наконец, на нашего всемирно известного гения Эйзенштейна. Этот, конечно же, завербован американской разведкой и выполняет ее прямые указания. Арестовываем Эйзенштейна?

— Еще чего!

— Уж лучше Дукельского!

— Мы против!

— Ладно, я бы тоже не стал дразнить мировую кинообщественность. К тому же для Сергея Михайловича уже приготовлен орден Ленина за фильму «Александр Невский». Следующий, тоже на букву «Э» — Экк Николай Владимирович. Тут уж с начальником нашей киноотрасли трудно поспорить. На самом деле Экк при рождении носил иные имя, отчество и фамилию — Юрий Витальевич Ивакин. А поменял их потому, что служил офицером в Белой армии. Пожалуй, этого Экка и стоит расстрелять. Как вы считаете, товарищи?

— Ни в коем случае! — решительно возразил Молотов. — Да вы что! Экк — создатель первой советской звуковой ленты «Путевка в жизнь» и первой цветной «Соловей-соловушко».

— А сейчас заканчивает вторую цветную фильму «Сорочинская ярмарка» по Гоголю, — добавил Сталин. — Но ведь скрывал, что был белогвардейцем. За это стоит расстрелять. А потом нас спросят: «Покажите человека, снявшего ваши первые звуковые и цветные фильмы». А мы в ответ: «Да мы ему пулю в затылок, и каюк!» Так, что ли, товарищ Дукельский? А Юткевича, снявшего «Человека с ружьем», которого даже капризная Крупская одобрила, вы за что хотите арестовать? За то, что он при живой жене имеет ребенка на стороне? Ну уж рассмешили так рассмешили!

— Человек, предавший свою семью, потенциальный предатель Родины! — отозвался Дукельский.

— Не морочьте нам голову! — прошипел Берия так страшно, что из серых глаз Семена Семеновича даже вдруг исчезла ирония.

— Итак, товарищи, мы выносим вердикт?

— Список Дукельского отклонить! — твердо произнес Молотов.

— Вячеслав Михайлович, подумайте. И одумайтесь, — сказал председатель кино. — Потакая врагам народа…

— Да у вас весь народ может оказаться врагом народа! — стукнул кулаком Сталин. — Наломали дров со своим Ежовым, волосы дыбом встают, как начинаешь знакомиться с делами!

— Товарищ Сталин, — прошипел Дукельский, — вы сами подписывали списки… Товарищ Ежов проводил жесткую политику под вашим чутким руководством.

— Под моим жутким руководством! — поправил его Хозяин. — Перегнули палку. Идите, товарищ Дукельский, ваш список мы отклоняем, он останется у меня.

В тот же день Президиум Верховного Совета СССР издал указ о награждении «Мосфильма» орденом Ленина и награждении орденами полутора сотен кинематографистов, участвовавших в создании фильмов «Александр Невский», «Детство Горького», «В людях», «Волга-Волга», «Волочаевские дни», «Чапаев», «Человек с ружьем», трилогии о Максиме и исторической эпопеи «Петр Первый», причем Эйзенштейна, Иванова, Черкасова, Александрова и Орловой — орденом Ленина, остальных — орденом Трудового Красного Знамени.

В середине февраля в Кремле состоялось награждение. Дукельский тоже сидел в величественном сахарном Георгиевском зале, и Сталин видел, как он неодобрительно покачивает головой, мол, погодите, еще увидите, что собой представляют все эти котеночки.

Предложенные Сталиным поправки в фильм «Ленин в 1918 году» были внесены, а вскоре и Довженко доложил об окончании «Щорса». Свежую ленту смотрели в Зимнем саду всем ближним кругом.

Перед просмотром Хозяин поинтересовался у Дукельского:

— Кстати, что там с этим Дубовым?

— Благополучно расстрелян еще летом прошлого года, — отрапортовал Семен Семенович таким тоном, будто речь шла не о казни человека, а о его награждении именными часами.

