Встреча начинается скверно. Я опаздываю, потому что по пути встречаю Ашллин – она сидит у огорода, прислонившись спиной к глинобитной стене, и обнимает Клиэну. Совершенно беспомощна и одинока. Судя по тому, как она сгорбилась, с ней явно что-то произошло. Заслышав шаги, она поднимает глаза, на ее лице застыла печаль.

– Стойте, – обращаюсь я к гонцу, – подождите, пожалуйста, я ненадолго.

Он пытается протестовать, но я уже иду к девочке, опускаюсь рядом с ней на корточки, и в следующее мгновение она бросается мне в объятия. Все ее тельце сотрясается от рыданий. Как мне теперь сказать ей, что я вернусь позже, и мы с ней вместе кое-чем займемся?

– Что случилось, Ашллин?

Она слишком расстроена, чтобы выдавить из себя хотя бы пару слов. Что-то о свирели, о том, что она хотела к кому-то пойти, но из-за Волфи этого сделать не может. Все это льется бессвязным потоком, и требовать от нее объяснений я сейчас не могу.

– Куда ты подевалась? – всхлипывает она. – Я тебя искала целый день, а тебя нигде не было!

Гонец хмурится. Мне пора.

– Порой у меня появляются дела, – говорю я Ашллин, – и остаться с тобой сейчас мне тоже нельзя. Но немного позже я вернусь и расскажу тебе о моем тайном плане.

Как я и ожидала, это срабатывает. Ашллин опять садится и трет щеки.

– О каком плане?

Я перехожу на шепот.

– Это будет наш с тобой секрет, Ашллин. Никому ни слова. Ты можешь мне это обещать?

Она торжественно кивает, ее щеки все еще мокры от слез.

– Мне надо идти, – говорю я, поглядывая на гонца, который вот-вот схватит меня в охапку и потащит в замок, – меня ждут. Но позже я тебя найду и все расскажу.

– Не уходи! Пожалуйста!

Судя по всему, она напугана. И как мне теперь уйти?

– Госпожа Кира, – говорит слуга, едва сдерживая гнев, – мы опоздаем.

– Где Мааре? – спрашиваю я девочку. – Кто за тобой присматривает?

– Никто. Мааре заболела. У нее огромный синяк и разбита губа. Она без конца плачет.

– Госпожа Кира!

– Слушай меня, – шепчу я, – после встречи я вернусь и найду тебя. Можешь подождать меня на нашем месте, на дереве.

Ашллин молча кивает.

– А пока будешь ждать, придумай, какого цвета волосы лучше всего подойдут кукле.

– Ладно.

Она встает и, не сказав ни слова, несется по поросшему травой склону к огромному дубу, все так же прижимая к груди игрушку. Я смущенно бормочу извинения, но слуга даже не думает их принимать и лишь размашисто шагает вперед с мрачным лицом. Справедливо, если учесть, что я навлекла неприятности не только на себя, но и на него.

Нас ждут в совещательной палате. Лорд Кора бесстрастен, мастер Брондус вежливо кивает в знак того, что меня узнал, мастер Бресс выглядит как всегда холодным, если не больше, брат Моркан даже не удостаивает меня взглядом. Верховный Бард его моложе, примерно того же возраста, что и Арку. Перед тем как увидеть зловещее выражение на его лице, я обращаю внимание на длинные руки. Мне бы хотелось немного успокоиться. Я устала, мне тревожно, в душе кипит гнев, и все это, конечно же, отражается на моем лице. Арку, единственный из всех, кто остался стоять, жестом просит меня подойти ближе. Я поворачиваюсь к лорду Коре и приседаю в реверансе.

– Прошу прощения за опоздание, милорд.

Мне нетрудно говорить голосом Киры, он выше моего собственного и куда более неуверенный.

– Ребенок попал в беду, и я задержалась ему помочь.

О том, что это за ребенок и в какую именно беду он попал, меня никто не спрашивает. Они все – важные вельможи и дети их не интересуют. Мне хотелось бы высказаться, пока есть возможность. Хотелось бы спросить регента, почему дочь последнего короля так одинока и несчастна, почему во всей Брефне не найдется пары добрых душ, чтобы хорошо о ней позаботиться. Но я пришла сюда совсем не для этого.

– Итак, юная женщина, – произносит мастер Бресс, – ты, похоже, опять оказалась в неприятном положении, причем всего через день после того, как в последний раз стояла здесь перед нами.

Он что, лезет из кожи вон, чтобы меня разозлить?

– Мастер Бресс, я не думаю, что этим утром оказалась в неприятном положении. Вчера я действительно на некоторое время отлучалась, что правда, то правда. Но это связано с…

Я бросаю на лорда Кору вопросительный взгляд.

– Можете не таиться, – вступает в разговор Брондус, – все присутствующие здесь знают, с какой именно целью вы явились ко двору.

Он кивает в сторону младшего друида.

– Сегодня к нам присоединился брат Фараннан. Полагаю, для нас начался этап, когда без его указаний нам уже не обойтись.

– Благодарю вас, мастер Брондус. Я понимаю, что должна объяснить, где была и что делала.

– Ваш дядя сказал, что вы даже ему не пожелали раскрыть подробностей, – говорит Бресс, – хочу напомнить, что здесь вы подчиняетесь лорду Коре. Времени до Дня летнего солнцестояния осталось очень мало, а ваша команда, по всей вероятности, так и не продвинулась в реализации возложенной на вас миссии, если не считать ряда версий, которые вам удалось исключить. При этом вы, похоже, потеряли одного из своих. Сказать, что регент вами недоволен, было бы недооценить важность происходящего. Мы в тревоге.

Он переводит взгляд с меня на Арку и обратно. Мне это не нравится. Если кто и допустил ошибку, то уж точно не руководитель нашей миссии.

– Мы не уверены, что вы понимаете подлинный драматизм ситуации. Лорду Коре нужна правда. Правда от начала и до конца.

Я хорошо знаю, что хотела бы сказать. Но делать этого нельзя. Если я хочу получить место в отряде Лебяжьего острова, если не хочу, чтобы кто-то помешал мне вернуть Брокка и отыскать эту дурацкую арфу, то мне надо идти вперед не в ботинках воительницы, а в изящных башмачках танцовщицы.

– Как вы, вероятно, помните, на рассмотрении дела вчера утром дядюшка отсутствовал, потому что ему пришлось отлучиться. И к моменту окончания совета он так и не вернулся. Я пошла в комнату для репетиций, расположенную, как известно, рядом с конюшней, ведь мастер Брондус решил, что там мне будет проще какое-то время не попадаться никому на глаза. Однако… Как выяснилось, наш арфист Донал накануне отправился не в неметоны, а совсем в другую сторону. Он как-то обмолвился, что вышел на след, связанный с древним сказанием и, возможно, содержащий кое-какие намеки. Я догадывалась, куда он мог пойти, и поэтому испугалась, как бы с ним чего не случилось.

– И куда же? – с быстротой молнии спрашивает Бресс.

У шпионов есть одно правило: если хочешь сказать ложь, максимально приблизь ее к правде. Так тебе скорее поверят.

– Вверх по дороге на холм, а дальше в лес.