Наступает молчание, в котором слышится множество невысказанных фраз.

– Но ведь там никто не живет.

Я смотрю на Арку. Если упомянуть Хозяюшку Джунипер, то не пошлет ли регент к ней свою вооруженную стражу, чтобы допросить? Или даже сжечь ее лачугу?

– Это не совсем так.

У брата Фараннана прекрасный, глубокий, грудной голос.

– Там стоит дом одной травницы. Целительницы. Брат Фелан не раз говорил, что до его вступления в наш орден она не раз рассказывала ему старинные легенды.

Лорд Кора с силой сжимает лежащие на столе кулаки. Смотрит на Фараннана и тут же отводит взгляд. Кажется, Верховный Бард каким-то образом переступил черту.

– Мне можно говорить, милорд? – спрашивает Арку.

– Если можете добавить что-нибудь полезное.

Кора и в самом деле раздосадован, его голос холоден, как лед.

– Пара других путников, кузнец и его помощник, рассказывали мне, что эта женщина им помогла, когда парня вышибли из седла неподалеку от ее дома. Она позаботилась о его ранах и приютила на ночь. Если Донал заинтересовался каким-то конкретным сказанием, то это как раз то место, с которого ему следовало начинать, ведь эта женщина, по-видимому, сказительница.

Брат Моркан улыбается, но вовсе не улыбкой счастливого человека. Я напоминаю себе, что исчезнувшую Арфу Королей хранили именно друиды, и его, как их главу, вероятно считают ответственным за ее исчезновение.

– Поскольку ваш арфист почти каждый день навещал неметоны, – говорит он, – ее дом в качестве отправной точки и в самом деле идеален. Что местной знахарке может быть известно такого, о чем не знает целая община просвещенных братьев?

У меня есть ответ на этот вопрос. Я еще раз прокручиваю его в голове, прежде чем сказать.

– Брат Моркан, о друидах мне известно очень мало. Я понимаю, что значительная часть изучаемого вами традиционного знания хранится в тайне. У местной знахарки, как вы ее назвали, иные источники. Сказания и легенды передаются от матери к дочери. Сказания из… весьма необычных мест. С годами они приобрели столько вариантов, что целительница может знать один из них, в то время как друид – совсем другой. А единственным, что их связывает, может быть…

– Арфа? – спрашивает Фараннан мягким, как летящее перышко, голосом.

«Арфа, – думаю я, – или обещание мира. А может и то, и другое. И бьюсь об заклад, что вы знаете обо всем этом гораздо больше, чем решитесь рассказать».

– Стало быть, – говорит мастер Бресс, – ты покинула замок и ушла в лес найти товарища, с которым играешь в одной труппе. Я не стану спрашивать, кто вывел тебя за ворота, с этим можно будет разобраться позже. Куда ты после этого пошла и чем там занималась?

Теперь предстоит самое трудное.

– Я миновала дом сказительницы и немного углубилась в лес. Подумала, что могу обнаружить Донала в компании каких-нибудь затворников, обладающих полезными для него сведениями. И через некоторое время действительно его нашла живым и невредимым.

– Погоди-ка, – говорит мастер Бресс, – ты сказала затворников? Каких еще затворников?

Я молча считаю до пяти.

– Перед тем, как продолжить, я должна сказать, что связана торжественным обещанием обходить молчанием некоторые моменты, хотя и вольна объяснить все до конца после Дня летнего солнцестояния. Могу сказать только одно – нас с Доналом заверили, что арфу можно найти и вернуть к сроку. Но только в самый последний момент. До кануна Дня летнего солнцестояния Донал ко двору не вернется.

Высокое собрание погружается в хаос. Я не кричу, не кричит и Арку. В отличие от всех остальных. Лорд Кора тычет пальцем в брата Моркана и вопит: «Я вижу, ты приложил к этому руку! Я с самого начала это знал!» Мастер Бресс бросает оскорбления в наш с Арку адрес – обвиняет его в том, что я молода и глупа, что на меня нельзя положиться. Да к тому же еще и женщина. Брат Фараннан вскакивает на ноги и направляется к двери.

