Утопая в мягком кресле, смотрела как Хаммад бен Ахмад Аль Муджтаба принимает пищу. После бурного секса в нем проснулся дикий аппетит. Он не разбавлял еду разговорами, как любил это делать обычно, или же какими-то параллельными делами. Сейчас он полностью был поглощен процессом и не отвлекался больше ни на что. Сама же я не могла притронуться к еде лежащей на тарелке передо мной. После неторопливого совместного душа Господин отправил остывший обед обратно на кухню, а нам принесли свеже приготовленную еду.

Многое сегодня заставило меня посмотреть на Хаммада с новой стороны. Его молчаливость, нетерпеливость, жестокость и в то же время какая-то ранимость, прослеживающаяся в его взгляде, движениях и даже в том как он пережевывал пищу. Я привыкла видеть его за трапезой, собранным, уверенным в себе, циничным и холодным. Но сейчас с него будто спали все маски и передо мной находился обычный человек, скинувший с себя тяжкий груз. Все это время он не обмолвился со мной ни словом. И это настораживало больше всего.

— Хаммад, — больше не в силах выдерживать этой тишины, обратилась к нему, — кто была та девушка в бассейне вчера?

— Амаль, — не поднимая головы ответил он, продолжая пережевывать пищу.

Так вот в чем причина такой скорби Зикраят. Одна из ее приятельниц погибла. Но как, если они и были заговорщиками.

— Как так получилось? Нашли виновных?

— Виновных? — поднял на мгновение взгляд на меня и я увидела как его глаза снова покрылись непроницаемым щитом. — Разумеется. От меня ничего невозможно утаить.

— Кто же стал зачинщиком? — я должна была узнать имя того, кто так яростно желал моей смерти.

— Зикраят подговорила Бахиру, чтобы та при помощи любовника расправилась с тобой, — поднес бокал с водой к губам, делая глоток и следя за моей реакцией.

И вот оно, то самое выражение лица Хаммада, что я потеряла. Никаких эмоций, лишь голые факты.

— Почему же Амаль оказалась в бассейне? Они были близки.

— Зикраят не делилась с ней своими планами. Она надеялась, что ничего не откроется и наказанными будут лишь Бахира и ее сообщник.

— И что теперь? Что с ними будет? — как бы неприятны мне не были эти девушки и то, что они пытались со мной сделать, но смерти я им не желала.

— Ты беспокоишься о них? — озадаченно посмотрел на меня.

— Не знаю, — пожала плечами. — Лишь не хочу, чтобы кто-то еще из-за меня поплатился жизнью.

— Ты слишком мягкая, Ануд! — вытер губы салфеткой. — Нельзя прощать своих обидчиков, иначе они рано или поздно доведут начатое до конца. Если хочешь, чтобы тебя уважали, то поступай жестко. Так, чтобы после твоих действий ни у кого не осталось сомнений в том, что с тобой нельзя вести себя неподобающим образом.

— На мой взгляд это нельзя назвать уважением. Страхом — да, но никак нельзя выстроить уважение к себе на одном лишь страхе.

— Тебе еще ни раз придется пересмотреть свои взгляды на жизнь.

— Надеюсь, что ты не прав, — зарекаться в чем-то глупо.

Будущее это нечто совершенно неизведанное и чужое. И предугадать то каким будешь ты или твое окружение через день или тем более год, так же непредсказуемо как игра в рулетку. Интересно, азартно, но без каких-либо гарантий.

— Что касается девушек, то они знали что может последовать за их действия. И я поступил так как должен был.

— Как? — почувствовала как пульсируют вены на висках.

— Бахиру и ее любовника вчера казнили, — произнес так буднично, будто убийства это нечто будничное.

Сердце сжалось от этой новости. Бахира не только себя обрекла на смерть, но и утащила за собой парня.

— А Зикарят?

— Сегодня она познакомилась с новым хозяином.

— Ты отдал ее другому? — не могла поверить услышанному.

— Нет, я продал ее в бордель.

Ни один мускул на лице Хаммада не дрогнул. Мне стало жутко. Зная об особенном положении Зикраят в гареме, я никак не могла предположить, что он решит с ней расстаться. Даже ее смерть казалась наиболее возможным из всех вариантов, ведь Хаммад был собственником и отдать кому-то что-то свое для него даже не рассматривалось как вариант. Тем более превратить девушку к которой у него были чувства в шлюху. Получается выбирая между ей и мной, он сделал выбор в мою пользу? Пока я с трудом осознавала происходящее, но на душе чувствовалась слякоть и кто-то будто скреб вилкой о грудную клетку.

— Что такое? — спросил Господин, словно читая мои мысли.

— Не думала, что ты сможешь так с ней поступить.

— Почему? — взял красное яблоко из вазы и разрезал его пополам. Сок брызнул ему на руки. Он тут же вытер сочные капли салфеткой.

— У тебя к ней были чувства.

— Чувства? — поднял на меня взгляд. Заметив, что я абсолютно серьезна, зло усмехнулся. — Она предала меня и мое доверие, а с предателями у меня не может быть ничего общего, — вырезал сердцевину у яблока и не спеша начал тонко срезать шкурку.

— Надеюсь ты это понимаешь? — закончил с половинкой яблока и заглянул мне прямо в глаза, дожидаясь моего ответа.

— Да, — кратко кивнула.

— Хорошо, — улыбнулся, протягивая мне очищенное яблоко. — Мне не хотелось бы с тобой расставаться.

— Как будто у меня есть выбор, — усмехнулась, но тут же спрятала улыбку, встретив колючий взгляд господина.

— Выбор есть всегда. Только в твоем случае их два: быть со мной или умереть.

Кожа вмиг покрылась мурашками. Вновь он напоминает мне о том, что я не более чем безвольная вещь. И будет он меня лелеять и оберегать ровно до того момента как я перестану вызывать у него приятные эмоции. А дальше, вполне могу повторить судьбу Зикраят.

Никакие сомнительные перспективы стать первой среди толпы таких же, не могли успокоить меня и вмиг заставить наслаждаться сложившимися обстоятельствами. Даже если бы я как большинство в гареме влюбилась в Господина, рано или поздно мне надоела подобная жизнь. Быть невольницей, рабыней, зависеть от другого человека и не иметь права голоса, такая история явно не по мне. Думаю, догадывался об этом и сам Хаммад. А так же он знал о том, что я полностью находилась у него в руках и достаточно одного движения пальца, как он прекратит мое существование или кого-то из дорогих мне людей. У меня нет иного выхода, кроме как повиноваться любому его желанию. Один только этот факт не мог сделать этого мужчину настолько привлекательным в моих глазах, чтобы я забыла о том кто он и как я оказалась в его власти.

Но у статуса фаворитки имелись свои бонусы и я не могла этого отрицать. И пришла пора начать ими пользоваться по полной программе.

— Наличие выбора, пусть и такого скудного, уже хорошая новость, — пододвинулась к столу, взяв бокал сока и сделав несколько глотков, смачивая пересохшее горло.