Рябой жандарм проворно соскользнул с седла, подвел коня кповозке.

– Что случилось? – спросил Бестужев.

– Не могу знать, ваше благородие! Весь личный составподнят для ваших поисков! В гостинице не были обнаружены, так что высланыразъезды для возможного отыскания…

– Дивны дела твои, господи… – проворчал под носмонах.

Бестужев спрыгнул на землю и взял поводья у вытянувшегосяперед ним Амосова. На сердце сразу стало неспокойно – такие хлопоты не сулилиничего хорошего…

…Бестужев нетерпеливо пошевелился в кресле:

– Иван Игнатьевич, в чем же все-таки дело?

– Господин ротмистр, вам придется подождатьполковника, – вежливо, но непреклонно ответил Рокицкий. – Я, правоже, не полномочен… Посмотрите пока копии донесений исправников, это в самомделе любопытно. Кажется, атмосферные феномены вчерашнего дня получилиобъяснение… Вот, возьмите.

Видя, что от Рокицкого так-таки ничего и не добиться,Бестужев вздохнул, положил перед собой несколько листочков с телеграфнымидепешами – и незаметно увлекся.

«Семнадцатого числа нынешнего июня[29] всемь часов утра над селом Кежемским на Ангаре, с юга по направлению к северу,при ясной погоде, высоко в небесном пространстве, пролетел громадных размероваэролит, который, разрядившись, произвел ряд звуков, подобных выстрелам изорудий, а затем исчез. Енисейский уездный исправник Соломин».

«Семнадцатого июня утром у нас наблюдалось необычайноеявление природы. В селении Новокарелинском крестьяне видели на северо-западе,довольно высоко над горизонтом, какое-то чрезвычайно светящеесябело-голубоватым светом тело, двигавшееся в течение десяти минут сверху вниз.Приблизившись к земле, блестящее тело как бы расплылось, на месте же егообразовался громадный клуб черного дыма и послышался чрезвычайно сильный стук,как бы от больших падавших камней или пушечной пальбы. Явление возбудило массутолков. Все жители селения в паническом страхе сбежались на улицы, все думали,что наступает конец света. Карелинский уездный исправник Безруких».

«Семнадцатого в здешнем районе замечено было необычайноеатмосферическое явление. В 7 час. 43 мин. утра пронесся шум как бы отсильного ветра. Непосредственно за этим раздался страшный удар, сопровождаемыйподземным толчком, от которого буквально сотрясались здания, причем получалосьвпечатление, как будто бы по зданиям был сделан сильный удар тяжелым камнем илиогромным бревном. За первым ударом последовал второй, такой же силы, и третий.Затем – промежуток времени между первым и третьим ударами сопровождалсянеобыкновенным подземным гулом, похожим на звук рельсов, по которым будто быпроходил одновременно десяток поездов. Потом в течение 5–6 минут происходилаточь-в-точь артиллерийская стрельба: последовательно около 50–60 ударовчерез короткие и почти одинаковые промежутки времени. Постепенно ударыстановились к концу слабее. Через 1,5—2-минутный перерыв после окончаниясплошной «пальбы» раздались еще один за другим шесть ударов наподобиеотдаленных пушечных выстрелов, но все же отчетливо слышных и ощущаемыхсотрясением земли. Исправник Притыко».

«Небо прорезало с юга на север какое-то небесное телоогненного вида, но за быстротою, а главное, неожиданностью полета ни величинуего, ни форму усмотреть не могли. Зато многие отлично видели, что сприкосновением летевшего предмета к горизонту на уровне лесных вершин как бывспыхнуло огромное пламя, раздвоившее собою небо. Как только пламя исчезло,раздались удары. При зловещей тишине в воздухе чувствовалось, что в природепроисходит какое-то необычайное явление. На расположенном против села островелошади и коровы начали бегать из края в край и кричать. Получилось впечатление,что вот-вот земля разверзнется и все провалится в бездну. Раздались откуда-тострашные удары, сотрясая воздух, и невидимость источника внушала некийсуеверный страх. Становой пристав Каштанов».

