намерения ничего не стоят, если не задумываться о реальных последствиях твоих действий. Пытаясь сделать лучше, очень легко все испортить.

«Может, поэтому я со временем предпочла сосредоточиться на сыскной работе? – задумалась она. – Мне хотелось перемен. Но повседневная работа требовала много сил, а серьезные проблемы оказались слишком серьезны…»

Об этом можно было подумать позже. Троица подкралась по переулкам совсем близко к шинной фабрике. Двоедушник держал слово и не отставал; впрочем, шли они не быстро, к тому же все время оставались вблизи стен, так что старик мог позволить себе придерживаться за них, сохраняя равновесие. Мараси все равно претила мысль о том, что приходится вести восьмидесятилетнего деда в зону потенциальных боевых действий, но она заставляла себя молчать.

Когда они оказались в одной улице от фабрики, Луносвет остановила группу. Мараси не понимала, чем вызвана остановка, пока не заметила, как к воротам фабрики подъехала округлая черная машина с затемненными стеклами.

Из машины вышел лорд-мэр Билминга в сопровождении крепких телохранителей. Энтроун торопливо прошел через ворота, прикрикнув на водителей оставшихся грузовиков и взмахом руки приказав им пошевеливаться. Мараси показалось, что она точно расслышала фразу «Рассветный Стрелок».

Вскоре Энтроун скрылся внутри ангара.

– Он на взводе, – шепотом заметила Мараси.

– Когда твой дом горит, еще и не так заведешься, – ответил Двоедушник.

Мараси кивнула:

– Идемте. Его приезд означает, что мы в нужном месте.

Они решили сделать крюк, ненадолго выбравшись из тени железной дороги, прежде чем снова нырнуть в укрытие и пройти вдоль дальней стены фабрики. Они крались, пока не увидели старое заколоченное окно. Мараси надеялась, что получится заглянуть внутрь и увидеть пустое помещение, но окно оказалось плотно заколочено с обеих сторон.

– Гм, – промычал Двоедушник, положив костлявую старческую руку на кирпич. Из ладони вытянулись кристальные нити, поползли по кладке, проникли в щели между досками. – Да, им следовало заделать все цементом…

– Что ты видишь? – прошептала Луносвет.

– Я – ничего, – ответил старик. – А вот Силаджана чувствует каморку с тесно поставленными шкафами и мелкими предметами. Внутри никого, а стена справа от окна свободна.

Он убрал руку, оставив на стене поросль кристаллов, которая тут же начала разрушаться, превращаясь в пыль, разлетевшуюся розоватым облачком. Луносвет порылась в рюкзаке – Мараси вновь обратила внимание на светящиеся сосуды – и достала нечто кожаное. То ли гигантский бумажник, то ли пояс для инструментов. Открыла его и явила на свет три каменные печати.

Выбрала одну, макнула ее в сияющую алую краску и подняла.

– Готовьтесь входить, – сказала она и приложила печать к стене.

К удивлению Мараси, головка печати утонула в кирпиче на полдюйма. Когда Луносвет вынула печать, за которой протянулся тонкий алый шлейф, на стене остался светящийся оттиск с вычурным орнаментом.

Затем стена пришла в движение. Кирпичи тихо заскрипели, потом затрещали и заскрежетали, раздвигаясь в стороны, словно вдруг стали жидкими, и в стене образовалась дверь. Как будто расстегнулась застежка-молния. За считаные секунды многие кирпичи попросту исчезли, а на их месте осталась старая деревянная дверь с облезлой желтой краской.

Луносвет распахнула ее и пригласила спутников войти. Мараси нырнула внутрь первой, перешагнув через оставленные у стены ведра с краской. Двоедушник – за ней, Луносвет – последней. Они набились в каморку, освещенную лишь одинокой красной лампочкой. Зачем тут столько раковин и сосудов с жидкостью? Кладовая уборщиков? А почему тогда лампочка красная, да еще и тусклая, почти не освещающая?

Дверь за спинами исчезла, как будто раздавленная сдвинувшимися обратно кирпичами.

– Таких чудес я еще не видывала, – прошептала Мараси.

– У тебя же есть друг, который летать умеет, – ответила Луносвет.

– И что? – Мараси открыла футляр и достала винтовку. Двоедушник скинул плащ, оставшись в своем костюме с кушаком, и положил руку на эфес сабли. Мараси прислушалась у двери. Луносвет подошла к ней. Не услышав ничего снаружи, Мараси аккуратно приоткрыла дверь и увидела перед собой абсолютно темный зал.

Они вошли туда и увидели невероятное множество кресел, стоявших рядами. Зачем? Добравшись до противоположного конца зала, Мараси ощупала стену в поисках дверей, но вместо этого наткнулась на несколько переключателей.

В зале никого, кроме них, не было, и она рискнула включить один, ожидая, что зажжется свет. Свет действительно зажегся, но не такой, как она предполагала. Ослепительный луч ударил из одной стены в другую, проецируя яркое изображение.

Изображение разрушенного города, на который с небес оседал пепел. Вдруг картинка пришла в движение.

45

Мараси уставилась на движущуюся картинку, изображающую город в полном цвете – хотя оттенки, если не считать ярко-алого неба, были в основном приглушенными темно-серыми и черными. С небес падал пепел, усыпая тлеющие руины. Кроме света, из комнаты слышалось громкое механическое тарахтение.

– Во имя первого эфира, – выдохнул Двоедушник, подойдя к Мараси и оперевшись на спинку ближайшего кресла. – Что это? Окно в будущее?

– Никогда такого не видела. – Луносвет осталась у дальней стены, на которую проецировалось изображение. Она нерешительно сунула руку в световой поток, и тень от руки появилась на стене, нарушив картинку.

А вот Мараси доводилось видеть подобное. Вен-Делл как-то показывал устройство, способное проецировать эванотипы на стену с помощью света. Те изображения были статичными, черно-белыми. Но Мараси запомнила его слова: «Гармония говорит, если это кажется нам удивительным, то от движущихся картинок у нас вообще все металлы сгорят».

Очевидно, Круг раскрыл секрет движущихся картинок. Следовало ли полагать, что они нашли способ создавать их, снимая различные места с помощью камер? Этот зал отчасти напоминал небольшой театр, только без сцены.

Оставалось понять, из какого времени пейзаж с покрытыми пеплом руинами. Из будущего или прошлого? Архитектурой город напоминал Элендель, но по развалинам сложно определить наверняка.

– Взгляните-ка, – позвала Луносвет, открыв дверь в дальней стене.

Двоедушник и Мараси подошли и увидели комнату с совсем иным убранством. Посередине располагался огромный, внушительный стол, на котором стоял миниатюрный макет города. Он напоминал модель, созданную Двоедушником, но из дерева и гипса. Город был разрушен, здания обвалились, словно в результате катаклизма.

Это действительно был Элендель; Мараси узнала планировку. Выходит, кто-то не просто предсказал будущее, а создал модель, отражающую последствия?

Луносвет заглянула в несколько коробок, достала из одной пригоршню пепла и просеяла сквозь пальцы. На стеллажах нашелся и другой реквизит – например, миниатюрные человечки, лежащие, как трупы. Мертвые лошади из раскрашенного гипса. Сломанные домики, разбитые автомобили, большие листы бумаги, раскрашенные алым, с изображением облаков и пылающего солнца…

А также эваноскопы, направленные объективами к столу под небольшим углом снизу вверх. Увидев это, Мараси обо всем догадалась.

– Это фальшивка, – с облегчением