– Как-то слишком быстро… – вытерев лицо рукавом, он с трудом сфокусировал взгляд на Плите Возмездия и вздрогнул: из черного марева, возникшего над ней, один за другим возникали силуэты вооруженных воинов, как две капли воды похожих на тех, кто там, в мире за Сиянием, вырезал всех его товарищей по несчастью!

Тем временем солдаты патруля, дождавшись появления последней, восьмой по счету фигуры, вскинули над головами свои мечи и… с лязгом вложили их в ножны! А через мгновение, повинуясь команде офицера, одновременно встали на одно колено и положили на землю щиты!

– Н-не понял! – ошалело выдохнул стоящий рядом с Алоном горожанин. – Они что, их ждали?

– Видимо, да… – не отводя взгляда от одной из женских фигур, стоящих на Плите, буркнул Левша. Женщина, вооруженная полуторным мечом, очень уж сильно напоминала ту, что чуть было не зарубила его там, у камня, и почему-то не перешла со своими друзьями вслед за ним и Доходягой Эггом в Милхин!

– Ого! Сам Нодри пожаловал! – горожанин, справившись с первым удивлением и страхом, перестал вжиматься спиной в стену и сделал первый шаг поближе к замершим друг перед другом отрядам.

Десятка полтора всадников, влетевших на площадь, выглядели презабавно – добрая половина высших офицеров Гвардии, спешивающихся рядом со строем патруля, была в одних брюках, тренировочных куртках и сапогах, а сам начальник Императорской Гвардии к тому же и без куртки!

– Сорвались с занятий? – хохотнул мужичок и, повернувшись к Левше, довольно осклабился: – Первый раз вижу господина Нодри в таком виде! Расскажи кому – не поверят!

– Это точно! – поддакнул ему Алон. – Видимо, происходит что-то важное…

Тем временем Нодри, не обращающий никакого внимания на свой внешний вид, быстрым шагом обошел строй патрульных и, остановившись перед кряжистым, явно давно пережившим свое пятидесятилетие воином и зачем-то протянул ему правую руку! Воин вцепился в нее своей клешней и, пару раз встряхнув, что-то произнес. Нодри, пожав плечами, протянул руку к начальнику патруля, и подскочивший к начальству офицер тут же вложил в нее запечатанный свиток. А через пару мгновений послание было передано предводителю, и над площадью наступила мертвая тишина: один из спутников старого воина поднял руку, и из нее на свиток полился яркий белый свет!

– Колдовство! – тоненький женский вскрик, раздавшийся неподалеку, послужил сигналом для особо трусливых, и через пару мгновений добрая половина зрителей, вовсю орудуя локтями и сбивая с ног себе подобных, в панике неслась подальше от Плиты Возмездия…

– А Нодри даже не вздрогнул! – гордо прокомментировал происходящее сосед Алона. – Он настоящий воин! О, смотрите! Они договорились! Боя не будет! Эх, жалко… Я бы посмотрел, на что способны наши гвардейцы…

– Боюсь, что с ЭТИМИ воинами они бы не справились… – поежившись от нахлынувших воспоминаний, пробормотал Левша.

– Что это вдруг? – возмутился уязвленный в лучших чувствах мужичок. – Да наши гвардейцы кому угодно глотку вырвут!

– Даже Одержимым? – усмехнулся Алон.

– Н-ну… им вряд ли… Но это же не Одержимые!

– Насколько я понял, эти воины – друзья и соплеменники господ Ольгерда, Беаты, Эрика…

– …Оливии и Глаза? – округлив глаза, перебил Мелуха горожанин. – О, как же я сразу не догадался!!! Ура! Теперь конец войне! Иггер Завоеватель проклянет день, когда родился! Сколько их? Восемь? И наших – пять… Тринадцать таких же воинов, как Ольгерд – это… это…

– Это ужас… – буркнул Левша. – Других слов у меня нет.

– Именно! Здорово! Вовремя они… Кстати, женщины у них красивые… Эх, будь я помоложе…

– Плесни-ка еще немного… – попросил Кириллов сидящего рядом с каменкой Смирнова.

– Может, хватит, а, Миша? – капризно заканючила Лариса. – И так дышать нечем… Кстати, я, по-моему, просила прикупить апельсина или лимона. Достала ваша мята… Хочется чего-нибудь сладкого…

– Я купил… Принести, шеф? – Смирнов, замерев, вопросительно посмотрел на начальство.

– Давай… Только на следующий заход… – вздохнув, буркнул Михаил Вениаминович. – А пока лей, что есть…

– Нет, я еще раз не пойду… Зажарилась… Противные вы… Уйду я от вас… – Лариса, надув губки, сползла с полки и, нацепив на ноги резиновые тапочки, выскользнула из сауны.

– Дверь!!! – взвыл Кириллов.

– Я закрою! – Смирнов соскочил на пол и замер, так и не дотянувшись до дверной ручки: – У нас гости, шеф!

– Вы не будете против, если я попарюсь с вами? – увидев перед собой улыбающуюся физиономию Шарля, Кириллов на миг опешил – видеть этого господина в таком виде ему еще не приходилось!

– Располагайтесь… – справившись с собой, Михаил Вениаминович похлопал рядом с собой и мотнул головой, намекая Смирнову, что их надо оставить наедине.

– О, нет, спасибо… – ухмыльнулся Шарль. – Вы, crazy Russian, как говорят наши друзья-англичане, паритесь уж очень экстремально… Я посижу тут, внизу… Боже, сто пятнадцать градусов… Нет, вы точно ненормальные…

– Заезжайте почаще – и вы привыкнете… – пожал плечами Кириллов. – Ваши восемьдесят меня как-то не цепляют…

– Хозяин – барин, если я правильно помню? – хохотнул офицер. – Или «с волками жить – по-волчьи выть?» Как вам больше по нраву?

– Да все равно… Но нормально попариться надо уметь… Кстати, будет время – позвоните заранее, и мои ребята растопят русскую парную… Думаю, вам понравится…

– О, нет, спасибо! Я про нее наслышан! Думаю, готовиться к этим процедурам надо с юности. А я уже стар, немощен и… наверное, слишком осторожен…

– Ну, если судить по фигуре, то особой немощи я в вас не вижу… – покосившись на сухой, перевитый жилами торс гостя, хмыкнул Кириллов. – Думаю, для того, чтобы держать себя в такой форме в нашем возрасте, надо очень много времени и упорства.

– Пожалуй… – не стал отпираться офицер. – М-да… Жарковато… Может, ополоснемся?

– Давайте… – усмехнулся Кириллов, и, дождавшись, пока француз выскочит из парилки, выбрался следом. – О, только не в душ, Шарль! Вон купель! Прыгайте!

– Вода прохладная? – не дождавшись ответа, гость прыгнул с бортика и тут же взвился обратно: – О, дьявол, она ледяная!!!

– А как иначе? – Кириллов рухнул в купель и зажмурился от удовольствия – тело, измученное тренажерами, начало расслабляться…

…– Пиво? Квас? – завернувшись в простыню и упав в кресло-качалку, Шарль, измученный тремя заходами в сауну, шевелиться явно не собирался.

– Пожалуй, квас… И воды холодненькой… Есть? Ух, хорошо-то как… Спасибо, господин Смирнов! – пробормотал офицер и, сделав большой глоток, осоловевшими глазами посмотрел на выходящего из комнаты отдыха телохранителя Кириллова. Потом перевел взгляд на хозяина особняка и тем же тоном произнес: – И в таком состоянии говорить о делах?