Она перестала со мной разговаривать и пошла спать. Я почти физически ощущал, как от нее исходят волны гнева, но был согласен, чтобы она на меня злилась – ради уверенности, что ее книга когда-нибудь увидит свет.

Я натянул ветровку и водонепроницаемые штаны. Надел шлем, взял велик и вышел из квартиры.

На улице было слякотно, но снег прекратился. Небо очистилось от туч. Оказавшись на Манхэттене, я поехал по Лексингтон-авеню, чтобы отвезти первый заказ. Я размышлял, не решит ли Зельда отвергнуть предложение издательства от моего лица. Это казалось невозможным, но, черт, а что если она это сделает? Я не мог позволить ей так поступить. Не мог позволить выбросить свою мечту…

Погрузившись в мысли, я не заметил, что какой-то седан проезжает на красный свет. Я увидел его, только когда он оказался от меня в паре метров, но, конечно, тогда было уже поздно.

22 января

Я слушала, как Бекетт собирается на работу и уходит. Я не спала всю ночь. Лежала к нему спиной, борясь с желанием повернуться и обнять его. А потом умолять, чтобы он передумал. Но я не могла так поступить. Часть меня хотела заставить его сходить в другое издательство, но я помнила, как униженно он выглядел, когда Айрис сказала, что они не станут нанимать бывшего преступника. Его вид словно ударил меня ножом в сердце; теперь я чувствовала себя так, будто меня загнали в ловушку. Больше всего на свете я хотела опубликовать наш роман и поделиться им с миром, но я не хотела делать это без Бекетта.

Я оделась и пошла на работу в «Аннабель». Я была так расстроенна и рассеянна, что сначала перепутала два заказа, а потом залила апельсиновым соком один из столиков. Управляющей пришлось пересадить занимавших его гостей и пообещать им, что ресторан возместит расходы на химчистку.

Максин отправила меня домой пораньше, сделав предупреждение. Бекетт еще не вернулся с работы; он ездил по Манхэттену на велосипеде, несмотря на ужасный дождь и холод. Если бы мы устроились в издательство «БлэкСтар», нам, видимо, все равно пришлось бы подрабатывать где-то еще, но тогда у Бекетта могла бы появиться возможность заняться чем-нибудь другим. Для него приоткрылась новая дверь, и я изо всех сил пыталась ее придержать, в то время как ураганный ветер стремился ее захлопнуть.

Мне нужно было разобраться в своих чувствах, потому что, снова и снова перебирая их в голове, я только сильнее запутывалась. Я всегда могла поговорить с Дарлин, но она была слишком близка к Бекетту. Я хотела услышать мнение со стороны.

Я взяла телефон и принялась листать список контактов, пока не дошла до имени моего друга из Вегаса. Моего настоящего друга. Я нажала на «вызов».

– Тео Флетчер.

– Тео, это Зельда.

Его хриплый голос тут же потеплел.

– Привет, Зи! Так долго тебя не слышал. Как твои дела? Как тебя принял Нью-Йорк?

– Все замечательно, – сказала я, вдруг ощутив себя гадиной за то, что звоню старому другу только для того, чтобы взвалить на его плечи свои проблемы. – Слушай, я тебя не задержу, но можно задать тебе… вопрос про работу?

– Конечно. Выкладывай.

– Что ты ощущал перед тем, как купить тату-салон? Ты дрожал от ужаса или знал наверняка, что поступаешь правильно? Или что-то еще?

Он усмехнулся.

– Я ощущал и то, и другое.

– Тогда как ты решился это сделать?

– Просто я сильно этого хотел, – ответил он. – Но, наверное, в этом и состоит главная трудность, когда решаешься идти за мечтой. Тебе приходится рисковать. Именно благодаря риску ты в конце концов получаешь награду.

Я кивнула в трубку.

– Ты хочешь начать бизнес?

– Нет, но мне нужно принять важное решение, и я не знаю, правильно ли хочу поступить.

– Черт, в салон зашел клиент. Прости, пожалуйста, Зи. Я бы очень хотел тебе помочь, но нужно бежать.

– Все хорошо, без проблем.

– Но я могу сказать кое-что насчет важных решений, что может тебе помочь.

– И что же это?

Господи, пожалуйста, что угодно. Скажи мне что угодно…

– Риск и награда за него – это все, конечно, хорошо, но ни то, ни другое ничего не значит, если сердцем ты чувствуешь, что делаешь что-то неправильное. Так что вот тебе мой совет: прислушайся к своему сердцу. Что ты ощутишь, если скажешь «нет»? Что ощутишь, если скажешь «да»?

– Спасибо, Ти, – проговорила я. – Ты очень сильно мне помог.

– Всегда рад. Звони еще – поболтаем побольше, поделимся новостями.

– Хорошо.

Стоило мне положить телефон на стол, как он завибрировал. Звонили с незнакомого нью-йоркского номера.

– Алло?

– Зельда? Это Уэс.

От того, как напряженно звучал его голос, у меня заколотилось сердце.

– Что случилось?

– Я сейчас в старой доброй Пресвитерианской больнице Нью-Йорка. С Бекеттом. У него все хорошо, все нормально…

– В больнице? – Мой желудок упал куда-то к коленям, и я вся похолодела. – Что случилось?

– Типичная история для любого курьера. Какой-то придурок проезжал на красный.

– Господи, Бекетта сбила машина?

– И да, и нет, – проговорил Уэс. – Бекетт увидел этого парня и ударил по тормозам. Как я понял, он сам упал на землю, а его велосипед прокатился еще пару метров и принял на себя основной удар. Бекетт ничего толком не рассказывает, но, по словам очевидца, если бы он среагировал на мгновение медленнее, под передними колесами машины оказались бы его ноги, а не велосипед.

Из моего горла вырвался сдавленный стон.

– О, боже…

– Черт, прости, Зельда, я не хотел тебя напугать. С ним все хорошо. Но можешь, пожалуйста, приехать и уговорить этого барана остаться в больнице на ночь? Врачи хотят за ним понаблюдать.

Я уже мчалась к двери, на ходу накидывая пальто.

– Уже еду.

Я бежала примерно в ту сторону, где находилась больнице, пока мне не удалось остановить такси. Десять мучительных минут спустя я уже забежала в приемную. Мне сказали идти в реанимацию; там меня встретил Уэс и проводил в один из отсеков, отгороженных шторой. Бекетт лежал на кровати с приподнятой вверх ногой, забинтованной в области щиколотки. На его щеке виднелась царапина со спекшейся кровью, а ссадины на его локтях как раз обрабатывала медсестра.

Когда он увидел меня, его каменное лицо исказила гримаса, и он отвернулся.

– С тобой все нормально? – спросила я дрожащим голосом, хотя обещала себе сохранять спокойствие. – Скажи правду.

– Все нормально, – проговорил он. – Оставаться здесь на ночь просто глупо. С меня сдерут кучу денег.