Он знал, что его слугам не терпится выяснить, что за сила швырнула его через всю комнату, но спрашивать они боялись. Он и сам предпочел бы не задумываться над этим, но висевший на шее амулет все еще пульсировал от принятой им главной силы удара.

На чердаке снова оживились и теперь топали, не стесняясь, в коридоре же и за окном было тихо.

– Клаус, полагаю, они попытаются пробить потолок.

– И что тогда?

– Они станут прыгать в пролом, а ты должен атаковать их с тыла, понял?

– Так точно, ваше благородие.

– Молодец, солдат. А ты, Ригард, возьмешь на себя дверь. В ней они смогут пробить лишь небольшую дыру – дальше помешает шкаф. Встав у стены, ты сможешь сдерживать их кинжалом.

– Конечно, ваше благородие, – ответил Ригард каким-то стылым голосом и, поднявшись из угла, перешел в прихожую.

– Ну а я встречу их у окна, кажется, они уже подтащили лестницы.

Клаус поднялся и начал разминать ноги, стараясь не думать о том, что их ожидает. Галлен уже не говорил о помощи стражников. Выходило, что Лефлер каким-то образом сумел подкупить всех.

В дверь ударили, потом еще раз, а затем с улицы донесся крик, который подхватили десятки голосов.

На чердаке тоже зазвучали команды, а потом сверху что-то ударило, с потолка посыпались белила и глина.

«Ух-х!» – выдохнули наверху и снова ударили, да так, что затрещали перекрытия. От пыли стало нечем дышать, и Клаус снова присел, закрыв рот и нос рукавом.

Заскрипела, затрещала под натиском дверь, теперь по ней били несколько заступов. Галлен два раза выстрелил из окна, послышался грохот упавшей лестницы вперемешку со звоном оружия, криками и руганью.

В проеме окна показался силуэт, но Галлен тотчас сбросил противника обратно. В следующее мгновение на подоконник запрыгнули трое, однако и к этому Галлен был готов.

Выпад коротким мечом – и один свалился в толпу атакующих, двое прорвались в комнату, но Галлен разделался с ними в мгновение ока и снова оказался у окна, чтобы встретить следующих.

С треском вылетела филенка, и Ригард закричал от ужаса, увидев, как в пробоину лезут люди.

– Бей их, бей! – приказал Галлен, не прекращая драться на своем фланге, и Ригард бросился в бой, а его крики ужаса слились с криками тех, кого он бил кинжалом.

На чердаке ухнула колода, пробив потолок, она застряла в перекрытиях, выворотив несколько досок. В образовавшиеся щели стал проникать свет – на чердаке горели лампы. Только теперь Клаус увидел, насколько плотной была пыльная завеса.

На застрявшую в потолке колоду надавили, и она сорвалась вниз, обрушившись на пол и проломив еще пару досок. Света стало больше, однако трудно было рассмотреть что-то сквозь такую пыль.

Один за другим сверху прыгнули три человека, но двое упали, споткнувшись о колоду. Задержав дыхание, Клаус бросился вперед и ударил дагой того, который оказался ближе. Тот вскрикнул и с разворота махнул мечом.

Сверху спрыгнул еще один, задев Клауса локтем по уху. Тот упал, но тотчас вскочил и ударил дагой следующего, а затем принялся неистово колоть тех, кто вставал после падения.

Возле окна свалился Галлен – его приложили дубиной. Ригард не прекращал истерически орать, колотя, как заведенный, своим кинжалом. Атакующие тоже кричали, но продолжали лезть, несмотря на потери.

Вот в окно разом заскочили с десяток врагов, и Клаус решил, что все кончено, однако снова зазвенела сталь, и раненые начали валиться на пол.

В потолочный пролом спрыгнули несколько солдат, Клаус снова бросился в бой, однако его удары не достигли цели – клинок лишь скрежетал по крепким кирасам.

С Ригардом покончили, это стало понятно по тому, что из прихожей в комнату стали врываться солдаты. Клаус закричал, словно раненый зверь, и стал в отчаянии размахивать дагой, стараясь не допустить к себе врагов, но его ударили по голове, и он свалился без чувств.

На этом сопротивление было сломлено.

Полный круглолицый человек пробежал вдоль длинного дома до угла, огляделся и, вернувшись на несколько шагов назад, юркнул в подворотню. Там, в полной темноте, он нащупал ручку двери и открыл ее.

Дальше было два пути – пойти прямо и вскоре упереться в стену или свернуть налево, чтобы спуститься в подвал, однако непосвященному этот путь грозил гибелью.

Сдерживая сбившееся дыхание, человек спустился по лестнице, снова повернул налево и принялся отсчитывать в темноте шаги.

Отсчитав положенное количество, он нащупал узкое отверстие в стене и, просунув в него руку, надавил на деревянную планку. Та запустила скрытый механизм, под полом едва слышно щелкнул вставший на стопор люк. Теперь человек мог пройти еще несколько шагов, не боясь, что под ним разверзнется пропасть.

Это был путь к черному ходу резиденции, воспользоваться им могли лишь те, кто знал о всех пяти ловушках.

Этот человек знал о них, однако без особой нужды этим маршрутом не пользовался. Были случаи, когда даже знакомые с ловушками люди совершали ошибки, однако сейчас для этой неприятной прогулки имелся очень важный повод.

За очередным поворотом забрезжил свет, исходивший от вставленного в стену факела. Человек поднялся еще на несколько ступеней и предстал перед двумя угрюмого вида часовыми.

У одного из них в руках был заряженный арбалет, у другого – обнаженный меч.

– Все в порядке, я это, Кербель! – произнес человек, сбрасывая с головы капюшон.

– Я узнал вас, сэр, – ответил часовой с арбалетом и опустил оружие. – Но сегодня здесь никого не принимают.

– Я знаю, что не принимают, однако у меня срочное дело, иначе бы я не воспользовался этим путем.

Часовые переглянулись.

– Хорошо, я сообщу о вас, – сказал арбалетчик и, поставив оружие у стены, вышел за дверь.

Кербелю показалось, что он отсутствовал очень долго, хотя на самом деле часовой вернулся меньше чем через минуту.

– Проходите, сэр, – сказал он, оставляя дверь открытой.

Подобрав длинные полы одеяния, Кербель прошел за дверь, и она тотчас закрылась. Ожидавший его человек учтиво кивнул, это был офицер по поручениям, носивший для конспирации обычный чиновничий мундир.

– Его светлость еще не спит? – спросил Кербель.

– Если у вас действительно что-то важное, его светлость примет вас.

– У меня важное, очень важное. Сильвестинцы что-то затевают у гостиницы «Берлога зайца» – какую-то осаду. А поскольку мы ожидаем курьера из Вердена…

– М-да, – произнес офицер с неопределенной интонацией. – Что ж, идемте, это дело действительно не терпит отлагательств.

И они двинулись по длинным путаным коридорам, мимо ниш с часовыми, мимо обитых железом дверей и массивных воротов, опускавших в случае необходимости прочные перегородки.