– Ашот-джан, – окликаю армянина, проходящего мимо столика, – барев дзес[156], дорогой!

– Барев дзес, – поворачивается тот, улыбаясь. Глаза настороженные, внимательно шарят по моему лицу.

– Антон-джан, дорогой! – Узнал наконец меня, – сколько лет, сколько зим! Какой большой стал, настоящий мужчина! Где пропадал, дорогой!? Старый Ашот волновался за тебя.

– Какой же вы старый, дядя Ашот? – смеюсь я, выдернутый из-за стола и прижатый к жирной груди крепкими руками, – вы же армянин, долгожитель по определению! Что такое пятьдесят восемь лет для вас? Фу… дым! Дунул и нет! Так, юность только-только кончилась!

Смеётся, выпуская наконец из объятий.

– Сам-то где, дорогой? – Голос полон искреннего участия и радости встречи.

– В Германию уехал, – не думаю скрывать, – и вовремя, сами знаете.

– Да, да, – кивает тот головой печально, – нехорошо тогда с мальчиками… Но что говорить, муслимы все такие!

– Не все, дядя Ашот, – улыбаюсь.

– Ты ж немец теперь, – смеётся тот заливисто, – вам положено быть толерантными!

– Не без этого, дядя Ашот, не без этого, – смеюсь в ответ.

– Фрунзик! – Орёт владелец заведения, – стол накрывай, еду-вино неси! Гость ко мне пришёл, радость у меня!

Посидели неплохо, перезнакомился с массой родственников Ашота, в основном улыбчивыми крепкими парнями с цепкими взглядами бывалых вояк. Подозреваю, что большая часть если и родственники, то колене этак в двенадцатом… Хотя кто знает, как там у армян? Никогда не интересовался.

– Как там наши в Германии, сталкивался с армянской общиной? – Интересуется один из родичей.

– Сталкивался… – делаю вид, что спохватываюсь, – дядя Ашот, Ваник из Берлина привет вам передаёт. Он сказал, что вы знаете старого хромца.

– Ваник? – Ашот замер на секунду, заледенев глазами, но почти тут же отмер, – а… хромой. Знаю, знаю. Говоришь, привет передаёт? Где познакомились-то?

– Случайно в общем-то. Я русский немец, он русский армянин, земляки практически! Языками зацепились, в свою фирму зовёт.

– В фирму? Тут подумать стоит, – показалось, что в голосе у Ашота мелькнуло предостережение.

* * *

– Неплохо, – отозвался наконец куратор, закрыв компьютер, – очень даже… Криминальное детство и неформальное сотрудничество с полицией может быть полезным. Достаточно грамотная работа для новичка… Браун!

– Я! – Вскакиваю со стула.

– Принят, – кидает куратор, – Добро пожаловать в БФФ[157], стажёр!

Глава 40

Хью Лонг, губернатор Луизианы и один из самых скандальных политиков США в настоящем времени, давно привлёк моё внимание. Если верить школьным учебникам истории, это беспринципный популист, построивший свою карьеру на демагогии и шантаже. Если верить кинематографу… да тоже самое!

Только вот реальность немного не совпадала с историческими сведениями.

– В самом деле, историю пишут победители, – говорю вслух, откладывая материалы на губернатора в сторону, – какой ужасный человек, право слово! Сторонник прогрессивного налогообложения, при котором бедные не платят налогов вообще, а богатые платят за себя и за бедных. Негодяй! А ещё ведь с корпорациями борется… каков подлец?!

Не в первый раз убеждаюсь, что немецкие учебники истории, составленные под чутким руководством американских кураторов, мягко говоря привирают. То битву при Эль-Аламейне[158] называют важнейшей в истории Второй Мировой, то высадка в Нормандии у них образец военного искусства[159].

– Популист? Да, но что в этом плохого?! Человек реально занимается делами – строит больницы и школы, борется за права рабочих, помогает фермерам. Ведь именно к такому итогу пришли в конце концов не только в Европе, но и в США после войны…

– Вот оно! – Вскакиваю и начинаю расхаживать по гостиничному номеру, – после войны! План Маршалла[160]! Когда начали тянуть деньги из Европы и европейских колоний, из Латинской Америки… вот тогда-то и пришлось пойти на смягчение условий в своей стране! Да и деваться особо им было некуда – на фоне Союза, с его благами и растущей экономикой. Растущей быстрее, чем на Западе!

– Но это не значит, что они полюбили или хотя бы простили инициатора. Так… когда его убили? – Роюсь в памяти, вспомнить не получается – вроде бы тридцатые, но когда именно… нет, не помню. – А если поддержать его?

Открываю дешёвый блокнот и начинаю делать пометки За и Против, ставя заодно понятные только мне знаки и слова-якоря. Закупаю такие блокноты десятками, сжигаю потом собственноручно.

– … называли правым и даже фашистом… ну, ярлык приклеить можно любому, а вот насколько он действительности соответствует, другой вопрос.

Делаю пометку – проверить Лонга на фашистские взгляды, нацизм? Перекликаются идеи с Гитлером, расходятся кардинально? Штрассер? Свой путь?

– … диктатура? Маловероятно, скорее Гражданская… но что если и диктатура, чем это грозит миру? – Пометочка, – проанализировать диктатуру Лонга.

– … гражданская? – Откладываю блокнот и задумываюсь всерьёз. Гражданская в США – розовые мечты российских патриотов, Сашкин отец мне все уши прожужжал при встречах.

Патриоты немецкие настроены не столь оптимистично и понимают, что в случае Гражданской в США, достанется прежде всего странам-сателлитам с компрадорскими политиками, подконтрольными Вашингтону. Германия с американскими базами подпадает под это более чем полностью, но и Россия местами очень даже…

– Ладно, в сторонку фантазии… чем будет грозить Европе, а в частности – Германии и Союзу, гражданская война в США в ближайшие годы? Зараза! Если в начале тридцатых, на фоне Депрессии и не пришедшего ещё к власти Адольфа в Германии – один сценарий. По окончанию кризиса, когда у людей появится надежда на лучшее, но Гитлер у власти – другой. Вот же…

Родригес отозвался через неделю, оторвав меня от очередных братских приключений. Как обычно, встретились со всеми средствами предосторожности.

Нужно что-то делать, чтобы исключить в дальнейшем такие встречи. Доверенное лицо какое-то требуется, верный как пёс человек. Причём верный лично мне, а не каким-то идеалам. Поискать кого-то, вроде того пулемётчика? А это мысль…

– В глубинке был, – объяснился Хосе, усаживаясь напротив, – лагеря молодёжные налаживал. Был бы хоть какой-то связной…

– Будет. Что там с лагерями?

– Всё хорошо, – подал плечами анархист, открывая меню, – даже более чем. В нашей среде много таких, кто потерял своё здоровье, но не боевой задор. Бороться активно они не могут физически, а вот передавать свой опыт молодёжи хватит и сил, и энтузиазма. По деньгам…

– Пока хватает? – Перебиваю его, – Ну и славно. Говорил уже, что не надо мне никаких отчётов, говорю ещё раз. Если тебе захочется снять виллу с прислугой – снимай!

– Я не коминтерновец[161], – брезгливо отозвался испанец, – а если бы мне хотелось жить на вилле с прислугой, не уходил бы из дома. Но я понял твою позицию – дело прежде всего, а как оно будет сделано, тебя не волнует.