– О чём ты говоришь? – сухо спросил Симон Михаила.

– То, что я держу в руке, вернёт меня во времени. Видите? Здесь есть кнопка, я нажму её и окажусь в том самом дне, когда ты вернулся в Арабеллу со своей семьёй. Оказавшись там, я сделаю всё, чтобы помешать тебе. Я убью тебя ещё до того, как случится самое страшное. Так я и спасу мир от вас. Не впущу в Арабеллу зло, не позволю тебе завладеть ею. Поэтому, если хотите всё же иметь выбор и выслушать мои условия, предлагаю опустить оружие и впредь делать то, что я велю.

В нависшей над нами тишине Чарли медленно обернулся к отцу. Симон был хмур и напряжен. Он коротко кивнул сыну и все, имеющие в руках оружие, опустили его на пол.

– Вот и чудесно! – сказал Михаил.

– Вернёшься во времени? Это какая-то шутка? – спросил Симон.

– Думаю, ты понимаешь, что всё серьезно, Симон, иначе я был бы мёртв. И ты чертовски прав. Я нашёл способ вернуться, и не куда-то там, а в тот самый день. В самый страшный день для меня. День, когда я потерял сына. Не знаю как, но ты забрал его у меня, и я намерен это исправить. Вы же не подумали, что я пропадал всё это время просто так? Я сделал невозможное, я нашёл способ! – последние слова он явно обращал к пленным братьям.

– У вас есть шанс не допустить этого, я попрошу у вас не так много, – продолжил он чуть помелья. – Для начала, давайте всё же присядем. В ногах правды нет, так ведь?

Никто не двинулся с места.

– Сели за стол немедленно! – неожиданно громко повторил Михаил, взмахнув рукой с прибором.

Спустя считанные мгновения все неподвижно сидели на своих местах.

– Может быть кто-то снимет с моих друзей эти цепи? Получается невежливо по отношению к гостям, – вкрадчиво обратился Михаил к Симону, подтаскивая стул и усаживаясь прямо между Элвисом и Оливером. Тогда сам Канцлер подошёл и освободил их руки.

– Так-то лучше, – сказал Михаил. – И так, у меня для вас всего два условия. Если они будут исполнены, клянусь, я никогда не использую эту штуку. Мне и самому, по правде, не хочется возиться с вами в прошлом, поэтому я рассчитываю на вашу сознательность.

Я, успокаивая себя, гладила Мартина по волосам, молясь, чтобы никто не обнаружил его присутствия. Остальные в зале были будто опущены в ледяную воду и были готовы слушать Михаила, и только Чарли покраснел от злости и, казалось, разорвал бы всех своих врагов на части голыми руками, сдерживала его только воля отца.

– Моя знакомая, Иванна, предложила вам кое-что за минуту до моего появления, я всё слышал, – сказал Михаил. – И знаете, я с ней согласен. Слишком много лжи, слишком мало искренних слов. Давайте хотя бы сегодня, хотя бы здесь будем честны друг с другом. Раскроем все свои секреты, не забывая ни о чём. Как вам?

Мы молчали.

– Это моё первое условие, и я посчитаю его выполненным только тогда, когда не останется ничего утаённого. Начнём с тебя, Иванна, – объявил он и все взгляды устремились ко мне.

