А в отношении еврея с такими же заскоками сразу жевраждебность, если не озлобленность, что тоже понятно. В любой стране это самыебогатые и влиятельные люди, в любой стране на верхних ступеньках вправительстве. Любой курд, ассириец, немец, русский на их месте уже забыли бы освоей курдскости и свои успехи приписывали бы лично своим качествам: уму,образованию, сметке, работоспособности, а вот о еврейскости забывают далеко невсе. У некоторых эта детская болезнь организма остается и принимает уродливыеформы уже не национализма, а откровеннейшего расизма. И свои успехи приписываютособым генам, которых нет у остального двуногого скота.

Время уговоров и вежливого давления прошло, сказал он себеугрюмо. Терапия не помогла, очередь за хирургами.

Из красной закатной площади в полутемное кафе вошел рослыйширокий в плечах турист в клетчатой рубашке и шортах, фотоаппарат и видеокамерана пузе, огляделся, Стивен помахал рукой, Вайс Клемент, один из егозаместителей, быстро направился к их столику.

– Извини за опоздание, – сказал онраздраженно. – Перекрыли движение… идиоты. Нашли подозрительный предмет,видите ли! Как будто здесь Англия или Испания, где эти предметы оставляют дляустрашения!

– Да, – согласился Курт, – здесь людисерьезные. Взрывают сразу.

– Здесь и власти серьезные, – заметил Дэн. –Если есть подозрение, что идет шахид, – расстреливают издали.

– А шахидка?

Курт ухмыльнулся:

– Местным полицейским свои шкуры дороже. Проще написатьобъяснительную, почему застрелили арабку, чем рискнуть разлететься на кровавыеошметки.

Стивен дождался, когда Вайс опустился за стол, а официантотошел, наклонился к столу и сказал негромко:

– Мы тоже люди серьезные. Уточняю обстановку. Ксчастью, все военные центры израильтян вынесены за пределы городов. О нихпозаботятся наши военно-космические силы, флот и дальнобойная артиллерия. Нашацель – полностью взять под контроль все ключевые высоты в городе, разместитьпулеметные группы и снайперов на крышах.

Курт спросил осторожно:

– Командир, я не услышал, чей отряд будет захватыватьправительство?

Стивен поморщился, взглянул строго:

– Я ведь говорил, что об этом будет объявленодополнительно?

– Да, – ответил Курт. – Вы сказали, что этачесть будет предоставлена лучшей команде.

Он выпятил грудь, глаза сверкают, и так ясно, что этот отряд– лучший из лучших, так чего же тянуть, надо назвать, Стивен смерил его долгимвзглядом.

– Да, пожалуй, пора. Дэн, ты у нас спец пошумоподавлению… Уверен, что наш разговор подслушать невозможно?

Дэн ответил бодро:

– Да сто процентов.

– Хорошо, – сказал Стивен. – Да, эта честьбудет предоставлена лучшим. А лучшими у нас остаются, по мнению нашегоруководства, крылатые ракеты нового поколения. Решено, что в последней войнечеловечества не должно быть ни военных преступников, которых будет судитьГаагский суд, ни вообще побежденной стороны. Быстро и жестоко мы должныуничтожить всякое сопротивление и сразу же упразднить Израиль каксамостоятельную единицу. Для этого нужно, чтобы не оставалось ни одногочеловека, который упорно держится за идею независимого Израиля. Щадить мыдолжны только тех, кому абсолютно по фигу, кому принадлежит эта земля, лишь быздесь были хот-доги, «Макдоналдсы», пивные, закусочные и стриптиз-бары.

Дэн взглянул на него удивленно, а Курт спросил:

– Это… серьезно?

Стивен посмотрел на него строго:

– Мы военные, если ты еще не забыл, слоняясь покабакам.

Курт кивнул, незаметно подтянулся, едва не отдал честь,глаза стали серьезными.

– Да, но… просто все ожидали другого.

– Что просто туристическая поездка?

Курт снова кивнул:

– Честно говоря, и сейчас ожидаем.

– Но вести себя должны так, – подчеркнулСтивен, – словно ежеминутно готовы к военным действиям.

Дэн подал голос:

– Я смотрел кино, там даже не в последнюю минуту, а впоследнюю секунду удалось избежать войны!

Стивен молчал, что кино – это кино, а жизнь – это жизнь, нов последнее время жизнь идет за кино, а не наоборот, так что и сегодня,возможно, случится это спасение в последнюю минуту. Даже секунду, как сказалДэн.

Шумно топоча и оглашая зал звонким почти детским смехом,ввалилась группа великовозрастных мальчиков и девочек, ярко и крикливо одетых,лица в пирсинге, волосы торчком, на шее и на груди яркие бусы, даже не поймешьсразу, кто из них самец, кто самочка. Они заняли место поближе к сцене, благотам свободны три столика, соседями у них оказались двое мужчин явно арабскойвнешности, судя по одежде, хотя Стивен так и не научился их отличать от евреев,только по одежде и пришибленной манере держаться, точь-в-точь как евреи вфашистской Германии.

Юнцы, напротив, на арабов посматривали сочувствующе и ссимпатией, явно выходцы из Западной Европы, что так печется о всех униженных иоскорбленных.

Вайс Клемент наклонился к Стивену и шепотом сообщил, что, посообщению Людвига, в том доме, где он заготовил тайник со снаряжением, впоследние два дня обосновалась некая группа. Не столько арабы, как он ожидал,сколько сами израильтяне, но он отчетливо слышал и арабскую речь.

– Некстати, – сказал Стивен раздраженно.

– Да ладно тебе, – ответил Вайс, морщась, –нас здесь столько, а ты хочешь, чтобы нигде никаких проколов!

Стивен смолчал, Вайс чересчур чувствителен, для негоситуация щекотливая: его, как сына левита и выходца из ортодоксальной семьи,специалиста по еврейской мафии, после долгих проверок зачислили в особуюгруппу, которая должна была внедриться в самом Израиле, подготовить плацдармдля групп другого уровня, пониже, эти будут готовить оружие и складывать вособые тайники, которыми воспользуются уже группы третьего уровня: суперэлитныекоммандос. И вот сейчас, когда эти коммандос прибыли, у него что-то не впорядке, как бы не подумали, что он подъевреивает своим.

Они все с ожиданием смотрели на него, Стивен перевелдыхание, сказал ровным голосом:

– Вероятно, можем обойтись и тем, что у нас есть. Номожем и не обойтись. Снайперские винтовки класса «А-3» есть только там.Полагаю, что мы успеем изъять свое оружие.

Курт буркнул:

– Если те парни его не отыскали. Иначе и дивизия неприблизится к той вилле.

Стивен повернулся к Вайсу:

– Что скажешь?

Тот мотнул головой:

– Не отыщут.