– Вы научили меня тому, что не всем улыбкам стоит верить, как и суровому виду. Вы оба дали мне понять, что есть внешность, а есть душа и сердце. Это разные вещи. Вы оба были настроены против меня. Но потом, со временем, я снова увидела искренность. Искренность родителей, которые хотят счастья для своих детей и порой поступают опрометчиво. Они просто родители. Они отец и мать для всех, приезжающих в Альору. Они королевская чета, которая всегда меня будет восхищать. Статная женщина с твёрдым характером и благородный мужчина, который всегда смотрел на эту женщину с огромной любовью. Вы пример для меня. У меня не было настоящей семьи. Я не знала, что это такое, пока не познакомилась с вами. Вы та модель союза, который всегда будет у меня перед глазами. Любовь. Ваша любовь всегда будет жить в воспоминаниях ваших детей и внуков, – сжимаю руку Клаудии и быстро вытираю слёзы.

– Любовь, Клаудия. Любовь предполагает прощение. Любовь учит нас тому, что мы обязаны отпускать тех, кто живёт в нашем сердце. Нам больно, страшно и одиноко. Но разве не в том суть любви, чтобы дарить её людям? Дать им шанс уйти, чтобы вершить вещи, намного более важные, чем те, что остались здесь? Подарить упокоение их сердцам и душам, уверив, что с нами всё будет хорошо? Любовь – это огромное чувство и огромная ответственность. Есть те, кто нуждается в вашей любви намного сильнее, чем призрак, которого вы здесь заперли, Клаудия. Откройте двери. Распахните окна. Отпустите его. Отпустите Ферсандра в лучший мир, в котором он полноценно сможет понять силу вашей любви. Любовь – это не рабство, Клаудия. Вы не её рабыня и не обязаны заковывать себя в кандалы. Вы прошли долгий путь рука об руку с Ферсандром, и он вас ждёт. Его душа ждёт, что вы проводите его в последний путь к свету. Вы проводите его до ворот, и когда-нибудь мы все там встретимся. Но этот отрезок между встречами мы обязаны прожить достойно, чтобы Ферсандр не разочаровался в нас. И мы это сделаем, вы слышите? – спрашиваю, дёргая её за руку.

– Мы не позволим ему стыдиться наших слабостей. Не перечеркнём всё то, почему он верил в нас. Мы поднимемся и гордо пойдём дальше. Нам будет больно как никогда. Мы будем страдать так сильно, что сердце будет обливаться кровью. Но это всё будет внутри. Никто не узнает, что мы чувствуем, потому что не только Ферсандр верил в вас, Клаудия, но и народ Альоры. Вы нужны ему. Вы та, кто покажет, что горе хоть и живёт в наших сердцах, но любовь намного сильнее. Любовь вечна. Любовь создаёт тепло и не позволяет потерять доверие альорцев. Они смотрят на вас. Они идеализируют вас. Вы пример, Клаудия. Мой. Эни. Дерика. Дина. Других. Всех, кто вас когда-то видел. И нужно идти. Идти, несмотря ни на что, потому что впереди нас ждёт будущее. Нас ждёт Нандо и его жизнь. Нас ждёт новый король, который нуждается в вас, Клаудия. Вы мать для него, а материнскую ласку ничем не заменить. Вы мать для всех нас. А мы – ваша семья. И мы будем рядом. Каждую минуту нашей жизни. Мы намного сильнее вместе. Мы справимся. Сможем, потому что иначе потеряем результаты трудов Ферсандра, а этому не можем позволить случиться. Никто не отнимет у нас любовь к Альоре, не заберёт воспоминания и уроки жизни. Никто не позволит себе встать у нас на пути, потому что мы должны идти вперёд. Ради Ферсандра. Ради отца. Ради мужа. Ради короля.

