Первые внелабораторные эксперименты по распылению серы в стратосфере должны были начаться в Великобритании, в Норфолке, в августе 2011 года. В течение месяца было принято решение от них отказаться. В 2012 году организация, ответственная за испытания, Stratospheric Particle Injection for Climate Engineering (SPICE) с Мэттью Уотсоном во главе, окончательно закрыла проект. Этот случай выявил проблемы, связанные с законностью исследований в области изменения климата или даже погоды. Как так получилось? Узнав о проекте SPICE, группа канадских экологических активистов направила британским властям петицию, требуя запретить исследования[713]. Стало очевидно, что, если все же начать эксперименты, любая погодная аномалия в регионе может вылиться в расследование и выплату значительных компенсаций. Из-за публичной дискуссии спонсоры отказались от проекта. Эпизод с неосуществленным проектом демонстрирует, что, скорее всего, любой план проведения внелабораторных испытаний, меняющих атмосферные условия, вызвал бы крайне серьезные политические, юридические и социальные конфликты.

Важно отметить, что, даже если бы мы могли проводить полевые исследования в области геоинженерии, такие эксперименты, как полагают многие критики, вовсе не гарантировали бы нам точного знания о том, каковы будут последствия нашего вмешательства. Количество переменных, которые требуется принимать во внимание, и потенциальных ответных реакций ставит в тупик, даже если создать огромное количество компьютерных моделей. Зачастую эксперты вынуждены оставлять без однозначного ответа даже простейшие вопросы об окружающей среде[714].

Важно, что проблема транснационального согласия на какие-либо локальные эксперименты в сфере климатической инженерии имеет большое политическое значение. Такое согласие ознаменовало бы серьезный перелом, закрыв обратный путь. Даже ранние испытания и этапы исследований могут играть существенную роль. Они определят, кто получит патент на данные технологии и права на их применение, равно как и то, останутся ли исследования прозрачными.

На теоретические исследования в области геоинженерии выделяются не слишком значительные средства. В бюджетах Великобритании, Соединенных Штатов, Германии и России предусмотрены расходы на несколько проектов такого рода. В 2009 году федеральные органы власти США выделили около миллиона долларов на проекты, связанные с климатической инженерией. Еще несколько миллионов долларов предоставили частные фонды, основанные, в частности, миллиардерами Биллом Гейтсом, Ричардом Брэнсоном и Мюрреем Эдвардсом[715]. Известно, что вплоть до 2012 года Кит и Калдейра получили от Гейтса 4,6 миллиона долларов на Фонд инновационных исследований в области климата и энергетики (The Fund for Innovative Climate and Energy Research), руководителями которого они являются[716].

В 2012 году трое исследователей — Мэтью Ляо, Андерс Сандберг и Ребекка Роуч — предложили необычную, поразительную альтернативу геоинженерии. В статье «Инженерия человека и изменение климата» (Human Engineering and Climate Change)[717] они высказали мысль, что ввиду риска климатических изменений следует биомедицинскими средствами преобразовать человеческую природу.

Рефлексия на тему инженерии человека относится к ультраантропоцентричному направлению внутри трансгуманизма, с воодушевлением воспринимающего прогресс в технонауке. Стоит отметить, что двое из перечисленных исследователей ранее публиковали работы в соавторстве с Ником Бостромом — одним из наиболее заметных трансгуманистов[718]. В одной из недавних работ на тему многообещающих перспектив инженерии человека Эрик Сидхаус перечисляет будущие технологии синтетической биологии, клонирования органов или их «печати» (англ. bioprinting). Автор рисует оптимистичные картины усовершенствования спортсменов, улучшения детей, проектирования людей, способных жить под водой или адаптированных к космическим полетам, нечувствительных к отсутствию сна и невосприимчивых к боли, сверхвыносливых солдат[719].

В упомянутой статье Ляо, Сандберг и Роуч называют климатическую инженерию чрезвычайно рискованным предприятием. Они также сетуют на неэффективность принимавшихся до сих пор транснациональных политических решений, таких как углеродные налоги или программы, ограничивающие выбросы парниковых газов. Перед лицом угрозы климатического коллапса биомедицинская трансформация человека представляет собой, по мнению авторов, меньшее зло, потому что ее последствия более предсказуемы. Ее внедрению, разумеется, могли бы сопутствовать другие решения (политические, экономические, лесовосстановление и т. д.), реализуемые параллельно. Однако недостаток инженерии человека в том, что она предполагает опосредованный способ реакции на проблему климатической катастрофы. И все же, по мнению приверженцев данной стратегии, не стоит от нее отказываться, потому что мы имеем дело с беспрецедентной опасностью и непостижимым бездействием политиков, а в случае инженерии человека эффективность в достаточной мере гарантирована.