– Но восемь лет назад ты жила с людьми.

– Знаю.

Она жила с людьми и понятия не имела, что эльфы существовали. Даже ее телепатия еще не проявилась.

И все же, если расплывчатые воспоминания не врали, она видела мальчика в синей брамбловской форме.

И этот мальчик исчез.

– Ты в порядке? – спросил Декс, когда Софи оперлась о него во время инструктажа.

Она зевнула и выпрямилась.

– Прости. Просто не выспалась.

Она допоздна пыталась вернуть потерянные воспоминания, а когда, наконец, сдалась и пошла спать, ей снились странные сны о таинственных мальчиках, выскакивающих из-за деревьев. Не помогала и Силвени, которая теперь передавала мысли и о Кифе тоже. Он то и дело появлялся в кошмарах, звал ее «Блестящей Попкой», и ей хотелось ржать и бегать кругами.

После очередного раза Софи начала серьезно размышлять о пересмотре отношения к снотворному.

Она старалась сосредоточиться во время элементализма, но умудрилась разбить три бутылки в попытке поймать маленькое штормовое облачко. Леди Веда, хрупкая женщина с черными волосами, заплетенными в косу до пояса, явно не впечатлилась.

На послеобеденных занятиях было еще хуже. Земледелие было единым для всех третьекурсников, и проводилось оно в саду за главным зданием, полном деревьев, лиан и кустов, растущих вверх, вниз, вбок и по диагонали. Группка гномов пояснила, что одаренные будут учиться выращивать еду, которой их кормят во время обеда, чтобы они могли оценить вложенные усердия и силы. Но Софи поняла, что это будет очередной предмет, с которым будет пересекаться человеческое воспитание. К концу занятия выяснилось, что она копает, сажает и рыхлит так, что разрушаются почва/корни/семена/вся вселенная – почему бы и нет, учитывая панику Бара – очень низкого гнома с зелеными волосами, который с ней работал.

Если прибавить ко всему очередную вонючую отработку с леди Каденс, то день Софи просто не мог стать еще хуже. А затем на стене читального зала появилось лицо дамы Алины.

– Внимание, одаренные. Совет только что сообщил, что завтра утром будет сделано важное объявление. В данный момент ваших родителей тоже оповещают, но все равно передайте, что завтра утром им доставят официальный свиток с конкретными указаниями к прочтению.

Она исчезла, ничего больше не сказав, оставив одаренных перешептываться и гадать, что же произошло.

Софи уже знала.

Она старалась не плакать, старалась напомнить себе, что ничего не изменится.

Но думать могла лишь об одном: завтра все станет реальностью.

Следующим утром курьер в ярко-зеленом плаще принес письмо от Совета с пометкой открыть ровно в 10:00. Час и семнадцать минут ожидания стали агонией – и пусть Софи и знала, что будет написано в послании, все равно разрыдалась, прочтя написанный ровным почерком текст.

«С глубочайшим сожалением сообщаем, что Алден Вакер навеки потерян для нас. Все желающие почтить его память могут к полудню прибыть в лес Вандерлингов, где пройдет посадка семени».

– Ты не обязана идти, – сказал Грейди Софи, вытиравшей глаза.

Та покачала головой. Она не хотела и не собиралась прощаться. Но, разумеется, собиралась пойти.

Грейди с Эдалин не стали спорить, и Софи ушла в свою комнату. Роясь в одежде, которую для нее выбрала лично Делла, когда Фитц привел Софи в Затерянные города, – она пыталась понять, что чувствует, но эмоций было слишком много.

«Успокойся!» – сказала ей Силвени, переполняя сознание потоком тепла. Софи, набравшись от него сил, помылась и переоделась в выбранное изумрудно-зеленое платье. Корсет был украшен крошечными бриллиантами, а длинная юбка была настолько многослойна, что Софи не сомневалась – она успеет споткнуться минимум с десяток раз. Чувствуя себя крайне нелепо, она накинула на плечи расшитый драгоценностями шелковый плащ, перевязала часть волос зеленой атласной лентой и намазала губы блеском. Но она понимала, что Делла хотела бы, чтобы все оделись как можно лучше.

– Вот это ты… ого, – сказала Вертина, когда Софи посмотрелась в зеркало. – Что за повод?

– Поверь, лучше тебе не знать.

Видимо, ее тон убедил Вертину, потому что давить она не стала. Последовавшую неловкую тишину прервал тихий стук в дверь.

Грейди, войдя, прокашлялся; Софи еще ни разу не видела его таким нарядным.

– Снова все повторяется, а? – грустно улыбнулся он и потянулся к карману. – Прости, что вечно отдаю тебе их по столь мрачным поводам, но я подумал, что ты захочешь надеть.

Он передал ей брошь с гербом семьи Руэн – точно такую же, какую украл Брант.

– Где ты ее?..

– Я в последнее время часто бывал в Атлантиде, вот и заказал у ювелира специально для тебя.

– Спасибо, – прошептала Софи, когда он помог закрепить брошь на плаще.

Кажется, он хотел сказать еще что-то, но вместо этого взял за руку и отвел к Переносчику, где уже ждали Эдалин с Сандором. Платье Эдалин было расшито кружевом и драгоценностями, и даже Сандор переоделся в шелковые зеленые штаны. Они молча встали под кристаллами, и Грейди распорядился перенести их в лес Вандерлингов. Но когда свет подхватил их, Софи готова была поклясться, что услышала шепот Эдалин:

– Опять все по новой.

Софи была более чем уверена, что в лесу Вандерлингов собрался весь эльфийский мир – но даже огромной толпе было не разогнать неестественную тишину мрачных деревьев. Среди собравшихся никто не смог сдержать слез, а пелена скорби была такой густой, что ощущалась едва ли не физически – Софи боялась поперхнуться ею, если слишком глубоко вдохнет.

Грейди с Эдалин пришлось стоять впереди рядом с Вакерами, но Софи осталась позади с Сандором и спряталась за спинами, надеясь остаться незамеченной. Не хватало только, чтобы все начали шептаться о «похищенной девочке». Особенно учитывая, что гоблинам нельзя приходить в лес Вандерлингов. Но Сандор настоял.

Совет объявился без торжественных фанфар на вершине одного из самых высоких холмов, и Софи с удивлением поняла, что и они взяли с собой охрану. Она прислушалась, не ворчит ли кто о том, что Совет подпустил гоблинов к Вандерлингам, но все молчали и лишь пораженно смотрели на старейшину Эмери, попросившего Деллу выступить вперед.

Софи была слишком далеко и не увидела, что произошло дальше, – но так было даже лучше. Она не хотела наблюдать за посадкой семечка и снова напомнила себе, что оно не означает смерть Алдена. Ее собственная «могила» была веским тому доказательством.

Зазвенели колокольчики, и просто тишина стала гробовой. Софи закрыла глаза и попыталась подумать о чем-нибудь радостном, но все равно услышала зазвеневшее в воздухе разбивающееся стекло, и все изнутри будто разорвалось с болью.