А врач ли он, этот тип в медицинском халате? Что ж, ладно, зайдём с козырей – тем более терять мне всё равно нечего…

– Я тогда был с подполковником Тыгуа.

Что-то изменилось в его взгляде.

– Так вы знаете подполковника? Работали с ним вместе?

– Я вроде так и сказал… Или нет? – я изобразил лёгкое смятение. – Простите, мысли путаются, уплывают куда-то…

– Ладно, отдыхайте пока; мы ещё успеем поговорить, – он как-то вдруг оказался возле входа. Я хотел было окликнуть его, узнать, что с Гасом и Морфи, – но вовремя остановился. Не стоит торопить события. Я и так, похоже, сболтнул лишнего; надо всё как следует обдумать.

Акустическое оружие… Года четыре назад, во время одного из моих расследований, мне действительно довелось испытать нечто подобное; а кто хоть раз вкусил эти непередаваемо мерзкие ощущения, не забудет их уже никогда. Эта штука может убить в считанные секунды – или просто парализовать, в зависимости от того, для чего предназначена. Я слышал, что подобными нелетальными излучателями сейчас огораживают тюрьмы и каторжные рудники. Выходит, те передвижные вышки на понтонах, виденные мной в порту Коссуги, предназначались не только для передачи энергии – или даже вовсе не для этого. Интересно…

Ими можно перекрыть огромный участок – например, обширное заболоченное озеро… А если добавить к излучателям простенькие датчики движения и сигнализацию, можно полностью контролировать периметр. Пожалуй, это единственный надёжный способ запереть линиров в их городе-государстве: невидимость ничего не значит для бездушных механизмов. Изолировать опасных и неуправляемых невидимок, исправить упущение природы… Просто изолировать, не более того… Просто…

Но я видел кое-что в порту, ещё до тайфуна. Десятки картечниц – пожалуй, наиболее совершенное огнестрельное оружие нашего мира. Выстрой их в батарею, дай залп – и на просеке длиной в километр не останется ничего живого. И субтеррины…

Я лежал, весь покрытый испариной, и старательно гнал прочь зловещую мысль – но чем дальше, тем более назойливой и жуткой она становилась. И что самое скверное – она объясняла всё.

Окружи болото незримой оградой. Перекрой все тропы… Все, кроме одной. Расставь там орудия – а потом…

Потом цепь секретных машин двинется сквозь топи, которые все считают непроходимыми; а ультразвуковая метла выметет невидимок из потаённого города – из любого укрытия, из каждой щели. И путь будет только один – навстречу свинцовому ливню картечи. Геноцид, вот что это такое.

Линиры были странным народом; странным и, чего уж греха таить, жутковатым. Возможно, и даже наверняка, они ни во что не ставили законы Королевства. Вполне вероятно, представляли потенциальную угрозу. Но убить… Убить всех – женщин, детей, стариков, стереть саму память о загадочной расе… Подобное представлялось мне невозможным, немыслимым!

И всё же кто-то отдал такой приказ.

Тыгуа, должно быть, давно понял, к чему идёт дело. Учитель был старым солдатом, воином до мозга костей; приказы не обсуждают, а выполняют – эта истина впиталась ему в плоть и кровь… Но он всегда был фрогом чести. Нарушить присягу – дело немыслимое, и Тыгуа позволил себе неповиновение в той ничтожной мере, которую счёл допустимой. Он вывел на след готовящегося злодеяния меня. Бывшего частного сыщика, неудачника, порядком растерявшего прежние навыки – в том числе и способность быстро соображать…

Последний кусочек паззла встал на своё место. Теперь я видел картину в целом, понимал всё – и затею с похоронами и письмом старого Звездуа, и странное поведение учителя во время нашей последней встречи… Неясно было лишь одно: что же теперь со всем этим делать?

Как скоро наступит «Час Икс»? И что могу сделать я – беспомощный, оглушённый ультразвуком, с едва затянувшимися ранами? Бежать, предупредить линиров о готовящейся бойне? Даже не смешно. Но даже если вдруг, каким-то чудом, мне это удастся – что изменится? Акустический барьер всё равно не преодолеть…

Поможет ли мне учитель? И – могу ли я вообще просить его о помощи; имею ли моральное право? Ведь тогда он вынужден будет напрямую саботировать полученные приказы! Я привык полагаться на его силу и мудрость – но в этом деле именно он нуждается во мне, а не наоборот… Неужели я подведу его?!

Усилием воли я подавил отчаяние. Итак, прежде всего – продумать план. Я знал, что нахожусь на территории военного лагеря посреди болот: когда меня тащили к сходням, я успел рассмотреть ряды палаток, грузовые контейнеры, связки фашин и суетящихся возле них пехотинцев… Грузы! Те самые длинные ящики, что я видел в порту. Хорошо; похоже, они ещё не развернули батареи – а значит, время у меня пока есть. Пускай немного, сутки или двое, но есть. Возможно даже, они ещё не успели замкнуть периметр; а операция не начнётся до тех пор, пока всё не будет готово.

Теперь относительно моего статуса. Надеюсь, у Гаса и Морфи хватит ума не слишком откровенничать с вояками и прикинуться простыми наёмными работниками в услужении у эксцентричного бледнокожего. Меня с равной степенью вероятности могли бы счесть и шпионом, и безвредным путешественником – но лишь до того, как я назвал имя Тыгуа. Теперь здешнее начальство в недоумении. Наверняка они попытаются связаться с подполковником. Тыгуа всё же придется принимать какое-то решение относительно моей персоны – а значит, нести за это ответственность. Если только… Надо опередить их.

Снаружи сгущались сумерки. Ещё немного – и настанет ночь. Надо будет разыскать мальчишек и попытаться незаметно улизнуть отсюда. Вот так задачка! Вряд ли представителю иного биологического вида позволят запросто шариться по территории фрогской военной части… Но ничего лучше в голову мне не пришло.

Я решил дождаться глухой ночи, и тогда начать действовать. Но обстоятельства в который раз сложились иначе. Едва стемнело, как в дальнем углу послышалась тихая возня. Я приподнялся на локте, тщетно вглядываясь в темноту и напрягая слух. Чуть слышно потрескивала разрезаемая ткань.

– Эй! – вполголоса позвал я. – Кто здесь?

– Ловкач! – ответный шепот заставил меня улыбнуться. Гас так и не привык к моему настоящему имени.

– Как вы здесь…

– Тихо ты! У входа часовой!

Я бросил быстрый взгляд на полог. Мог бы и сам догадаться – непонятного пленника без надзора не оставят.

– Как вам удалось улизнуть?!

– Морфи заныкал маленький ножик. Нас держали в соседней палатке; я успел заметить, куда отнесли тебя. Ты как вообще?

– Видок у тебя был – ну вылитый покойник, – добавил Морфи.

– Жить буду… – Я осторожно спустил ноги с койки. – Ладно, парни, самое время покинуть это гостеприимное место. Никто из вас часом не приметил, куда отбуксировали нашу лодку?

– Это же военные! Они же стрелять будут! – пискнул Гас.

– А мы тихонько. Вот так…

Выбравшись с обратной стороны палатки, я осмотрелся. Территория лагеря была скупо освещена электрическими фонарями, повсюду лежали длинные чернильные тени.