Маленькое тельце отшвырнуло на пол с такой силой, словно я сам стал мара и ударил ее своей мускулистой рукой.

Дыхание сперло, сердце прекратило вращение, а мир сузился до размеров отверстия в груди малышки. У меня задрожали руки, потом ноги, а потом и все тело, и я рухнул на пол, как будто на меня свалили непомерный груз.

Вокруг продолжалась вакханалия жизни, ставшей уже привычной со всей этой жестокостью вокруг, со всеми этими нескончаемыми попытками выжить. Лосяш с Легавым продолжали отстаивать правый фланг, Хумус и Муха – мои верные сержанты – не прекращали прикрывать тыл. Квентин с Халилом кричали на плачущих детей, чтобы те продолжали лежать на полу с заткнутыми ушами.

Ляжка смотрела на меня. Она проследила за моим взглядом и увидела результат моего выпущенного на волю гнева, который стремился спасти ее жизнь, но забрал жизнь младшей Шишки.

Ляжка ничего не сказала, а лишь отдала приказ моим сержантам, которые вдруг остались без своего лидера.

– Хумус, взрывай потолок! – ее голос прозвучал где-то далеко-далеко, за пределами мира размером с пулевое отверстие в детской груди.

Мои сержанты всегда были смышлёными, они понимали идеи с первого раза, возможно, это был результат ежедневных молитв, устанавливающих связь со вселенной на квантовом уровне.

Две гранаты взмыли в воздух, летя точно в группу мара, приближающихся сзади. Я не услышал взрывы. А может, услышал, но не заметил. Снова теплая волна с запахом горящей плоти окатила меня, так я понял, что гранаты сделали свое дело. А потом я почувствовал, как меня подхватили под руки и понесли прочь.

Обернувшись, я увидел, как бетонные плиты, отделяющие нас от десяти метров почвы над головой, обрушились на преследовавших нас мара, тонны земли похоронили их, может навсегда, а может и нет. Но Маришку они похоронили безвозвратно.

К запаху свежей крови, горящей плоти, горячих дул прибавился запах мокрой земли. Ее очень не хватало для завершения картины. Именно так пахли войны там на поверхности.

А еще они пахли слезами невинных детей. Таких же невинных как и моя крыса, ставшей участницей войны, которую она не заказывала.

27 января 2071 года. 12:40

Тони

– Давай, давай, живее! – Вольт толкал людей и кричал на них.

Но вовсе не из-за отсутствия вежливости, наоборот Вольт был очень даже галантным молодым человеком, насколько это было возможно в период вымирания человечества.

Просто в окружающем шуме криков и рыданий, треска Калашниковых где-то за углом и орущих друг на друга солдат, вообще было сложно разобрать собеседника.

В наушнике отпала всякая нужда, я ничего не разбирал в том гаме голосов, что резали мой мозг лазером. Мне все равно было не до них. У меня у самого тут вечеринка, что надо.

Мы стояли точно у ворот ангара, где люди, оказавшиеся сегодня счастливчиками, пробивались к бронетранспортникам для эвакуации. Я отслеживал перемещение врага по коридорам базы через видеокамеры, к которым нас подсоединила Фелин. Медленно, но верно зараженные пробирались вглубь базы, как приливная волна. Они забивались по углам, скапливались в тупиках, и я понял, что туда они загоняли своих жертв. Жижа, Ляжка, Буддист, Фунчоза – все оказались в самом центре замеса, я боялся, что больше не увижу никого из них.

– Антенна, они только что пробили третий форпост, – констатировал Калеб.

Мы с Калебом – лучшие среди Падальщиков по разметке территории, всегда работали в паре, и сейчас оба следили за тем, как рушилась созданная нами защита. Мы развернули четыре форпоста на пути к ангару, чтобы дать хоть нескольким тысячам людей шанс спастись. Удивительным образом всего за долю секунды неприязнь между Големами, Назгулами и Падальщиками исчезла, словно ее и не было никогда. Они смотрели на нас молящими глазами, потому что лишь Падальщики вели настоящие бои с зараженными на поверхности, в то время как остальные наслаждались этим зрелищем с экранов мониторов. Видеозаписи с камер наших экипировок, Аяксов, FAMASов обрабатывались Отделом пропаганды и компоновались в настоящие боевики или фильмы ужасов, кому что милее, и транслировались по Желяве в новостных телепередачах. Так Генералитет держал население в узде, постоянно напоминая всем о том, что могущественный враг по-прежнему наверху, и лучше бы нам сплотиться, нежели делить наш последний безопасный клочок земли.

– Второй форпост, на связь, – произнес Калеб.

– Второй на связи, – ответил Голем из укрепления, что они развернули за парой углов от нас.

– Тридцать секунд и враг у вас. Приготовиться. Помните, стрелять точно в голову! – голос Калеба был стальным.

Я отдал должное солдатам из ненавистных отрядов, потому что в минуту необходимости они правильно расставили приоритеты. Я даже упрекнул себя в предвзятом отношении к ним, поскольку считал их трусами, отсиживающимися в укрытии, пока мы обменивали свои жизни на их шанс выжить. Теперь же я вижу, что не все они такие. Есть среди них столь же отважные солдаты, как и Падальщики. Возможно, даже смелее, поскольку они в буквальном смысле стояли обнаженные перед кровожадными монстрами, в то время как мы были облачены в привычные экипировки с бронепластинами. Когда падут Големы и Назгулы последнего форпоста, а они точно умрут сегодня, и они это знают, Падальщики снова станут последней надеждой для человечества.

И вот роковой момент настал. Выстрелы раздались совсем рядом, оглушительный треск Калашниковых обозначил старт. Я переключил картинку на планшете и наблюдал за тем, как зараженные монстры раскидывали солдат, как тряпичных кукол. Никто из Големов не сдал назад. Все шестеро бойцов форпоста стояли до последнего. Все шестеро умерли меньше чем за минуту.

– Твою мать! Пошевеливайтесь! – кричали Электролюкс с Вольтом, подгоняя людей к воротам входа в ангар.

– Ребята, они наступают! – позвал Калеб и первым вышел в авангард.

Падальщики выстроились в две шеренги. Сорок солдат, все выставили винтовки перед собой, готовые нажать на спуск.

– Не пройдут уроды! – выругался я, встав плечом к плечу с Калебом.

– Приготовиться! – крикнул Калеб, следивший за перемещением зараженных через картинку на планшете.

Мы замерли, никто не произнес ни слова, никто даже не шелохнулся. И в этой тишине стали раздаваться быстро приближающиеся шаги и сиплое рычание.

Первые синие тела появились из-за угла, Калеб заорал:

– Огонь!

Шквал свинцовой мощи встретил кровопийц, те пронзительно завизжали, когда десятки пуль изрешетили их тела. Первые уродцы кубарем покатились по полу и там же умерли, за ними уже бежали их скулящие собратья, повторяя участь первых.

– Перезарядить! – крикнул Калеб.

Первая шеренга солдат отработанными почти синхронными движениями заменила магазины и продолжила молотить кучу мертвецов.

– Перезарядить! – заорал Вольт, стоящий позади.