— Изъясняйся короче! — Рявкнул глава семьи. — На кону сейчас жизнь моего сына!

— Хорошо, — легко согласился я, — мне нужно, чтобы вы из этого заварника сделали длинную загнутую трубку.

Я взял с тумбы фарфоровый чайничек и вручил его отцу Йеро. Надеюсь, ничего непосильного я от него не попросил.

Нисс молча принял у меня предмет посуды, и без разговоров принялся гладить его со всех сторон ладонями, пока тот не начал таять в его руках, словно горячий воск. Как же все-таки просто интересно живется Владеющим…

Когда аристократ исполнил то, что я просил, настал черед браться за ножи. Других хирургических инструментов тут не было, поэтому обходиться будем малым.

— Есть огненная вода? — Спросил я напоследок, уже нависая с клинком наготове над покрытым испариной Йеро. И к моему удивлению, искомое действительно нашлось в закромах у отца парня. Дай Дьявол памяти, когда я поставил последнюю партию Флогии? Умеют аристократы растягивать удовольствие…

Нисс вернулся спустя пару десятков секунд, принеся два ополовиненных флакона, и поставил передо мной, продолжая взволнованно следить за каждым моим действием.

Ну что ж, вроде все готово, значит, можно приступать…

Одним быстрым движением, я вспорол дорогую ткань парадного одеяния Йеро, и кто-то из присутствующих судорожно втянул воздух. Видимо, со стороны это выглядело слишком резко, и некто испугался, что я мог поранить юного именинника. Но нет, тысячелетия прошли с того момента, когда я испытывал волнение перед тем, как пустить кому-либо кровь. Рука моя оставалась тверда и уверена, а потому я не оставил даже лишней царапины на теле мальчишки.

Вымыв руки, тщательно протерев спиртом свой рабочий инструмент и кожу на месте предстоящей операции, я с тревогой отметил, что живот у Эстауна твердый, словно он наглотался булыжников. Похоже, мои подозрения о разрыве кишечника начинали подтверждаться…

С легким раздражением посмотрев на клювообразное острие загнутого в обратную сторону ножа, который обычно использовали для срезания жил с дичи, я принялся слой за слоем распарывать плоть Йеро. Кожа, тончайшая жировая прослойка, мышцы живота… Я провел острием не менее пяти раз от правого ребра до самого паха, пока непослушное нутро аристократа не явило мне себя во всей своей отторгающей мерзости.

Тяжелая вонь хлынула в воздух комнаты, и высокородные господа тут же изменились в лицах несмотря на то, что на поле боя бывали многие из них. Видимо, стоять над поверженными врагами, растерявшим свои потроха, было легче, чем наблюдать за балансирующим на краю гибели молодым родственником.

Стараясь минимизировать шанс заражения, я принялся закручивать силой своей Искры над стонущим в бессознательном состоянии парнем воздушную воронку. Чем меньше всякого мелкого мусора попадает в разрез, тем лучше. Ведь каждая случайная пылинка — это потенциальный источник воспаления. А уж найти стерильное помещение в этом средневековье задачей было попросту невыполнимой.

В целом, внутренности Йеро выглядели очень паршиво. Он неспроста жаловался Астре на боли в животе, ведь как минимум в двух местах на петлях его кишечника выпирали какие-то вздутые пузыри. Пусть я не был большим специалистом по кишечным патологиям, но в свое время выпотрошил немало душ в Аду. Так что как должны выглядеть внутренние органы представление имел. Как бы, любой, кто кромсает себе подобных на протяжение тысячелетий, станет хорошим знатоком анатомии.

Здесь же налицо было какое-то хроническое заболевание, возможно даже врожденное, ведь такие грыжи на кишках за один день не вырастают, это уж точно. Больше походило на то, что на протяжение месяцев, а то и лет, некоторые участки внутренностей Йеро постепенно истончались и выпячивались. И, в принципе, при таком недуге, мой удар действительно мог спровоцировать разрыв.

Собственно, именно это я сейчас и наблюдал. Одно из этих вздутий лопнуло, извергнув через себя полупереваренный праздничный ужин прямо в брюшную полость. Насколько же плохая это была идея тащить меня на поединок на полный желудок… Вполне возможно, что если б парень не налегал на вино и закуски, то не заимел бы столь серьезных последствий, грозящих смертью. Но теперь-то уже поздно рассуждать.

Мать Йеро, узрев эту размазанную по внутренностям сына мешанину из слизи и дерьма, вскинула ладони к бледному лицу. В ее глазах парень был уже нежилец, ведь она лучше любого другого знала, что последствия такой жуткой травмы убьют буквально любого.

— Домина Эстуан, — позвал я, но женщина словно бы меня не услышала.

— Домина!!! — Рявкнул я уже значительно громче, выводя целительницу из оцепенения. — Постарайтесь сделать так, чтобы Йеро не чувствовал боли. Поделитесь с ним своей энергией…

Подобная процедура не была чем-то необычным, и практиковалась чуть ли не каждым лекарем. Нечто похожее провернули врачеватели еще на арене с Таасимом, когда мой клинок проткнул его межреберный нерв. Так что аристократка молча принялась за знакомую работу, избегая задавать лишние вопросы.

Я же взялся за очищение полости живота, которая сейчас была заполнена остатками обильного пира и продуктами начинающегося воспаления, и для этого мне понадобилась та самая трубка, которую сделал Нисс из кенсийского чайника. Один ее конец я опустил в распоротое нутро парня, а на другом сформировал своей Анима Игнис небольшое завихрение из воздуха, которое начало тянуть содержимое, вывалившееся из кишечника, издавая при этом противные хлюпающие звуки.

Лично меня сие нисколько не трогало, но краем глаза я заметил, как побледнели лица у некоторых людей, которые наблюдали за ходом операции. Дамы начали прикладывать к носу надушенные платки, словно их аромат мог перебить витающее по комнате зловоние, а мужчины только морщились, но продолжали смотреть.

— Отойдите все на два шага назад, — приказал я, не боясь задеть честь высокородных господ. В этой ситуации было не до приличий.

И снова меня послушались все, кроме разве что матери и отца Йеро. Женщина осталась стоять, вливая в парня свою жизненную силу, а глава рода упрямо продолжал следить за моими манипуляциями с нескрываемым недоверием.

Чистка затянулась весьма надолго, а некоторые особо крупные сгустки, не проходящие в трубку, мне и вовсе приходилось извлекать своими пальцами, надеясь, что этим самым я не подсажу парню какую-нибудь инфекцию. Сам молодой Эстуан в этот момент что-то нечленораздельно бормотал и бредил, находясь на границе бессознательности и яви, но резких движений не делал, что уже утешало. Могу представить его удивление, если он вдруг очнется и увидит себя распоротым, словно тушу в мясной лавке.

Через какое-то время мать Йеро окончательно выдохлась и едва не свалившись на пол. Так ей на замену пришлось встать другому лекарю, который точно так же выставил ладони над головой парня.

— Найдите еще целителей, — тихо сказал я, обращаясь к главе семьи. — И чем больше, тем лучше.

Мое новое поручение принялись исполнять мгновенно, и из комнаты исчезла едва ли не половина присутствующих. Что ж, так даже лучше. Чем меньше ртов будет дышать над оперируемым, тем больше у него останется шансов выжить. Наверное…