Клаудия срывается на плач, и её голова падает мне на плечо. Обнимаю её и целую в волосы. И плачу вместе с ней. Плачу, поглаживая Клаудию по волосам и продолжая говорить то, что чувствую. Я стала частью их семьи очень неожиданно и вновь обрела семью таким же образом. Случайности. Они сблизили нас. И соль от слёз прожигает наши сердца одновременно, потому что моё теперь тоже принадлежит Альоре. Оно среди тех, кто мечтает о лучшем.

Уложив Клаудию в постель после долгой истерики, выхожу из её спальни и бросаю взгляд на комнату Дерика. Я знаю, как ему сейчас тяжело. Знаю, что ему больно, ведь он так любил Ферсандра. Знаю, но не иду к нему. Не сейчас. Не сегодня. Придёт время, и Дерик полноценно осознает всю боль от потери. Сейчас он занят государственными делами и организацией похорон и не думает о том, что случилось. Сейчас он отгоняет от себя эти мысли, но наступит та минута, когда он окажется в аду. И вот тогда я найду его, чтобы быть рядом, как и обещала. Или же Дерик сам взглядом притянет меня к себе.

Утро в день похорон началось ещё страшнее, чем в предыдущие. Хаос. Горе. Они захлестнули всех. Каждого альорца. Каждого работника замка. Я представляла, что это будет сложно, но не до такой степени. Оставаться сдержанной и собранной сейчас крайне сложно. Успокаивать Нандо, который так же напуган, как и Марина, плачем горничных в самые неожиданные моменты. Это страшно.

– Мы встретимся в церкви. – Передаю Нандо Марине и отправляю их туда пораньше, пока не началось траурное шествие. Дороги перекроют, а я должна думать о сыне и его безопасности. Охрана тоже с ними, но мне неспокойно.

– Реджина!

Оборачиваюсь на крик Эни.

– Помоги, – шепчет она, хватая меня за руки.

– Что случилось? – испуганно спрашиваю.

– Дин. Он отказывается идти… если он не пойдёт с семьёй, то это будет во всех альорских газетах и новостях, а затем распространится по другим странам и докажет, что он не уважает Дерика и выбор своего отца. Могут быть серьёзные проблемы, если он не выйдет вместе со всеми, – тараторит она.

– Чёрт. Где он?

– Его, пьяного, привёз Калеб несколько часов назад. Он в своей комнате.

– Опять. В чём суть искать прощение в алкоголе? Кому он этим лучше сделает? – зло шиплю, направляясь в сторону королевского крыла.

– А Клаудия? Она…

– Собирается. Я не знаю, что ты сделала, Реджина, но она абсолютно пришла в себя.

– Хорошо. Дерик?

– Он уже готов.

– Я спрашиваю о другом. Как он себя чувствует?

– Я не знаю. С виду всё нормально, но это Дерик. Его никогда нельзя понять. Ему предстоит произнести прощальную речь. А также сообщить всем, что мы не будем ждать положенного срока для коронации. Сейчас страна оказалась без главы, и это плохо. Пока есть Клаудия, но она не получила разрешения церкви заменять Ферсандра, так как он в своём завещании указал приемника. Это Дерик. Пока его не коронуют, страна в опасности.

Прикрываю на несколько секунд глаза и тяжело вздыхаю.

– Ладно. Мы справимся. Мы должны. Ты следи за Клаудией и Дериком, я за Дином. Сколько у нас времени?

– Не более получаса. Тело Ферсандра уже не может лежать в зале.

– Поняла.

Эни кивает мне и убегает, отскакивая и пропуская горничных, несущих посуду. Что-то бьётся. Снова раздаётся чей-то плачь. Да что б вас всех!

– Дин? – Вхожу в его спальню и кривлюсь от вони перегара.

– Реджи, – его тихий, сломленный голос раздаётся из угла.

Подхожу к шторам и распахиваю их.

– Не нужно… должно быть мрачно и темно, – скулит Дин.

Нахожу его взглядом. Он разбит. Он потерял отца. Он многое потерял, но позволить ему слабость не могу, иначе пострадает Дерик.