Женщин, страдающих таким расстройтсвом, в два раза больше, чем мужчин. Департамент по делам ветеранов США, отслеживающий все последние исследования по этому заболеванию, сообщает, что около 10 % женщин и 4 % мужчин испытывают посттравматический синдром в течение жизни. На сайте, посвященном болезни, говорится, что треть женщин в детстве переживает изнасилование или сексуальные домогательства, которые представляют для них тяжелую травму, а она, в свою очередь, может привести к нарушению психики[53].

Теплым весенним деньком я приехала в Южную Калифорнию в центр служебных собак «Маленькие ангелы», чтобы посмотреть, как псов обучают предупреждать о судорогах. Наблюдая за тем, как Декстер справлялся со своими заданиями, я обратила внимание на небольшого английского ретривера кремового цвета, лежавшего в сторонке. Мне показалось, что это собака Джуди, одной из кинологов. (С Джуди и Декстером вы уже встречались в Главе 2.) Пока Декстер бегал между тревожной кнопкой и сумкой с медикаментами, я спросила Джуди про вторую собаку.

– Это Опра, – ответила она. – Мне нравится говорить людям, что я целыми днями общаюсь с Опрой. Многие сильно удивляются.

Однако то было не время и не место рассказывать про Опру и про то, почему она оказалась у Джуди. Их отношения только начинали складываться.

* * *

Насилие началось, когда Джуди было 5 лет. Так получилось, что она оказалась с насильником наедине. Дальше это происходило каждое лето. Она боялась ездить на каникулы, но не могла рассказать родителям. Насильник, а потом насильники, обещали жестоко разделаться и с ней и с любым, кому она расскажет.

Поэтому она изо всех сил прятала и свою злость, и страх, и отвращение, и боль, и чувство вины. Через несколько лет она стала ездить на каникулы в другое место и решила, что самое страшное позади.

Какое-то время все шло хорошо, но потом в Университете Сан-Диего эта ситуация повторилась. Другой человек – тот же результат. Она была уже достаточно взрослой и решила, что сама виновата, раз не дала необходимый отпор. Из-за чувства вины у нее началась депрессия. Она обращалась к психологу, но свой секрет ему не раскрыла. У нее диагностировали синдром дефицита внимания.

Единственное, что девушке помогало – это стендап. Им она увлекалась еще со школы, и у нее отлично получалось. Она даже прославилась как «Католический комик», и на ее выступлениях всегда яблоку негде было упасть. На сцене она забывала обо всем, и груз прошлого падал с ее плеч.

После университета она стала ездить с гастролями: выступала на военных базах, конференциях, в церквях, знаменитых комедийных клубах и на телевидении. Благодаря уникальности ее амплуа, девушку пригласили участвовать в «Шоу Денниса Миллера». Она выступала на разогреве у таких легенд стендапа, как Пола Паундстоун, Маргарет Чо и Марк Карри. Казалось бы, чего еще можно желать.

Но вне сцены Джуди не жила, а существовала. Не могла избавиться от загадочной депрессии. Ее преследовали воспоминания. Девушке хотелось избавиться от той части себя, которую она ненавидела. Смерть казалась единственным выходом.

Однако убить себя намеренно она не могла, будучи убежденной католичкой. Джуди понимала, что есть и другие варианты, не столь очевидно самоубийственные. Она очень мало спала и практически не ела. Разве что один белковый батончик в день. Пробегала ежедневно по много миль. Она сознавала, что бежит от чего-то, и в то же время мечтала добежать уже до финишной черты.

– Я чувствовала, что бегу к смерти, – говорит она.

Если Джуди не бегала, то лежала в кровати. Бывали периоды, когда она не хотела даже вставать, не то что выходить из дома и встречаться с другими людьми. Ей удавалось заставить себя встать только ради шоу, ну и ради церкви. В остальное время она или бегала, или пряталась от всего мира.

В 2012 году она поняла, что больше не может хранить в секрете насилие, которому подвергалась в течение многих лет. Она рассказала о нем психологу. Психолог диагностировал у нее посттравматический синдром. Психиатр позднее подтвердил этот диагноз. Джуди ничего не понимала.

– Я думала, такое бывает только у парней, воевавших во Вьетнаме, а не у женщин из Южной Калифорнии, – говорит она. – Откуда у меня посттравматический синдром?

В попытке разобраться, что означает ее диагноз, Джуди наткнулась на статью о психиатрических служебных собаках, работающих с ветеранами, у которых был такой диагноз. Она подумала, что если собаки помогают людям, вернувшимся с войны, то, возможно, помогут и ей. Что-то внутри подсказывало, что ей надо попытаться – это был ее последний шанс.

Однако отыскать организацию, которая предоставляет служебных собак людям с психическими расстройствами, не участвовавшим в военных операциях, оказалось нелегко. С каждым звонком надежда убывала. На кону стояла ее жизнь. Джуди решила не сдаваться.

– Для меня это выглядело так: или собака, или смерть.

В результате она нашла небольшой кинологический центр в часе езды от своего дома. Владелица «Маленьких ангелов» отнеслась к ее случаю очень серьезно. В конце концов у Джуди были те же симптомы, что и у ветеранов, – вспышки воспоминаний, кошмары, тревожность, депрессия, – но, в отличие от солдат на поле боя, ей приходилось бороться с врагом в одиночку.

– Мы постараемся вам помочь, – сказала она Джуди.

* * *

Дэйзи – песочного цвета лабрадор со светло-карими глазами, про взгляд которой Джуди говорит, что он «не обращает внимания на то, что видят другие люди, и проникает тебе прямо в сердце». Когда она была служебной собакой девушки, то играла роль и психотерапевта, и лучшего друга, и даже лекарства. Она сделала то, что не смог сделать никто во время долгой борьбы Джуди с посттравматическим синдромом.

Дэйзи отвлекала подопечную от страшных воспоминаний и ночных кошмаров и успокаивала ее, используя собачий вариант глубокого массажа: наваливалась на хозяйку всем своим весом. Если девушка сидела, собака укладывалась к ней на колени или ставила лапы ей на плечи, словно обнимая.

Когда Дэйзи чувствовала, что Джуди начинает тревожиться, толкала ее носом. (Изначально она должна была делать предупреждение, стуча хозяйку лапой, но из-за своего энтузиазма могла переусердствовать. «Это выглядело так, будто мы занимаемся каким-то единоборством, только у нас не очень получается», – рассказывает Джуди. Поэтому сигнал пришлось изменить на подталкивание носом.)

По возможности девушка старалась сесть, чтобы магия Дэйзи максимально сработала. Джуди обнимала собаку и клала голову ей на спину. Напряжение ослабевало. Благодаря тактильному контакту она возвращалась к реальности и понимала, что не одна.