«Невдалеке от Манска машинистом был остановлен товарныйсостав благодаря тому, что машинист принял грохот от пролета светящегося болидаза взрыв какого-то груза в собственном поезде. Заместитель начальника пунктапри Майском жандармском полицейском управлении железных дорог штабс-ротмистрГуренков».[30]

– Вот все и разъяснилось, – сказалРокицкий. – Оказалось, обычный болид, хотя, надо полагать, небывалыхпрежде размеров. Извольте взглянуть на карту: судя по донесениям с мест,свечение видимо было в радиусе не менее шестисот верст. А «пушечные удары» слышалисьдаже в Шантарске, верст за тысячу. Упал болид, примерно прикидывая, где-товозле Подкаменной Тунгуски… То-то и белые ночи стояли, словно в Питере… Явнаясвязь.

Упомянув о Питере, он невольно замкнулся, ушел в себя. Этодлилось недолго, но оба прекрасно понимали, в чем тут дело. Но на сей разБестужев уже не ощущал мнимой своей вины перед этим человеком…

Задумчиво усмехнулся: получалось, что это необычайноеатмосферное явление, этот болид, превосходивший все прежние, спас ему,возможно, жизнь. Будь нынче ночью обычная темень, ему пришлось бы в паркетуговато, нападавшие могли напасть совершенно неожиданно…

– Необычайное явление, верно?! – воскликнулРокицкий.

– Да, конечно, – вежливо согласилсяБестужев. – Но меня сейчас одолевают земные заботы… Вы не особенно заняты,Иван Игнатьевич?

– Да нет… А в чем дело?

– Нам бы следовало поговорить по душам.

– Простите, о чем?

– Как знать, – сказал Бестужев, глядя ему вглаза. – Возможно, у нас найдется немало общих тем для разговора…

– Полагаете? – Показалось Бестужеву, или в глазахРокицкого и в самом деле вспыхнула тревога? – Любопытно бы знать, какихтем?

– А вы не догадываетесь?

– Послушайте, бросьте эти загадки. – Рокицкийопределенно нервничал. – Решительно не возьму в толк, о чем вы…

Бестужев посмотрел ему в глаза:

– Начнем с того…

Глянув через его плечо, Рокицкий проворно встал. Бестужевпоследовал его примеру. Вошедший Ларионов, не глядя на него, не снимая фуражки,направился в кабинет и, только распахнув дверь, бросил через плечо:

– Алексей Воинович, зайдите…

Прикрыв за собой дверь, Бестужев вопросительно остановилсявозле стола.

– Садитесь, что же вы… – бросил Ларионов,опустился в кресло, так и не сняв фуражки, упер локти в столешницу, сцепилпальцы и какое-то время, казалось, забыл и о Бестужеве, и обо всем на свете.Поднял усталые глаза: – Алексей Воинович, я прекрасно понимаю, что не имеюправа вмешиваться в ваши действия, равно как и требовать от вас отчета. Однакопозвольте со всей откровенностью. Без экивоков. Вы, простите, уедете, арасхлебывать – мне. Никоим образом не пытаясь вас обидеть или, того пуще,оскорбить, все же вынужден заметить… Простите, что с вами происходит? Послевозвращения с приисков вы, если можно так выразиться, словно бы выпадаете изнормальной работы. Вы практически не бываете ни в управлении, ни в охране. Невстречаетесь ни со мной, ни с кем бы то ни было из ваших коллег. Нужноразвивать достигнутый вами успех, продолжать работу по выявлениюзлоумышленников, но вы словно бы устранились. Вас никто не видит, о вашихдействиях – если только таковые имели место – никто не осведомлен. И наоборот:по городу поползли устойчивые слухи, что вы занимаетесь делами, бесконечнодалекими от службы, посвящая этому все ваше время… Ротмистр, ну нельзя же так!Объяснитесь, право. Если это – хитрая стратегия во исполнение ваших обширныхполномочий, если вы все же ведете работу, о которой не положено знать нам,провинциальным трудягам, то хотя бы намекните. Представьте себя на моем месте –что я должен думать? Особенно теперь…