– Милорды, братья, прошу вас, прекратите. Так нашу проблему не решить. Соблаговолите сесть. Милорд? Брат Фараннан? Благодарю вас. В том, что мы оказались в столь затруднительном положении, вины госпожи Киры нет. Могу я напомнить вам то, что она нам сказала? Она сказала, что все еще может закончиться благополучно. Это хорошая новость.

– Мне ясно только одно, – говорит регент, – я пригласил их команду быстро и без лишнего шума найти арфу. И что бы Кира нам сейчас ни сказала, именно она, а не мастер Арт, демонстрирует свидетельства прогресса на этом пути. Времени осталось совсем мало. Как мы можем заполучить арфу ко Дню летнего солнцестояния?

– Я не лгу, милорд.

В моем тоне звенит сталь, и я ничего не могу с этим поделать.

– Если бы я солгала в каком-то важном вопросе, вы были бы вправе во мне сомневаться. Я прибыла сюда в составе нашей команды и делаю свою работу. Поэтому если хотите вернуть арфу вовремя, вам придется мне поверить, разве что у вас в запасе есть кто-то еще, способный отыскать ее в последующие несколько дней. Прошу вас, поверьте – если я раскрою подробности, мы лишимся возможности вернуть инструмент вовремя.

Теперь уже Фараннан буравит меня тяжелым взглядом.

– Хотел бы я знать, – шипит он, – как те, у кого сейчас арфа, могут быть уверены, что ты не нарушишь обещания молчать?

– У них на этот счет нет никаких сомнений.

Он Верховный Бард друидов и должен иметь самое что ни на есть полное представление о том, кто именно мог вырвать у меня такое обещание. Я высоко вскидываю голову и смотрю ему прямо в глаза. Он, конечно же, может догадываться об истинном положении вещей, пусть и не до конца. И не может дальше на меня наседать, не рискуя арфой. Но… что если Фараннан и сам к этому причастен? Проклятье Дагды! Зачем Верховному Барду похищать арфу? Чтобы остановить Родана и не дать ему стать королем? Но никакая арфа не может гарантировать, что того или иного человека не изберут королем. И никакая ее пропажа, сама по себе, не может погрузить Брефну в пучину раздора. Самое большее, она означает, что Кора и далее будет оставаться регентом, против своей воли и без всякой радости, а Родан – беситься, не в состоянии спокойно дожидаться своего часа. Такое, возможно, и могли задумать и сделать друиды. Или подданные Эрньи. Она говорила, что не может непосредственно вмешиваться в жизнь людей, что ей дано лишь подталкивать развитие событий в нужном направлении. Не знаю, как ей удалось провернуть похищение арфы, не нарушив этого правила. Но, по всей видимости, ее малыши и впрямь орудуют за пределами леса. Те самые шпионы, о которых она говорила. Не весь ее народ обитает в Колдовском мире. Им, вероятно, представилась возможность, которой они не преминули воспользоваться.

Теперь она соблюдает правила и использует людей, чтобы действовать во внешнем мире. Эти люди, в данном случае, – мы с Брокком. Властным вельможам она не доверяет – я вполне разделяю эту ее позицию, – при этом древний закон не позволяет ей явиться сюда и сказать им что и как, по ее мнению, должно измениться. Вот она и тянет с возвращением арфы до самого последнего момента, чтобы они не смогли помешать ей совершить задуманное в День летнего солнцестояния. Я совершенно не представляю, что может помешать надлежащим образом провести ритуал и не дать Родану стать королем. А если так, то мы успешно выполним возложенную на нас миссию. Только вот у нее, должно быть, на уме что-то совсем другое, в противном случае все это вообще лишено всякого смысла.