Легкие сдавило от спазма, и Риз, не в силах встать, пополз к краю обрыва, где по-прежнему ждала веревочная лестница. Дотянуться бы. В отчаянном рывке он все же ухватился за нее, и Пернатый дом резко взмыл вверх, подняв его в воздух. Вдогонку раздались проклятия и ругань удильщиков, которым оставалось только наблюдать за этим невозможным спасением.

Однако праздновать победу было рано. Риз попытался подтянуться на руках – и неуклюже повис на канатах. Сил почти не осталось даже на то, чтобы держаться. Веревки вгрызлись в ладони, а он думал лишь о том, как глупо может погибнуть, сорвавшись сейчас с огромной высоты. Высота. При одной мысли о ней Риз ощутил леденящий ужас. Даже перед вооруженной бандой удильщиков он не испытывал подобного. Детские страхи оказались куда сильнее только что пережитых. Болтаясь в воздухе, как рыба на крючке, он вдруг осознал, что лестницу рывками тянут вверх.

Илайн и Флинн выудили его и затащили в окно. С грохотом Риз повалился на пол, чем изрядно напугал безлюдя. Дом резко накренился, и все трое кубарем покатились по наклонной. Потеряв баланс, безлюдь стал медленно заваливаться вниз, и, если бы не расторопность Илайн, они бы наверняка упали. В считаные секунды она метнулась к пульту управления и щелкнула тумблером. Безлюдь заскрежетал, нехотя выровнялся и заметался из стороны в сторону, будто потерянный птенец, еще не научившийся ориентироваться в пространстве.

– Риз, будь так любезен, не валяйся без дела, – выпалила Илайн. – Поговори со своим безлюдем.

Одинокая противно-желтая лампа раскачивалась под потолком. Риз сосредоточил внимание на ней и мысленно позвал безлюдя. Тот откликнулся не сразу, притворившись глухим, но, когда Риз повторил просьбу, уже более твердо, дому пришлось подчиниться. Под потолком что-то затрещало, завыло и вскоре стихло. Лампа перестала раскачиваться. Безлюдь послушно замер, а потом резким рывком взмыл вверх.

От быстрого набора высоты Риза стошнило за борт. Свесившись из окна, он часто задышал, закачивая в легкие свежий воздух, а когда разлепил веки и увидел далеко внизу верхушки деревьев, его замутило опять. С болезненным стоном Риз сполз обратно на пол и только тогда ощутил жгучую боль в боку. Коснулся его, пачкая пальцы в крови и не понимая, откуда взялась рана. Удильщица все же успела пырнуть его ножом, а он в пылу борьбы и не заметил.

Илайн наблюдала за ним со стороны. На лице ее блуждало беспокойство, однако в голосе не слышалось ничего, кроме едкого сарказма:

– Кажется, твое «я справлюсь сам» дало сбой.

– А ты рада, что оказалась права? – фыркнул Флинн.

– Не мели чушь, лучше вылечи его.

– Вообще-то я врачую безлюдей, – пробурчал домолог.

– Ну представь, что Риз – это безлюдь. Которого пырнули ножом.

– Не умею фантазировать, как ты, дорогая Илайн. Особенно в отношении Риза.

– Еще слово – и полетишь за борт.

– Еще слово – и я сдохну на ваших глазах, – сквозь зубы процедил тот, вокруг кого разгорелся спор.

Вышло грубо, зато эти двое умолкли и принялись за дело. Илайн сосредоточилась на управлении, щелкая кнопками и тумблерами, а Флинн с серьезным видом уселся рядом с ним, разложив чемодан, напичканный разными врачебными приспособлениями.

– Я смотрю, ты в меня совсем не веришь, – хмыкнул Риз, кивая на его арсенал.

– Если бы не верил, прихватил бы лопату, – прагматично отозвался Флинн.

