телефон, я бы сейчас сделал фото, чтобы дрочить на него каждый день до конца своей жизни.

Ее покрасневшие глаза, пунцовые щеки, распухшие губы и стекающая из уголков рта слюна. Брайар разрушена, хватает ртом воздух, и все, чего я хочу, это большего.

Я хочу, чтобы она разбилась вдребезги, чтобы собрать ее слезы в банку и использовать их в качестве смазки, чтобы потом дрочить свой член. Я хочу вдыхать ее, ломать, использовать всю, пока не кончу.

Я наклоняюсь и, обхватив ладонями ее лицо, поднимаю Брайар с колен, прижимаю к своим губам. Мой поцелуй болезненный, я наказываю ее рот своим, а наши языки обвиваются вокруг друг друга, словно змеи.

Я снова сажусь в кресло, притягиваю Брайар к себе, чтобы расстегнуть пуговицу на ее джинсах. Затем цепляюсь пальцами за петли и стягиваю их вниз по ее стройным ногам.

Она грациозно выходит из них, держась за мои плечи, пока снимаю с нее трусики, а затем снова берет себя в руки и забирается ко мне на колени. Я чувствую, как на моем твердом стояке пульсирует жар ее киски.

Я протягиваю руку, обхватываю ее горло и снова притягиваю к своему рту:

— Ты ведь возьмешь мой член, Брайар? Позволишь мне трахать тебя, пока я не кончу?

Потянувшись в задний карман, я нащупываю там презерватив, подношу упаковку к губам и, разорвав ее зубами, раскатываю по своему стволу. Не сводя с нее глаз.

Брайар тихо кивает, протягивает руку и берет мой член, затем проводит его головкой от верха ее щели до самого низа, покрывая меня своими соками.

Мой кончик проникает между ее губами, на мгновение оставаясь у нее внутри, а затем я хватаю ладонями ее узкие бедра и толкаю Брайар вниз по всей длине моего члена.

Я опускаю голову ей на плечо, постанывая от наслаждения, а Брайар удивленно ахает от удовольствия и легкого дискомфорта, приспосабливаясь к моему размеру. Брайар начинает покачивать бедрами, я слышу, как она тяжело дышит мне в ухо, и нежные стоны наполняют мои чувства.

Я чувствую, как сквозь рубашку ее соски впиваются в мое тело, как ее теплый торс и полные, округлые бедра прижимаются к моим. Безмолвный стон вырывается из ее рта с каждым движением бедер, которое заставляет мой член входить в нее, снова заполняя ее тугие стенки.

Она впивается ногтями мне в лопатки, наклоняется вперед, концентрируя каждый мускул своего тела, чтобы трахать себя моим членом. Я провожу языком по ее шее, собирая капли пота, наслаждаясь разлившимся у меня на языке солено-сладким вкусом.

— Алистер, я… — хнычет Брайар, сбиваясь с ритма, и я знаю, что это потому, что она жаждет большего. Ей нужно больше.

— Что, детка? Скажи мне, что тебе нужно, и я дам тебе это, — шепчу я ей на ухо с ухмылкой на губах. Я просто хочу услышать, как она это скажет. Хочу услышать, как она не выдержит и попросит меня.

— Мне… мне, блядь, так хорошо. Почему это так приятно? — плачет она, двигаясь восьмеркой, пытаясь найти идеальное место для моего члена.

Я обвиваю левой рукой ее талию, насаживая на член, заставляя ее принимать каждый дюйм, растягивая ее маленькую киску вокруг моей длины.

— Скажи мне, чего ты хочешь, Брайар, — требую я.

— Трахни меня, пожалуйста. Я хочу, чтобы ты трахнул меня, — говорит она с нуждой и нежностью.

Это всё, что мне нужно, чтобы поднять свои бедра навстречу ее бедрам. Я прижимаю ее к себе, так что мой член — единственное, что движется внутрь и наружу из ее скользкого влагалища. Я скольжу по ее киске, словно она была создана для меня.

Мои бедра шлепаются о ее задницу, звук эхом разносится по оранжерее, и мой оргазм нарастает с огромной скоростью. Мне просто нужно, чтобы Брайар кончила первой, мне нужно почувствовать, как, прежде чем я взорвусь, она сожмется вокруг меня, выкрикивая мое имя.

Свободной рукой я обхватываю ее горло, сжав шею у основания, лишая ее способности дышать. Я усиливаю давление, крепко держа Брайар, глядя, как закатываются ее глаза, когда она пытается бороться с желанием глотнуть кислород.

Я запускаю в ее мозгу инстинкт борьбы или бегства. Даю ей тот безопасный вид кайфа, от которого она может получить передозировку. Тот, от которого у нее поджимаются пальцы на ногах, а кровь словно горит.

Брайар выглядит как гребаная богиня.

Принимает мой член, как очень хорошая девочка, выгнувшись мне навстречу, откинув назад голову, приоткрыв губы и плотно закрыв глаза, в которых вспыхивают звезды.

То, как смотрится у меня на коленях ее фигура в форме песочных часов, как в ней снова и снова исчезает мой член. Она умрет, если я не кончу.

— О Боже… — сдавленным, тихим голосом произносит она и, почти полностью обмякнув в моих объятиях, кончает на мой член, пропитав мои колени своей влагой. Ее стенки смыкаются вокруг меня, делая почти невозможным даже новый толчок в нее.

Я отпускаю ее горло, слыша, как Брайар с трудом стонет и задыхается от нехватки воздуха.

Меня охватывает оргазм, переполняет мои чувства, и я вхожу в нее так глубоко, как только могу. Мой член сокращается и пульсирует, мышцы пресса напрягаются, а удовольствие на несколько мгновений заглушает все вокруг.

Руки Брайар слабеют, она опускается на меня и, положив голову мне на плечо, переводит дыхание.

Пока мы собираемся с мыслями, никто из нас не двигается. Мне кажется, я даже не моргаю, — так боюсь спугнуть этот момент.

Меня захлестывает волна эмоций, не похожая на кайф после оргазма. Создается ощущение, что мой разум на время прекратил войну с самим собой. Ничто не кажется больше тяжелым, все просто… есть.

Я чувствую, как Брайар поворачивает голову, приближаясь к моему уху,

— Счастливого Дня рождения, Алистер, — шепчет она, и в воздухе звенит ее смех.

Впервые.

Оно действительно было счастливым.

Глава 29

Брайар

— Сахарная вата — это самое близкое к божественной пище, что есть у людей, ты знала об этом? — я запихиваю в рот еще одну пригоршню липкого розового пуха, постанывая от того, как он растворяется у меня на языке.

— Я бы с тобой поспорила, но это так вкусно, что думаю, не смогу, — отвечает, Лира похрустывая голубым облачком сладости.

— Девочки! Вы вообще работаете или просто слоняетесь без дела? — говорит мой дядя, подойдя с коробкой старых зеленых винных бутылок и поставив их перед нами на скамейку.

Посмотрев друг на друга, мы с Лирой громко смеемся.