И все-таки он опять переплетает свои пальцы с моими. Берет меня за подбородок, не давай отвернуться, осторожно приближает мое лицо к своему, аккуратно сцеловывая слезы. Молча.

Потому что слова не нужны.

Мне становится легче. Немного, но легче.

Нас встречает мой водитель, Димитрис. Он очень разговорчивый, болтает сразу на всех языках – на греческом, английском и русском.

Греческий я пыталась учить несмотря на то, что у меня никогда не было проблемы с языками, именно греческий стал камнем преткновения, и я решила просто не мучиться. Нет, я знала какие-то основные фразы, могла изъясниться, например, в магазине, в салоне красоты, в клинике. Но чтобы постоянно и хорошо говорить – увы. В семье на греческом говорили, конечно, отец и мама Петроса, сам Петрос родственники. Но при мне старались все-таки перейти на английский.

Мы едем в дом родителей Петроса, потому что мой сынок сейчас живет именно там, у них.

Встречают нас очень радушно, мама Петроса Светлана обнимает, прижимает к себе. Она всегда говорила, что нашла во мне дочь, которой у нее не было.

- Как ты, милая? И как там наш Светлячок?

Конечно, мы с ней обсуждали всю ситуацию. Когда я узнала, что именно мне потребуется, чтобы спасти нашу девочку, я пришла в первую очередь к ней. Светлана сама врач по образованию, мне необходимо было выслушать ее мнение и как врача, и как матери, матери, которая потеряла своего ребенка.

- Ты должна пойти на все, Зоя. Сама понимаешь меня. Когда жизнь твоего ребенка в твоих руках – о чем еще можно думать? Езжай в Москву, ищи этого мужчину. Объясни ему все. Думаю, он должен понять.

Я рассказывала ей свою историю с Тамерланом. И Тамерлана она знала – ведь гостиничным бизнесом наряду с Петросом занимались и его родители.

Сейчас она смотрит на Тамерлана с улыбкой, обнимая и его тоже.

- Добро пожаловать в семью, Тамерлан. Мы ведь знакомы с вами? Встречались в Греции, кажется? И здесь, кажется в Лимасоле.

- Да, встречались.

- А тут, в Пафосе вы впервые?

- Да, здесь я еще не был.

- Располагайтесь, отдыхайте. Скоро будет обед. Чуть позже мы покажем вам город. Зоя все равно весь день проведет с Костой. Он ее не отпустит!

Няня приносит моего малыша, который только проснулся. Ну, малышом его можно назвать с натяжкой, в свои год и четыре месяца он довольно высокий, все говорят, что на вид ему не меньше трех. Мой любимый богатырь!

Он обнимает меня, а сам косится на Тамерлана. А потом неожиданно тянет руки к нему.

- Ма… дя…- он почти не говорит еще, но тут вполне очевидно, что ему хочется к дяде.

Тамерлан берет Косту на руки, мой сын, хмуря бровки, пальчиками трогает щетину на подбородке Тама, изучает его лицо, когда пальчик моего малыша неожиданно касается губ, Тамерлан делает движение, словно собирается чуть прикусить, Коста отдергивает палец, а потом заливисто хохочет. И снова тянет пальцы к губам.

- Кажется, посмотреть город вам не удастся, он вас теперь просто так не отпустит! – это говорит отец Петроса, Николас

- Мы можем поехать вместе, возьмем парня с собой? – Тамерлан смотрит на меня, - Зоя? Что ты скажешь?

Я молчу, почему-то я совсем растеряна. И какое-то щемящее чувство вызывает то, как Тамерлан держит моего сына.

- Она скажет, что ехать никуда не надо, город не такой большой, - Света смеется, - есть достопримечательности, которые тут совсем не далеко, так что…Отдохнете, пообедаете, и…

- Я, наверное, не смогу составить вам компанию. – говорю, отворачиваясь от Тамерлана, делая вид, что рассматриваю цветы, стоящие в вазе, - немного устала. А завтра… завтра я хотела бы поехать в Лимасол…

Я хочу поехать в дом, где мы были так счастливы с Петросом. Мне нужно попасть туда. Одной. Без свидетелей.

- Ты уверена, Зоя? – Света смотрит на меня, протягивая руку, куда я вкладываю свою.

- Да, уверена. Если сегодня вы возьмете Тамерлана и Костика, я буду очень рада.

Тамерлан провожает меня до комнаты, несет Косту, которого я хотела взять сама, но Там не дал.

- Малыш тяжелый, в твоем положении это может быть опасно.

Он прав, и я не спорю. Захожу в гостевую спальню, которую мы всегда занимали вместе с Петросом, если оставались у его родителей.

- Зоя, я поеду с тобой завтра.

- Нет, Тамерлан, пожалуйста. Я хочу там побыть одна.

- Я довезу тебя до дома и уеду. Остановлюсь в отеле. Потом заберу.

- Меня может отвезти водитель.

- Зоя, я не отпущу тебя одну. Только… не в твоем теперешнем состоянии. И вообще, не лучшая идея для тебя ездить без поддержки.

- Там, я беременна всего несколько недель, даже месяца нет. Чувствую себя прекрасно.

- Прошу тебя, не спорь.

Он делает шаг ко мне. У него на руках мой сын, сын, который с такой легкостью пошел на руки к незнакомцу, хотя обычно дети чужих опасаются.

Тамерлан держит одной рукой Косту, второй обнимает меня.

Это кажется таким естественным, но в то же время…

- Не надо, прошу… Не здесь…

Не в этом доме, где все напоминает мне моего мужа. Его улыбку, его смех, его гортанный голос – он любил мне читать на греческом «Одиссею», я ничего не понимала, но это было красиво.

Тамерлан сажает Косту на мягкий ковер, выходит молча.

Я сажусь рядом с сыном. Он изменился, подрос, и так сильно похож на отца!

Почему мои дети похожи на своих отцов? Может быть, та крошечка, которая живет сейчас во мне будет похожа на меня?

Мне почему-то хочется, чтобы это была девочка. И в то же время…

Мне так хочется родить Тамерлану сына!

Да, он считает Сандро своим, родным, хотя в этом есть какая-то дикая нелепость, несправедливость.

Но почему я думаю о том, что буду матерью его сына? Я ведь считаю, что ему лучше будет закрыть страницу наших отношений и начать новые? С другой женщиной?

После обеда все собираются на прогулку, я остаюсь одна, ложусь на кровать и мгновенно засыпаю. Просыпаюсь только к ужину.

Светлана и ее помощница по дому накрывают на террасе с видом на море. Тут так красиво. Потрясающий закат, глядя на который завидуешь Маленькому принцу, который мог двигать стул, и наблюдать закат несколько раз в сутки. Правда, он делал это когда ему