Риз коротко гикнул и тут же затих, ощутив острую боль, запрещающую ему смеяться, двигаться и даже дышать. Флинн обработал рану едкой жидкостью, которая, как показалось Ризу, собиралась прожечь в его боку дыру побольше той, что осталась от ножа. Чтобы не закричать, он стиснул зубы и едва не вывихнул челюсть, но, когда безлюдя качнуло и Флинн по неосторожности задел порез рукой, издал нечто похожее на придушенный вскрик.

– Илайн, – строго окликнул Флинн, – ты бы не могла на пару минут удержать безлюдя от резких движений? Невозможно работать в таких условиях!

– А лоб салфеткой тебе не промокнуть? – огрызнулась она.

– Ты не мне, а Ризу помогаешь.

– Может, я спасла его, чтобы поквитаться за его вздорное поведение, – ответила Илайн. Потом все-таки сжалилась и щелкнула парой тумблеров. Безлюдь завис в воздухе, слегка раскачиваясь в потоке ветра.

– Тогда сдайте меня обратно удильщикам, – пробормотал Риз.

– Еще чего, – фыркнула Илайн. – Не для того я жизнью рисковала, чтобы ты так легко отделался.

Эти глупые нещадные шутки отвлекли его, пока Флинн обрабатывал рану заживляющим порошком и накладывал тугую повязку. Когда с процедурами было покончено, Риз вернулся к обычному состоянию и заговорил всерьез.

– Как вы узнали о планах удильщиков?

– Из газет, – отшутилась Илайн.

Флинн не упустил шанса отомстить.

– Это ее заслуга.

Илайн полоснула его взглядом и, цокнув языком, нехотя рассказала обо всем. После того как Риз прогнал ее, она не сидела без дела, а собирала информацию. Так удалось выяснить, что Лоурелл покупал в москательной лавке те же химикаты, которыми отравили фермы. Остальное было продиктовано голосом интуиции. Илайн подготовила Пернатый дом на случай, если Ризу придется спасаться бегством, а городская тревога, известившая о пожарах, послужила сигналом бедствия.

– Ри, они уничтожили все…

– Знаю, – ответил он и устало прикрыл веки. Боль и ужас накатили на него медленной, всепоглощающей волной.

Ненадолго все трое погрузились в скорбное молчание, чтобы почтить память погибших безлюдей. Затем Илайн осмелилась спросить:

– Куда мы теперь?

– В Пьер-э-Металь.

Домтер раздраженно вздохнула, но спорить не стала, сама понимая, что это единственное место, где остались их союзники.

Спустя пару щелчков Пернатый дом взмыл в небо, меняя курс.

Глава 15

Дом Эверрайна

Дарт

– И долго еще ты будешь тащить ко мне всех подряд?

Дарт сидел на полу и задумчиво водил пальцем по доскам, выписывая бессмысленные узоры на слое пыли. Ждал, когда нотации закончатся и безлюдь уступит, как и в прошлый раз, приютив двух сироток, оставшихся без крыши над головой.

– Чем больше я тебе дозволяю, тем больше ты спрашиваешь. Привел ко мне девчонок, потерял голову, чуть на виселицу не загремел… А теперь продолжаешь все рушить, продолжаешь… Эй, ты меня вообще слушаешь?

Палец в пыли замер, не дочертив круг. Взгляд оторвался от досок, пополз вверх по стене и остановился на черном окне, мерцающем в темноте обсидиановым зрачком. Безлюдь смотрел на него в ответ: строго, осуждающе, требовательно.

– Я хотел помочь. И сейчас помогаю, – отозвался Дарт. Голос глухо прозвучал в стенах хартрума, будто оббитых черным бархатом.

– Спасаешь других, а тебя-то кто спасет? – прогудел безлюдь с недовольством. – Перечишь мне, а ведь я один забочусь о тебе.

– Плохо заботишься, – Дарт поднялся с пола, безжалостно растоптав пыльные