Но где же она? Ему непременно нужно быть подле нее, чтобы в случае чего защитить.

Неподалеку какая-то леди хмыкнула:

– Шелдон! В девственно-белых одеждах! Как это забавно.

Дрессер обернулся и увидел мужчину в костюме Елизаветинской эпохи, который, как справедливо заметила одна из рыжеволосых Елизавет, поражал белизной. Костюм открывал великолепные ноги Шелдона, которые женщины откровенно пожирали глазами.

Однако Дрессер искал здесь и вполне определенного человека – одного из тех, кто присутствовал при фатальной дуэли и, возможно, был другом Ванса. Тем временем Шелдон отчего-то не вдохновился ухаживанием Елизаветы, и та несолоно хлебавши поспешила прочь. Тут Дрессер заговорил с ним, не дожидаясь, пока еще какая-нибудь дамочка попытает счастья.

– Сэр Гарри Шелдон, если я не ошибаюсь?

– И совсем не в настроении для маскарада, Посейдон.

– Нептун… Впрочем, это одно и то же. Могу ли я пренебречь протоколом и переговорить с вами?

На лице Шелдона была лишь узкая маска, не скрывавшая противоречивых чувств: раздражение отчаянно боролось в нем с любопытством.

– Пару минут, не больше, – произнес он наконец. – Видимо, нам следует уединиться.

Они удалились от толпы гостей в более тихую часть особняка, предназначенную для парочек, которые позднее станут уединяться тут для тайных свиданий. Пока она пустовала – гости слишком были заняты, пытаясь узнать друг друга.

– Простите, что досаждаю вам, Шелдон. Я лорд Дрессер. Если вы намереваетесь завтра быть в городе, мы могли бы назначить встречу.

– Дрессер? Так это ваша кобылка победила Фэнси Фри?

– Точно так, сэр.

– Увы, завтра я отбываю в Лейборн, как только проснусь… Или даже не ложась в постель, если ночка будет веселая. Так чем же могу быть вам полезен?

Выбора не было, и Дрессер решил сыграть ва-банк.

– Я намерен помочь леди Мейберри выяснить все, что возможно, по поводу злополучной дуэли.

– Так и вы угодили в ее тенета! Ну, если вы доискиваетесь истинной причины дуэли, то прошу учесть: мне не верится, что между Джорджией Мейберри и Вансом была любовная связь. Но вам теперь не удастся это доказать.

– Вы были на дуэли в качестве секунданта? – спросил Дрессер.

– Нет. – Помолчав, Шелдон прибавил: – Однако я волновался, поэтому прибыл к месту поединка, чтобы убедиться, что все будет по правилам. Накануне ночью мы все порядочно перепились, но я довольно быстро протрезвел. Я пытался даже отговорить обоих драться, однако Ванс уперся: дескать, ему брошен вызов, ну а Мейберри это подтверждал. Ну, вы же знаете, как порой слабые люди рвутся в бой, когда обстоятельства их к этому вынуждают?

– Увы, да.

– Впрочем, Ванс довольно легко отнесся к происходящему. Он утверждал – не помню дословно, – что поединок будет чистейшей формальностью. От Кейли, секунданта Мейберри, проку было мало – он был совершенно зеленый с похмелья и весь трясся от ужаса. Вот я и решил присутствовать при поединке, дабы убедиться, что все правила соблюдены. И смею вас уверить: никто их не нарушил. Это был честный бой.

– Можно ли назвать честным боем, если опытный боец сражается с малоопытным?

Шелдон пожал плечами.

– Впрочем, дуэльный кодекс об этом умалчивает, – продолжал Дрессер. – Я читал судебный протокол. Ваши показания ничего не проясняют, однако из слов Кейли легко заключить, что Ванс нанес противнику смертельный удар намеренно. Полагаете, это произошло сгоряча?

Дрессер не рассчитывал, что Шелдон ответит, однако тот, подумав, сказал:

– Нет. Думаю, Кейли совершенно прав. Бедняга до сих пор казнит себя.

– Так почему Ванс умертвил Мейберри?

– Черт меня побери, если я знаю! Ему даже пришлось бежать за границу.

– А вы совершенно уверены, что он покинул Англию? – спросил Дрессер.

Шелдон нахмурился:

– Полагаете, он может скрываться где-то здесь? Однако с тех самых пор ни одна душа его не видела – он просто не смог бы столь долго воздерживаться от привычных ему забав. К тому же он ведь прислал письмо из Колони, разве не так? Ну, то самое, которое всплыло на балу у леди Треттфорд.

– На самом деле никакого письма не было. Все это лишь слухи. А вам знаком почерк Ванса?

Шелдон фыркнул:

– Что? Вы полагаете, мы состояли с ним в переписке? Ничуть не бывало. Я получал от него лишь наспех нацарапанные долговые расписки. Если я ответил на все ваши вопросы, позвольте мне откланяться.

– Так вы не хотите помочь леди Мейберри восстановить репутацию, пострадавшую в результате наветов?

– Я не имею привычки сражаться с ветряными мельницами, Дрессер. Да и вам от души советую бежать подальше, покуда она окончательно не заморочила вам голову. Прощайте!

Дрессер не узнал ровным счетом ничего нового, однако одна деталь получила подтверждение: Чарнли Ванс намеренно умертвил лорда Мейберри.

– Так вы нынче в образе голубки, Джорджия?

Джорджия повернулась к широкоплечему мужчине, облаченному в белоснежное одеяние эпохи Тюдоров.

– Как вы узнали меня, Шелдон?

– Я узнал ваши руки.

Джорджия нахмурилась. Да, она сняла обручальное колечко, однако не подумала, что ее руки вполне узнаваемы.

– Мне следовало надеть перчатки. А какое отношение ваш костюм имеет к идее мира?

– Он бел, словно флаг перемирия, к тому же позволяет продемонстрировать ноги.

– Думаете, королева Бесс ввела в моду короткие штаны ради собственного увеселения?

Шелдон хихикнул:

– Будь я монархом, декретом ввел бы коротенькие платьица для леди. Однако вы одеты в высшей степени целомудренно. Помню тот ваш костюм богини…

Джорджия шлепнула его веером:

– Не смейте так шутить! Однако мне нужно вас кое о чем спросить. Получали ли вы когда-либо письма от Чарнли Ванса?

– Что-о-о?

– Может быть, вы знаете, есть ли у него семья? Ну, кто-нибудь, кому бы он мог писать?

– Черт побери, Джорджия, ведь между вами с Вансом ничего не было?

– Никогда! – Джорджия едва не выкрикнула это в полный голос. – Нет, Шелдон, нет, – сказала она уже куда тише, – просто мне нужно отыскать его, заставить сказать обо мне правду!

– Как и вон тому Нептуну. Оставьте все как есть: чем меньше ворошить прошлое, тем скорее слухи утихнут.

– Вон тот Нептун, говорите вы? – Джорджия улыбнулась морскому богу с кудрями из водорослей, облаченному в просторную мантию. А недурной костюм получился. – Благодарю вас, Шелдон!

– Может, поблагодарите меня поцелуем?