– Голова все еще немного побаливает, – ответила Кларенс, положив книгу на колени.

Лаа обеспокоенно посмотрел на нее:

– Ты не представляешь, как я сожалею, что ты упала.

Даниэла нахмурилась. Она надеялась, что сестра не горит желанием присоединиться к поездке из-за головы, но теперь стала сомневалась в этом. Их лица были так близко, когда они упали, и смотрели они в глаза друг другу так долго, что девушка почувствовала внезапный укол ревности. Вот с чего, спрашивается?

Из кухни раздались голоса и смех, и Кларенс закатила глаза.

– Ну конечно, как же без этого!

– Даже удивительно, что они так долго терпели… – заметила Даниэла.

Лаа открыл было рот, чтобы спросить, о ком они говорят, но Даниэла жестом показала ему сохранять молчание.

Соседи!

Любопытные соседи расспрашивали Кармен о Лаа.

Даниэла потянула молодого человека за руку:

– Пойдем, – прошептала она. – Ни звука. Пока, Кларенс.

Лаа, едва сдерживая смех, на цыпочках последовал за Даниэлой.

Кларенс тщетно попыталась сконцентрироваться на книге, но невольно прислушивалась к разговору. Интересно, как бы соседи отреагировали, если б отец или дядя привезли домой африканского сына, когда тот был еще мал?

Фернандо Лаа из рода Рабалтуэ… Она вздохнула. Всё еще могло оказаться совпадением. Как бы ей спросить у отца? Если совпадение – она оскорбит Хакобо, а Лаа ранит ложными надеждами. А если правда… как тому получить подтверждение? Да еще эти двое, Лаа и Даниэла… Сердце кольнуло. О чем она думает? Своими подозрениями она должна была поделиться с Даниэлой в первую очередь! Ее молчание подталкивает Даниэлу… к чему?

Она закрыла глаза и увидела пляж, омываемый бирюзовыми водами. Мужчина и женщина лежали на песке. Неужели все это было?

На южном склоне горы домов было больше. Узкая дорога петляла серпантином, поднимаясь вверх. Лаа восхищался романскими церквями, которые еще сохранились здесь. У него было такое чувство, что он провалился на несколько веков назад. Но над домами висели антенны, во дворах стояли машины.

– Надо же, я и не думал, что здесь живет столько людей, – заметил он.

– Этим домам по многу лет, они даже старше нашего, – объяснила Даниэла. – А их владельцев я зову блудными сынами.

– Это почему?

– Потому что на самом деле постоянно здесь живут немногие. Сейчас праздники, поэтому все приехали, а потом вернутся в свои города. И так до следующих праздников. Ну, еще летом бывает наплыв.

– Понимаю… – пробормотал Лаа. Он ведь тоже бывал на острове не так часто. По работе или просто так – но потом возвращался в Калифорнию, где жизнь была комфортной. Иногда ему казалось, что Инико осуждает его за то, что он не помогает строить новую страну.

Даниэла припарковала свой «Рено-Меган» на площади, окруженной домами из темного дерева.

– Видишь вон там, повыше, дом? – показала она. – Это дом отшельника. Сейчас он заброшен, но на него стоит посмотреть.

Пока Лаа исследовал развалины, она любовалась заснеженным ландшафтом. Вскоре он позвал ее, закричав как ребенок, только что нашедший сокровище.

– Поверить не могу! Смотри! – Лаа указал на камень, на котором была вытесана дата.

– Да, – подтвердила Даниэла, – тысяча четыреста семьдесят первый год. Ну и что?

– Это самая старая вещь, к которой я прикасался в своей жизни! – Так как Даниэла не выглядела особо впечатленной, он поспешил добавить: – Это год, в котором Фернан ду По открыл наш остров. Понимаешь? Каменотес в ваших горах обрабатывал этот камень, а португалец-моряк подплыл к неведомой земле, которую он назвал Формоза – «Красивая»! И теперь, больше чем пять сотен лет спустя, нас с тобой свела судьба! Если бы этот человек не обнаружил остров, мы бы с тобой не стояли здесь сейчас!

– Интересный способ подытожить историю! – воскликнула Даниэла, польщенная словами Лаа. – Осталось только сказать, что сама судьба свела нас вместе.

Лаа подошел ближе и отвел в сторону медного цвета локон, упавший на лицо девушки. Даниэла вздрогнула от неожиданного прикосновения.

– Почему бы и нет? – прошептал он.

На закате спокойного зимнего дня Лаа прильнул к Даниэле и поцеловал ее. Голова закружилась. Она приоткрыла рот, и их языки коснулись друг друга. Поцелуй длился долго, пока последние лучи солнца не исчезли окончательно.

– Я счастлив, – сказал Лаа, посмотрев в ее глаза.

– Я тоже счастлива, – сказала она, прижимаясь к нему. – Меня печалит только одно.

Он удивленно поднял брови.

– Меня печалит, – продолжила Даниэла, удивляясь собственной храбрости, – что поблизости нет какого-нибудь отеля…

Лаа облегченно улыбнулся:

– Так давай найдем какой-нибудь, – предложил он, чувствуя себя нетерпеливым подростком. Почему он не встретил ее раньше?

– Но это невозможно! – воскликнула она. – Завтра вся долина будет знать…

– Мы еще ничего не сделали, а ты уже стыдишься меня? – спросил он, ослабляя объятия.

– Ничего я не стыжусь, вот еще! – Даниэла обхватила его шею. – Но пока нам придется довольствоваться поцелуями.

Лаа снова крепко обняли ее.

– Послушай, давай позвоним домой и скажем, чтобы не ждали нас к ужину? – предложила Даниэла. – Ей хотелось как можно дольше побыть с ним, пусть она и чувствовала себя немного виноватой перед Кларенс. – Рядом с местом, где мы припарковались, есть неплохой ресторан.

Прежде чем спуститься, она посмотрели, как набирает силу луна, как ее свет отражается на снегу. Даниэла придвинулась к Лаа, чтобы чувствовать тепло его тела. Она все больше убеждалась, что рядом с ним наконец-то нашла свое место в мире.

В деревне было тихо, фонари горели слабо. Лаа снова обнял ее и поцеловал. Услышав звук мотора, она неуверенно отстранилась. Рядом с их машиной припарковался «вольво», и кто-то произнес ее имя.

– Даниэла, какое совпадение! – К ним подошла Хулия, с ней была ее подруга.

– Хулия? Что ты здесь делаешь? Разве ты не остаешься в Мадриде на зимние праздники?

Хулия бросила быстрый взгляд на Лаа.

– Один из моих сыновей встречал как-то Новый год в здешнем ресторане и нам посоветовал приехать. Асенсьон, – обратилась она к подруге, – это дочь Килиана. – Глаза подруги округлились, а Хулия поспешила объяснить девушке: – Мы с Асенсьон подружились еще в Гвинее. Она вышла замуж за Матео, одного из старых друзей твоего отца. Матео умер несколько месяцев назад.

– Сочувствую, – сказала Даниэла.

– Спасибо, – кивнула женщина и промокнула бумажным платочком слезы. – Мы с мужем каждый год поговаривали о том, чтобы приехать в долину Пасолобино, но так и не собрались.