После просмотра новой ленты Эйзенштейна и посещения могилы жены он испытал чувство облегчения, будто какой-то важный этап пройден, враги потонули в ледяных водах Чудского озера, а ведь там, среди потонувших, были и виноватые псы-рыцари, и безвинные кнехты, коих тевтонские поработители притащили с собой из своих поместий.

Он искал оправдания террору, затеянному с его благословения в прошлом году, и не находил их, как больной ищет средства от боли, не в силах найти лекарства от болезни. Он понимал, что виноват перед тысячами людей, но виноват точно так же, как все великие государственные деятели в истории. И Иосиф Суровый вставал на кровавые ковры в один ряд с Иваном Грозным и Петром Великим.

В тот же день, когда КДК одобрил «Александра Невского», Сталин вызвал к себе в кабинет Ежова и приказал ему сворачивать репрессии. Николай Иванович оторопел, у него уже имелся разработанный план по расстрелам на первое полугодие следующего года, на Бутовском полигоне в «Коммунарке» вырыли несколько свежих рвов, и он заартачился:

— Не время, товарищ Сталин. Число врагов уменьшилось, но весьма незначительно. Преступно будет взять и закончить дело там, где оно только начинается.

— Преступно? — вскинул бровь Сталин. — Так, может, за это преступное решение вы и на меня заведете дело?

— Если кто бы то ни было совершает нечто, что можно квалифицировать как преступное и антинародное деяние, каждый подлежит аресту, — нагло заявил нарком внутренних дел. — И если кто-то докажет, что нарком Ежов тоже совершал преступные деяния, направленные против социалистического отечества, то и Ежова… — И Николай Иванович постукал указательным пальцем себе в затылочную кость, издавшую при этом звук, как если бы в голову Ежова постучался дятел.

— Надо будет, и Ежова призовем к ответу, — ледяным голосом произнес Хозяин. — Идите и выполняйте приказ секретаря ЦК ВКП(б) Сталина. Разнарядок на количество больше не будет. Смертные приговоры без состязательного судебного рассмотрения прекратить. Вы меня поняли?

— Слушаюсь, товарищ Сталин.

И в эти же дни из Германии стали приходить новости о «хрустальных ночах» — крупномасштабных кровавых погромах. Гитлер начал объявленное им окончательное решение еврейского вопроса. Евреев убивали на улицах и в синагогах, арестовывали, отправляли в концлагеря и там подвергали истязаниям, от которых они гибли тысячами.

С тех пор как крикливый Адольф заявил, что борьба с большевизмом есть составная часть общей борьбы с мировым еврейством, а также — что территория Германии в будущем в десятки раз увеличится за счет территории нынешнего СССР, никаких надежд на дружбу с бесноватым фюрером Иосиф Виссарионович не питал. Понимал, что нужно поддерживать хотя бы какие-то добрососедские отношения и тем самым оттянуть сроки начала войны с Гитлером, но знал: рано или поздно немецкие фашисты придут к нам с мечом. И, даст бог, от меча и погибнут!

Сейчас же он дал добро на проведение по всей стране митингов и демонстраций, показывающих возмущение советских людей погромами в Германии. На митингах с пламенными речами выступали и кинематографисты, особенно братья Васильевы, Александров и Довженко. И в это же время повсюду шли показы и обсуждения эйзенштейновского «Александра Невского»; все понимали, что фильм предваряет собой грядущую эпоху нового тяжелейшего противостояния России и Европы в лице нацистской Германии. И накануне смертельной схватки необходима полная централизация власти, чтобы, когда враг схватит за горло, народ не метался, кого ему слушаться — Сталина, Бухарина, Зиновьева, Тухачевского или кого-то еще. Этих кого-то олицетворял предатель, псковский воевода Твердило, и в финале Александр отдал его на растерзание толпы.

Впрочем, после строгого приказа Сталина главнокомандующий Большим террором Ежов с огромной неохотой, но все же принялся репрессии сворачивать. Во все концы страны перестали лететь черными стервятниками разнарядки на то, сколько нужно выявить и расстрелять врагов народа — тысячу, две или три, а свежевырытые рвы в «Коммунарке» теперь заполнялись очень медленно, расстрелянных приходилось посыпать известью, покуда ров не насытится трупами. К тому же там больше не расстреливали, привозили убитых из московских тюрем.

А вскоре и самого Ежова сняли с должности наркома внутренних дел, его место занял Берия, который сразу же взялся арестовывать всех носителей ежовых рукавиц, а сам Николай Иванович довольствовался пока должностью наркома водного транспорта, но всем было ясно, какова его ближайшая участь.

Киношники, еще так недавно неделю гулявшие в «Метрополе», празднуя отставку и арест Шумяцкого, теперь выли под пятой Дукельского, и в новогоднюю ночь Молотов докладывал Хозяину:

— Стонут, бедненькие, жалуются: мол, начальник кино режет по живому, запрещает каждую вторую картину, особенно на современную тематику, из трех фильм две на историческом материале. А современные Дукельский выпускает только самые бездарные. А если и выйдет нечто путевое, то затеяно и пущено в пэ-производство еще при покойном Борисе Захаровиче. Из ста пятидесяти режиссеров задействованы двадцать-тридцать. Самый существенный факт тот, что на картины, запрещенные Дукельским, потрачено десять миллионов рублей, и все впустую. Жалуются, что Семен Семенович груб и невежествен, плохо ра-азбирается в искусстве вообще и в кино в частности. Учитывая, что каждая из зарезанных им картин принесла бы по десять миллионов, подсчитали, что ущерб го-осударству нанесен мэ-мно-ногомиллионный.

— Зато себе ни копейки в карман не кладет, — усмехнулся Сталин. — Так что же, печатать эту статью в «Известиях»?

— Как скажете.

— Думаю, не надо. Свое дело начальник Комитета по делам кинематографии сделал, мы его по весне наградим, а к лету выгоним. Но как-нибудь без лишнего шума. А то я его, честно говоря, боюсь.

— Вы?! Дукельского?!

— А что вы думаете? Он иной раз так смотрит, что у меня сердце падает. Как бывает, когда стоишь над пропастью и вниз глянешь. Кажется, он вот-вот скажет: «Гражданин Сталин, вы обвиняетесь в государственной измене и арестованы, следуйте за мной!»

— Честно говоря, у меня тоже иной раз такие страхи бывали. Но когда не Дукельский, а Ежов на меня так смотрел. Пристально и кровожадно, — рассмеялся Вячеслав Михайлович. — Стало быть, жалостную челобитную в «Известиях» печатать не будем?

— Нет.

— Жданов тоже так считает.

Афиша. Фильм «Петр Первый». Реж. В. М. Петров. 1937. [Из открытых источников]

Докладная записка заместителя заведующего Отделом культурно-просветительной работы ЦК ВКП(б) А. И. Ангарова секретарю ЦК ВКП(б) А. А. Андрееву о производстве кинокартины «Петр Первый». 14 апреля 1937

Подлинник. Машинописный текст. Подпись — автограф А. И. Ангарова. [РГАСПИ. Ф. 17.Оп 120. Д. 256. Л. 103]

После встречи Нового года в Кремлевском кинотеатре всем ближним кругом — Сталин, Молотов, Ворошилов, Калинин, Микоян, Каганович, Жданов, Берия — смотрели вторую часть «Петра», она