– За что? Умоляю, скажи, за что? – кричал он Чарли. Его слова сливались с шумом ветра.

– Предатели должны умирать. Как ещё нам уберечь себя?

– Не вини его, Мартин, – попросила я. – Это случилось бы однажды. Эта моя жизнь слишком затянулась, пора отправляться дальше.

Я смотрела на Мартина и видела, как много он ещё хочет сказать, но мы понимали, что остаются последние минуты.

– Сарра всегда мне говорила одну фразу, – сказал он мне на ухо. – Когда любишь – веришь в невозможное, хотя бы потому, что любовь невозможна сама по себе. Я всегда думал, что она говорила про веру в Симона, но теперь понимаю – она верила в тебя. Она верила, что ты не сдашься, Понимаешь?

Я постепенно оставляла своё тело. Слова Мартина доносились до меня будто издалека.

– Арабелла будет ждать тебя.

Я перестала дышать.

– Уходи, Чарли, уходи отсюда, – крикнул Мартин, громче ветра.

– А ты?

– Я буду искать его. Как она и хотела. Пусть возвращается. Я должен попытаться.

– Ты не можешь! Ты не успеешь.

– Убей меня или уходи!

Чарли замер.

– Предатели ведь должны умирать, малыш Чарли! Что ты стоишь? Я ведь безоружен!

Чарли не двигался.

– Не можешь?

Чарли развернулся и исчез в расколе.

Мартин поднял меня на руки и медленно пошёл к воде.

Мартин вошёл в беснующуюся воду по пояс и отпустил моё тело, доверил его волнам. Они тут же забрали меня, скрыли от скорбящих глаз, отправили в далёкий путь, туда, где на перекрёстке ещё не пройденных дорог меня ждала встреча с Саррой.

– Я хочу поговорить с Симоном, Мартин! – сказала я решительно.

– Иванна, – его голос похолодел. – Никогда. Ни за что.

Я положила свою ладонь на его горячую шею.

– Я хочу поговорить с ним до казни. Он ведь был мне отцом когда-то, так? – сказала я, глядя прямо ему в глаза.

– Я не отпущу тебя туда, Сердце мира. Я столько лет жил без тебя. Я просто не смогу больше.

Я прижалась щекой к его щеке.

– То, что происходит, так не должно быть, – тихо сказала я. – Я могу поговорить с Элвисом. Он меня послушает. Они не должны умирать так.

– Случится что-то страшное. Всё равно случится, – ответил Мартин. – Не знаю что, но Михаил вернётся и будет готов противостоять. В этом я уверен, и я просто хочу беречь тебя подальше от них. Мы можем больше никогда не возвращаться к ним. Жить здесь.

– Если не хочешь отпускать меня, пойдём туда вместе!

– Совет, во главе с Чарли, приговорил меня к смерти, после того, как я ушёл за отцом. Я предатель. Мне нельзя показываться им на глаза. Меня казнят на месте. Поговорив с отцом, я вернулся к Симону и признался в том, что сделал. Я хотел, чтобы все были предупреждены. Чарли беспощаден ко мне, а Симон был страшно зол, но но всё же дал мне сбежать. По старой памяти, видимо. Теперь я скрываюсь здесь.

– Мне страшно, Мартин, очень страшно. Чем всё это закончится?

– Не знаю, Сердце мира. Но Селвин, возможно, и не желая того, своим обманом однажды запустил эту бесконечную цепь зла. Мы все – её звенья. Этот процесс не остановится, пока всё вокруг не будет разрушено. Я понял это давно. Каждая ложь, каждая казнь и каждое предательство оправданы чьей-то болью и влекут за собой новые беды. Всё здесь, взлетит над землёй, когда эти двое вновь встретятся. А я больше не хочу строить идеальный мир, кого-то спасать, кому-то мстить, у меня больше нет сил. Я просто хочу забрать тебя и держаться подальше.

Я смотрела на море и всё глубже погружалась в свои мысли, пытаясь распутать череду событий, которая привела в тот самый момент. Я смотрела на своё танцующее отражение в блестящей морской воде и точно знала, что я там, где должна быть, но мысли о том, что я была здесь в прошлой жизни, что Мартин любил меня в другом теле, что Михаил убил меня однажды, путали меня, сбивали с толку. Я думала про Валли. Я скучала по ней и с тяжелым сердцем осознавала, что нам больше не встретиться. В мыслях я уносилась к Элвису и Оливеру, которых я оставила в такие трудные часы, но точно сильно любила. Я не осмеливалась назвать их врагами. Их горячая вера была искуплением и оправданием всем поступкам и решениям. Но больше и глубже всего я думала про Симона и Михаила. Они – два любящих отца и оттого, два уязвимых, но стойких воителя, были движущей силой войны, но только во имя любви. Симон любил своих детей и народ Мориса, потому готов был броситься в пекло, лишь бы защитить или отмстить. А Михаил любил своего сына, Бога и Арабеллу, и потому пронёс через целый век свою раскалённую до красна злобу на тех, кто это у него забрал, и теперь готов был вернуть всё сполна. Они оба не мыслили сдаться или отступить, оба были упрямы и хитры, и оба вели за собой людей.

– Прошу, Мартин, я должна поговорить с ними. Я должна. Мне нужен грызун, я пойду туда одна. И я вернусь к тебе невредимой, обещаю.

Мартин обречённо отстранился и опустил голову.

– Мы пойдём с тобой! Как раз давно не видели братьев, это ли не повод прогуляться? – голос доносился с корабля.

Мы тут же обернулись. На палубе стояли двое, мужчина и женщина. Они были красивы, как и все в Арабелле, утомлены потерями и тревогами, но улыбчивы. Женщина лет тридцати пяти махала мне загорелой рукой, её чёрные локоны небрежно были собраны в косу, синее платье выгорело на солнце, лицо украсили морщинки. Мужчина был невысок, но крепок, прямые белые волосы обрамляли худое тёмное лицо и спускались почти до пояса.

– Мы тебя ждали! Не верили, но ждали! – кричала Валерия, бегом спускаясь по трапу к нам. Ари не спеша шёл за ней.

– Ты нас, конечно, не помнишь? – спросил он, щуря глаза.

Кудряшка сильно меня обнимала, пахла пряно и плакала, вздрагивая.

– Не помню. Но уже много о вас знаю, – ответила я, набрав в грудь воздуха.

Ари тоже крепко обнял меня.

– Без тебя было плохо, – улыбнулась Кудряшка, вытирая слезы. – Столько лет прошло. Поверить невозможно. Мы снова тебя видим.

– Она с нами! – Ари похлопал Мартина по плечу.

– Ну что, оставим его здесь и навестим папочку? – спросила Валерия и неожиданно громко свистнула, положив палец между губами. Тут же со стороны леса к нам стали приближаться два чёрных пятна, которые вскоре обрели форму грызунов. Мы четверо стояли под палящим солнцем, и улыбались, и плакали, и были опьянены друг другом, и встревожены предстоящей дорогой.

– Ладно, Мартин, – серьёзно сказала Кудряшка, – я бы не поверила, что это моя сестра, если бы она так вот просто сдалась. Ты забыл, какая она? Это же Эвери. Ты её не удержишь, она сделает то, что хочет.

– Вы отвечаете за неё, вы оба, – подавленно сказал Мартин.