магикара убаюкивал, и если бы не необходимость держать щит, я бы точно уснула. Я осоловела и была только рада, когда наш экипаж сначала притормозил, а чуть позже и вовсе остановился.

Мой сопровождающий сразу оживился, словно и у него самого кто-то включил внутри рычажок. Он приподнял завесу, произнес: «Приехали, мистресс», и полог начал подниматься, открывая вид на окружающее пространство.

Прежде чем я смогла осмотреться, дверь магикара открылась, и все тот же приставленный ко мне человек предложил руку, чтобы помочь выйти. И хорошо, что я приняла эту помощь. Иначе точно что-нибудь бы не удержала – или щит, или возглас удивления. То место, где я оказалась, меньше всего было похоже на логово артели теневого мира. Мне почему-то представлялось мрачное строение или катакомбы. Но уж никак не ухоженный цветущий парк с ровными, как стрелы, дорожками, в центре которого возвышался двухэтажный серый особняк.

Окна впечатляющего здания светились уютным приглушенным светом, да и в парке было вполне уютно, если не обращать внимания на серые тени, мелькающие то тут, то там у высокого каменного забора. По дорожкам прогуливались стайками девушки, такие красивые, что дух захватывало. Они кутались в меха, щеголяли драгоценными украшениями, щебетали, заливались мелодичным серебристым смехом.

– Мелли! – окликнул одну из прелестниц мой спутник.

Грациозная брюнетка в серебристом платье на тонких бретелях, сверкающая бриллиантами в колье и в волосах, отделилась от своих подруг и подошла к нам, цокая высокими тонкими каблуками.

– Проводи нашу гостью к мисту Грею.

– Как скажешь, Шимми, – тягуче улыбнулась красотка и, по-свойски взяв меня под локоток, проворковала: – Пойдем, дорогуша. Надо же, какая милашка. Как только к нам попала?

Так, под ручку, мы и шли по дорожкам парка. Мелли все болтала, пытаясь осторожно выяснить, какое дело у меня к матерому «волку», а я, разумеется, не спешила делиться с ней информацией.

– Ни за что не поверю, что Грей вдруг прельстился такой малышкой. Значит, что-то действительно важное, – вдруг заключила красотка и замолчала. Мы как раз поднялись по ступеням особняка, и перед нами услужливо распахнули тяжелую входную дверь.

Бах! Меня ослепило яркими огнями и оглушило шумом и гамом, совершенно не слышными снаружи. Здесь было очень оживленно, словно на вокзале: кто-то кого-то ждет, происходят быстрые встречи, а затем люди или выходят, или расходятся по отдельным коридорам или кабинетам. Вот и мы свернули направо, еще раз направо и оказались перед гладкой деревянной дверью.

– Ну-ка, дорогуша, подними немного руки, надо тебя «простучать», простая формальность, – и Мелли привычным жестом похлопала по мне сверху вниз.

– Все чисто, – кивнула она, изучая меня взглядом, и мы вошли в совершенно пустой кабинет.

– Садись, – моя сопровождающая изящно махнула рукой в сторону стоящего у стола кресла, сама же присела прямо на краешек стола. И на мгновение мне показалось, что в высоком разрезе шелкового платья, на самом бедре, блеснуло очень тонкое стальное лезвие. Да, девушки тут интересные.

Ждать пришлось совсем недолго. Дверь открылась, пропуская знакомую со вчерашнего дня тройку – миста Грея и его громил.

– Спасибо, Имельда, можешь идти, – махнул он рукой в сторону выхода.

Мелли улыбнулась и, покачивая бедрами, подошла к Грею, положила ладонь ему на лацкан пиджака и тихо (впрочем, не настолько, чтобы я не услышала) сообщила:

– Спица уже едет. У нее есть новости от Кесаря.

Сейчас мист Грей был совсем не похож на лавочника. Скорее на опасного хищника: весь как-то подобрался, глаза сузились. Видимо, красотка сообщила ему что-то важное. Впрочем, он быстро взял себя в руки.

– Не сейчас, – снова замахал он рукой. Мелли кивнула и вышла, закрыв за собой дверь.

– Добрый вечер, мистресс Марта, – обратил свой взор на меня «волк». – Как ваши дела?

– Я надеялась узнать об этом у вас, – осторожно начала я.

– Понимаю, понимаю. Но для начала покажите-ка мне, какими еще видами магии вы владеете.

– Не владею, просто перенаправляю потоки. И мне потребуется ваша помощь.

Дальше мист Грей применял магию воды, а я снова демонстрировала свои умения, как когда-то делала это перед Джеймсом: воздух, огонь, вода, иллюзии, смерть.

– Прекрасно, просто прекрасно. И как же вы освоили совершенно разные оси?

– Частично успела изучить в Распределителе, частично помогли знакомые маги. Мне несколько проще это дается, нужно только понять, как настроиться на определенный вид магии. Например, магия воды – это очень холодная, рациональная злость. Не уверена, что объясняю понятно.

– Нет-нет, думаю, я понял. Очень любопытно, – мист Грей потер ладони друг о друга. Сейчас в его глазах светился неподдельный исследовательский интерес, и этим он живо напомнил мне нашего артефактора.

– Тогда мы начнем с небольшой лекции, – произнес он после некоторых размышлений. – Итак, мистресс, магия крови. Собственно говоря, название это не совсем верно. Это все та же магия воды, но воды, содержащейся в человеческом теле: крови, органах, тканях. Вы удивитесь, насколько наш организм пропитан ею.

Магия крови, как и ментальное воздействие, подчиняет. Но есть важное различие. Ментальное воздействие заставляет человека захотеть что-то сделать. Ну или не сделать. Здесь всегда разум и реакции работают заодно. А вот с магией крови все иначе. Она превращает тело человека в обычную марионетку. При этом разум его это прекрасно осознает. Это абсолютная, темная и ломающая волю человека власть. Вам придется, Марта, откопать в себе это начало.

– Но мне нужно одно из самых простых заклинаний.

– Не важно, – усмехнулся Грей. – Кровная связь – та же власть. Над людьми и их потомками.

Я призадумалась. Вспомнила Рида. Тоже маг крови, но ему точно была чужда жестокость.

– Как же обучали этой магии в старых влиятельных родах?

– Отличный вопрос, Марта, – одобрительно кивнул мой вынужденный наставник. – Для того чтобы водная магия могла перейти на новый этап у одаренного, который не обладает врожденной тягой к подобной власти, всегда нужна сильная эмоциональная встряска, связанная… с насилием, пожалуй. Поверьте, на пороки люди весьма изобретательны, и вариантов тут масса: от принуждения к убийствам живых существ до продолжительных издевательств над самим человеком и его близкими. Эффективен любой способ, с помощью которого водник быстро придет к мысли, что лучше быть тираном самому, чем подвергаться подобным мукам.

В памяти снова всплыл Рид, его ненависть к деспоту-отцу, отношение последнего к своей умирающей жене. Подобных встрясок в жизни младшего Винтера хватило бы и на десятерых.

– И какой способ вы выбрали для меня? – спросила я как можно спокойнее, сцепив покрепче пальцы, чтобы не дрожали.

– Думаю, пока думаю, – совершенно буднично сообщил маг. – А скажите, не было ли у вас в прошлом ситуаций, когда вы подвергались издевательствам или испытывали бы сокрушительное чувство бессилия перед кем-то?

– Нет. Хотя