– Что ж, – я прокашлялась, – справедливо. Ведь это моя идея. И я правда считаю, что мы должны быть честны. Моя главная боль в том, что я оказалась меж двух огней, на войне, где друг другу врагами стали те, кого я люблю. За несколько часов до моего появления в Арабелле, ещё на Земле, я встретила Михаила. Там он показался мне самым неоднозначным человеком из всех, кого я встречала. Я не знала, что и думать о нём. Но потом он заговорил со мной об Арабелле, и я ему поверила: я будто чувствовала его любовь к этим местам, и его желание защитить своих людей казалось мне естественным и прекрасным. Элвис был первым, кого я встретила здесь, – я обернулась к нему и Элвис еле заметно мне улыбнулся сухими губами. – Он, рискуя собой, спас меня от смерти в первый же день нашей встречи. Оливер показался мне таким смелым и сильным, но в то же время раненым в самое больное место. И я была счастлива принести им радостную весть: я сообщила им, что Михаил жив и скоро вернётся. Они были воодушевлены и готовы следовать за ним. Позже я узнала Джека и Еву – они для меня олицетворение сияния жизни! Я была поражена их храбростью и преданностью. Мы все вместе отправились в путь. Одним из вечеров мы молились у Чёрных Гор, и к нам спустился сам Селвин. Мы все видели его. Тогда я наконец поняла, во что они верят и почему так яростно защищают законы Бога. Селвин забрал с собой Еву. Мы прощались с ней, и впервые я ощутила на себе эту гремучую смесь горя и радости. Когда мы оказались в плену, мне всё ещё не было страшно. Я помнила о том, что Михаил обещал вернуться и спасти Арабеллу. Из плена я была спасена. На берегу моря меня встретил Мартин, который наконец рассказал мне свою историю. Нашу историю. И я наконец поняла, какую роль играю в этой истории. В этом и есть мой главный секрет, – я посмотрела на Симона. – Много лет назад Михаил забрал меня у вас. И вот – я вернулась. Я снова здесь, с вами. И я хочу одного: чтобы все остались невредимы. Симон, пусть они верят, кому хотят. Михаил, оставайтесь со своим Селвином. Мы можем просто разойтись сегодня? Пусть каждый вернётся домой. Достаточно боли!

– Что же, думаю Иванна справилась со своей задачей, – заключил Михаил, не поднимая на меня глаз. – Симон может продолжить.

Симон молчал и не сводил глаз с меня. На его лбу собрались морщины, брови опустились. Я смотрела на него также неотрывно, пытаясь прочитать во взгляде хотя бы тень его мыслей.

Михаил снова нетерпеливо выпустил из себя безумный вопль.

– Симон! Ты не слышишь? Твоя очередь быть честным! Расскажи нам всё!

Симон перевёл тяжелый взгляд на Михаила.

– Ты и так всё знаешь, – тихо ответил он. – Я всегда был честным. Я говорил с тобой и двадцать лет назад.

– Ты будешь говорить, – Михаил в ярости сжал зубы.

Симон равнодушно пожал плечами и снова посмотрел на меня.

– Селвин на моих глазах уничтожил мою страну, там, на Земле. А когда я просил вас поверить мне и позволить отомстить, ты, Михаил, убил мою дочь. На моих глазах! Ты забрал её у нас! Я поклялся найти вашего Бога, чего бы это не стоило, и нашёл. Но мне Его не убить, потому что Он – не человек. Чтобы он исчез, на этой земле не должно быть ни души, готовой уйти к нему. Это всё, чего я хочу. Вот моя правда. Я никогда не скрывал этого.

– Думаю, это не всё, что ты можешь сказать нам, – сказал Михаил. – У тебя есть ещё тайны. Мы готовы выслушать тебя.

Симон поднял глаза, наполненные слезами.

– Чего ты ещё хочешь?

– Только правды. Покажи себя.

– Я сжёг ваш город. Убил всех, кто там жил, – говоря это, Симон смотрел на Дракона. – Ты сдался, а я всё равно сделал это. Я был в ярости и боли. Я не смог по-другому.

Дракон только наклонил голову.

– Вот. Так-то лучше. Это больше похоже на тебя, но есть ещё что-то. Давай, покажи нам свою тьму, самую страшную часть себя.

Симон зажмурился. Не открывая глаз, он продолжил говорить.

– Я видел её среди толпы в тот день. Видел, что Сарра смотрит на меня снизу. Я заметил её почти сразу. Я не знал, что она делает там. Не понимал. И убил её. Я сделал это. Убил, потому что ярость была сильнее любви. Я не смог себя остановить.