по плечу, – все хорошо. Ты жив. Я тоже в порядке. Скорая помощь уже в пути, врачи отвезут тебя в больницу и подлатают. Будешь как новенький.

Губы Стаса попытались растянуться, но улыбка не получилась, зато он смог приподнять голову.

– Прости меня, Лера, за все. Мне очень жаль, что так получилось. Прости и плохо обо мне не вспоминай.

– Стас, – прильнула я к мужу и обняла его, – я не держу на тебя зла, ты мой… – резко умолкла, потому что тело Стаса как-то разом обмякло. – Стас, нет! Стас, крепись, не умирай, – плакала я и не могла поверить, что человека, который был мне родным на протяжении нескольких лет, больше нет. Да, он преступник и наделал в жизни много плохого, но закончил жизнь по-рыцарски, защищая меня.

Поселок наполнился гулом сирен, как скорой помощи, так и полицейских автомобилей. Врачи первым делом взялись за Виктора, потому что из всех пострадавших он был единственный, кому еще можно было оказать реальную помощь.

В больнице врачи меня к Виктору не подпускали – аргументировали это тем, что я ему никто и родственницей не считаюсь. Да, на вопросы о его состоянии отвечали, но не более.

Когда приехала сестра Аблова, она сразу обо всем договорилась с врачами и обеспечила мне беспрепятственный проход в палату Виктора. С Надеждой мы сдружились и поддерживали друг друга как могли. Девушка оказалась удивительно похожа характером на брата. Пока Надежду не знаешь, она кажется холодной и черствой, но сними осторожно скорлупу, и ты увидишь необычайно нежного, ранимого и доброго человека. Но больше всего меня поразил Артем, племянник Виктора. Такого рассудительного и смышленого малыша я еще не встречала. Не мы с Надеждой говорили ему, что с его любимым дядей будет все хорошо, а он утешал нас.

– Лера, мы с Артемкой – домой. Поехали все-таки с нами, вторые сутки ведь на ногах. Захочешь, я тебе комнату выделю, а захочешь, со мной в моей комнате ляжешь. Обещаю, с самого утра вернемся в больницу, – вновь взялась уговаривать меня Надя. – Доктор же сказал, что жизни Вити ничего не угрожает. Поехали?

– Нет, а ты поезжай. У тебя сын маленький. А я тут в кресле посижу. Если Виктор ночью проснется, с ним же кто-то должен быть рядом.

Боролась со сном как могла, стаканчиков из-под кофе в урну накидала целую гору, но усталость все-таки взяла свое, и несмотря на неудобную позу, я заснула.

Чувствую, как меня нежно кто-то гладит по голове, как берет руку и целует ладонь. Распахиваю глаза и вижу перед собой мужской силуэт и не чей-нибудь, а любимого мужчины.

– Витя, ты очнулся, – всхлипнула я. – Ты зачем встал? – подскочила я и поднырнула под плечо Аблова, чтобы в случае чего удержать на ногах. – Идем, я тебя уложу на кровать.

– Лера, а мы где? Засыпал я точно не здесь. Лекарством воняет, мы в больнице?

– Ага, история длинная и, к сожалению, грустная, – помогая приземлению Виктора, ответила я и рассказала о том, что произошло в домике.

– Витю-юш, – протянула я, когда мы все обсудили, наобнимались и нацеловались и уже просто лежали.

– М-м-м…

– А у меня проблема, и я хочу ее решить, как только доктора разрешат тебе ходить и выпишут.

– Какая это? – насторожился Виктор.

– А меня к тебе врачи в палату не пускали, говорили – не положено. Не жена, значит, нельзя.

– Гады! И…

– Хочу, чтобы ты женился на мне, хочу получить статус законной жены. Что тут непонятного?

Аблов замер, но выглядел довольным.

– Ну не знаю, – протянул этот паршивец. – Это же такое важное решение. Мне надо подумать.

– Виктор, – прорычала я недовольно.

– Конечно же поженимся, и это мое официальное предложение.

Эпилог

Походкой уточки я вышла из ванной. Тошнота закончила мучить, зато появилась изжога и постоянно хотелось есть. Виктор уже прилег на кровать и читал электронную книгу, но сейчас ему чтиво придется убрать, потому что я планирую отправить мужа на кухню принести мне пару морковок. С начала беременности и по сей момент я этот овощ поглощаю в невероятных количествах, по самым скромным подсчетам, слопала мешков пять или шесть.

Присев на кровать, я осторожно пытаюсь улечься. Муж по обыкновению и сложившейся традиции сразу подкладывает мне под животик подушку, под ноги другую, под голову третью, а после целует мое необъятное пузо и говорит:

– Спокойной ночи, малыш и его мамочка, – после этих слов Виктор со всей нежностью поцеловал меня в губы.

– Папа, – жалобно канючу я, – мы хотим ам-ам, сильно.

– Морковку нести? – с улыбкой спрашивает Аблов, хотя отлично знает ответ.

– Ага, и с запасом, чтобы лишний раз тебя на кухню не гонять.

– Знаю, уже ученый.

Не успел муж выйти из комнаты, как к нам в дверь позвонили.

– Вить, надо что-то уже делать с этим соседством. Никогда не думала, что жить с мамой в одном доме – это так неудобно. Ты посмотри на часы, половина одиннадцатого, почти ночь. А она тут как тут.

– Может, это и не мама твоя пришла, – хмыкнул Аблов, он всегда свою любимую тещу защищает и выгораживает.

– Ага, а кто? Почтальон? Конечно она, больше некому.

– Лера, не ворчи, если пришла, значит, надо. Если не хочешь, не выходи, я сам ее приму и угощу чаем.

– Ну нет. Вдвоем вы до утра проболтаете.

Открывать родительнице пошли вместе.

– Витя, мой хороший, – Аблов с мамой, как всегда при встрече, обнялись. – Доченька, ты как себя чувствуешь?

– Нормально, – ответила я и поздоровалась с маминым мужем: – Добрый вечер, Герман Олегович!

– Добрый, Лерочка, ты уж нас прости, что так поздно, но Ирина до утра бы не дотерпела. Мы с новостями.

– Гера, – легонько пихнула родительница супруга в бок, – я новость сама расскажу.

– Конечно-конечно,