Дело темное: считалось, что герой Гражданской войны на Украине Николай Александрович Щорс погиб в бою от попавшей ему в лицо пули петлюровского пулеметчика, а стоявший рядом заместитель Щорса Иван Дубовой пытался забинтовать голову смертельно раненного командира. Когда Довженко приступил к съемкам картины, Дубового приставили к нему в качестве консультанта, но в один ужасный день Ивана Наумовича арестовали прямо на съемочной площадке. Вскоре Довженко получил разъяснение: Дубовой оказался непосредственным убийцей Щорса. И режиссера хватил инфаркт. Долго лежал в больнице, прежде чем вернулся к работе. Дубового же окончательно признали виновным после эксгумации тела Щорса — пулевое отверстие обнаружилось в затылке, а стало быть, прежние показания Дубового, что пуля попала в лицо, оказались ложными. Нашлись свидетели, утверждавшие, что Дубовой мечтал занять должность командира вместо Щорса. Ивана Наумовича объявили убийцей и расстреляли.

Исправления по кинокартине «Ленин», продиктованные И. В. Сталиным и записанные С. С. Дукельским. 18 января 1939

Подлинник. Машинописный текст. Подпись — автограф С. С. Дукельского. [РГАСПИ. Ф. 558.Оп 11. Д. 163. Л. 2–2 об.]

Сталин смотрел картину предвзято. Он откровенно не любил Довженко и вообще всех украинских самостийников, считая, что Украина никак не должна быть вне России, и не веря в возможность украинской государственности.

Работу Александр Петрович сделал добросовестно, без каких-либо предполагаемых выкрутасов, вполне реалистично. Но уж очень с экрана орали кто только мог: визжали короткошеие бочкообразные бабенки, вопили поляки, рвали глотку сподвижники Щорса, в особенности батька Боженко, да и сам Щорс то и дело срывался на крик. Когда польский генерал зажал уши, главный зритель невольно повторил его движение.

В одном месте Щорс пишет письмо жене, и Сталин поинтересовался:

— А почему самой жены нет в фильме?

— Вот уж не надо бы ее! — засмеялся Ворошилов. — Эту Фруму Ефимовну я повидал. — Клименту Ефремовичу можно было верить, ведь во времена геройских подвигов Щорса он командовал Украинским внутренним фронтом, был наркомом внутренних дел Украины. — Та еще дурында. Долговязая, мужеподобная, что он только в ней нашел! Выступала за «Долой стыд!». Находясь вне помещений, спокойно могла справить при тебе и малую, и даже большую нужду.

— Да ты что! — удивился Сталин.

Картина шла больше двух часов, и под конец он уже изнывал:

— Ну и затянул Довженко! Когда же это все кончится!

И, когда кончилось, произнес:

— Второго «Чапаева» не получилось. Эту тягомотину я и два раза смотреть не стану, не то что пятьдесят. И почему-то никого не жалко. Вот когда в «Человеке с ружьем» погибает Евтушенко, мне его жалко до слез, а тут даже батьку Боженко не жалко, хотя режиссер пытается внушить к нему сочувствие, изо всех сил пыжится.

— А в прокат? — спросил Дукельский.

— В прокат пускай, или, как они говорят: нехай.

— Что сообщить Довженко?

— Так и сообщите, как я сейчас сказал.

— А вдруг его снова тогда инфаркт стукнет?

— Да и Щорс с ним!

Письмо А. П. Довженко И. В. Сталину об окончании работы над кинофильмом «Щорс». Не позднее 3 марта 1939

Подлинник. Автограф. [РГАСПИ. Ф. 558.Оп 11. Д. 164. Л. 141–141 об.]

В марте на очередном съезде партии Сталин в отчетном докладе говорил и о достижениях в кино, о новых замечательных фильмах, о строительстве ВГИКа, о масштабном расширении сети кинотеатров и киноустановок. Дукельского уже