— Кто вы такие, мать вашу?

Маккенна, кивнув на Пеллэма, сказал телохранителю:

— Дай ему.

Тот протянул Пеллэму видеокамеру.

— Ну же, — приказал Маккенна.

Пеллэм непонимающе покачал головой.

Половина малышей лежала в картонных коробках; остальные ползали и бродили по комнате, играя сломанными игрушками и кубиками. На полу стояли пластиковые бутылки с диетической «Кока-колой» и апельсиновым соком; рядом с ними валялись опрокинутые, из которых вытекали лужицы. Два малыша неуклюже старались открыть бутылочку, словно молодые обезьянки, пытающиеся расколоть кокос. Воздух был насыщен вонью аммиака от грязных подгузников.

— Кто вы такие, мать вашу? — повторила вопрос женщина, срываясь на крик. — Вы хотите, чтобы я вызвала фараонов?

— Да, почему бы и нет? — с вызовом бросил Роджер Маккенна. Повернувшись к Пеллэму, он раздраженно добавил: — Ну же, чего вы ждете? Валяйте, начинайте.

— Начинать что? — спросил тот.

— Ну, а вы как думаете? Стройте из себя Чарльза Керелта.[78]Снимайте!

Подрядчик начинал терять терпение.

— Убирайтесь к такой-то матери! — заорала женщина. — Вон отсюда!

Один из малышей быстро подполз по грязному полу к ногам Пеллэма и принялся играть с его сапогами. Подняв ребенка, Пеллэм как мог вытер ему грязные ладошки и коленки и усадил на одеяло.

— Почему вы совсем не смотрите за этими детьми?

— И ты убирайся к такой-то матери!

Ну хорошо, будь по-вашему. Пеллэм поднял видеокамеру, включил запись.

— Простите, мэм, вы не могли бы повторить последнюю фразу?

— Я вызываю полицию!

Однако женщина не двинулась с места. Отвернувшись от незваных гостей, она с головой окунулась в очередную серию «Молодых и беспокойных», которую начали показывать по маленькому телевизору.

Пеллэм медленно обвел камерой помещение, понятия не имея, что ему надо будет сделать дальше с этими кадрами: копошащиеся на полу малыши, отвратительная еда, поднятый средний палец жирной женщины — едва ли это можно будет использовать в устной истории Адской кухни.

Не отрываясь от окуляра видеокамеры, Пеллэм спросил Маккенну:

— Вы не хотите объяснить, что мы здесь делаем?

— Это детский сад, не имеющий лицензии. Большинство жителей Кухни не может позволить себе отдать детей в заведение, имеющее лицензию, поэтому им приходится оставлять своих малышей вот в таком хлеву. Это ужасно, но у родителей, если они хотят работать, нет другого выхода.

Женщина швырнула горсть кукурузных хлопьев под ноги одному из малышей, который начал было всхлипывать. Пеллэм заснял эту сцену.

Маккенна одобрительно воскликнул:

— Пулитцеровская премия[79]вам обеспечена! Снимайте, снимайте, снимайте!

Двадцать минут спустя они вышли на улицу и жадно вдохнули свежий воздух.

Пеллэм спросил:

— Скажите же, черт побери, что все это значит?

Маккенна указал на здание, из которого они только что вышли.

— Я намерен стереть все такие места с карты Нью-Йорка. Они являются пятном позора… Прошу прощения, мне кажется, я заметил у вас на лице цинизм? Вы недоумеваете, почему Роджер Маккенна хочет сделать доброе дело? О, я не мать Тереза. Но от этой дряни плохо всем. И в моих интересах устроить в этом районе хорошие, дешевые детские сады.

— Детские сады?

— А также чистые парки и бассейны. Мне нужны родители, которые со спокойной душой оставят в этих заведениях своих детей, а сами отправятся на работу в моих офисах. Мне нужны подростки, играющие в баскетбол на оборудованных площадках и плавающие в чистых бассейнах, чтобы они по ночам не нападали на жителей моих домов. Я пекусь о собственной выгоде? Естественно. Называйте это как хотите, мне все равно. Я пробовал читать Эйн Рэнд[80]в колледже, но так и не смог ее осилить.

— Зачем вы привели меня сюда?

— Потому что я уже давно к вам присматриваюсь. Вы снимаете документальный фильм об этом районе. И вы, как и все, собираетесь облить меня грязью.

— Вы так думаете?

— Я притягиваю желтую прессу как магнит, и меня уже тошнит от этого! Я хочу убедиться, что вы расскажете все как есть. Никто даже не догадывается, что я делаю для района.

— А что именно?

— Как насчет общественного парка на Сорок пятой улице, который облагоустроен на мои собственные, твою мать, деньги? А ремонт бассейна для департамента парков и общественных мест отдыха, который, даю слово, будет закончен к началу нового учебного года? А новый детский сад на пересечении Тридцать шестой улицы и…

— Подождите — на пересечении Тридцать шестой улицы и Десятой авеню? Дом на углу?

Здание, в котором находится контора Луиса Бейли.

В котором Маккенна якобы собирался устроить гарем для своих любовниц.

— Да, он самый. Я превращу в нем три этажа в лучший детский сад в стране. Если родители работают или ищут работу, их дети смогут остаться в саду за пять долларов в день, на полном обеспечении. Кормежка, игротека, воспитатели, книги…

— И, полагаю, соседнее здание сгорело дотла по чистой случайности, так? Этот пожар не имеет никакого отношения к Башне?

Маккенна снова взорвался.

— Послушайте, возможно, в «Городе мишурного блеска» вы большая шишка, но это чистейшей воды клевета! Я подам на вас суд, черт побери вашу задницу! Я никогда в жизни ничего не поджигал. Можете проверить все мои стройки начиная с самого первого дня. Если хотите, я вместе с вами здание за зданием пройдусь по всему списку.

— А что насчет тоннеля? Ради него вы ничего не поджигали?

Маккенна нахмурился.

— Вам известно о тоннеле?

— А еще мне известно о вашем договоре с Джимми Коркораном.

Подрядчик изумленно заморгал. Затем сказал:

— Ну, черт возьми, всего вам точно не известно. Тоннель не проходит под сгоревшим зданием. Он поворачивает на запад к станции «Кон-эд». И проходит под зданием, в котором будет размещен детский сад — и которое, по счастливой случайности, принадлежит мне.