Меня словно молния ударила. Мои клетки, которые пересадили, прижились. Но теперь они же вместе с микробами убивают и остальные клетки организма. Знаете, это ужасно гадкое чувство. Понимать, что именно ты стал тем самым лекарством, которое отравило вместо того, чтобы излечить.

— Это можно исправить? Новая пересадка, ещё что-то? Деньги не проблема, найду.

Врач устало вздохнул и отвернулся к окну.

— Дело даже не в деньгах. Детский организм просто не вынесет таких нагрузок. Побочные эффекты после первой операции ещё не устранены, а тут… Ей всего полтора года, Алексей Евгеньевич.

Я медленно кивнул, а потом услышал в наушник:

— Ал-сан, мне нужен её генокод. А лучше — она сама в медуапсуле. Но транспортировка к нам только в спецтранспорте.

«Я понял, Нинг-сан,» — сказал я, начиная искать решение проблемы, отодвинув все эмоции в сторону.

— Так. Выписать вы её не можете. Только отключить аппаратуру и перевести в хоспис, так?

— К сожалению.

Хоспис — хорошая штука. Для тех, кому медицина оказалась бессильна помочь. Кому не помогло ничего — там помогают уйти без ужаса томительного ожидания смерти. Приветливые медсёстры, прогулки по парку, правильный рацион, игры и смех. Я не знаю, кем надо быть, чтобы там работать. Улыбаться, зная, что в любую секунду кто-то из твоих пациентов может умереть. Зная, что они все обречены — пытаться заставить их забыть об этом ужасе. Да, там не живут, там доживают. Но персонал делает всё, чтобы смертники не думали о смерти. Как по мне, так лучше воспользуюсь правом на смерть. Правда, по уверениям Нинг-сан, мне подобное не грозит ни при каких обстоятельствах. Свежо предание, да верится с трудом. Особенно вспоминая случай с Тимом.

— Из хосписа я могу её забрать? В смысле, Митя сможет её домой забрать? И что будет, если она там не умрёт, а выздоровеет?

— Если она выздоровеет, придётся исследовать, где мы ошиблись. Или как именно она выздоровела. Списать на чудо не получится. Крайним останется лечащий врач.

Значит, этот вариант мне не подходит. Просто потому что не хочу подставлять этого нормального врача. Ну, если другого пути не будет — просто обеспечу ему место в НИИ… НИИ! Точно!

— Понял, не дурак. Дурак бы не понял. Есть ли исследовательские центры, программы по этому направлению?

— Я подавал туда документы, никого случай Саши не заинтересовал.

Ну да, иначе бы мы сейчас уже там были, всё ясно. А теперь мне опять придётся залезать в долг. И если первый свой долг Лиду я отплатил его новым сердцем и сотрудничеством с СЧС, то сейчас… Да что угодно я сейчас сделаю, если это всё выгорит.

— Но такие центры есть, понятно… Прошу вас, доктор, дайте мне пять минут, не давайте команду на перевод в хоспис.

— Вряд ли у вас получится их уговорить, — честно предупредил меня врач.

— А я не с ними буду разговаривать, — сказал я с улыбкой.

Вот после этих слов Игорь Петрович повернулся ко мне и посмотрел прямо в глаза. Что он там в них увидел — я не знаю, но после пары секунд гляделок он тяжело вздохнул и сказал:

— Понятно. Что же, если у вас всё получится — я буду только за. Буду у себя в кабинете. Найдёте меня?

— Конечно, — сказал я и врач тут же отошёл.

* * *

«Катрин, звонок Лиду на ИДИ,» — приказал я, повернувшись к окну.

— Лёха?! Что стряслось?

О, родные просторы «Эры героев». Так, где это он? А, Сумрачный лес. И толпа топов за спиной Лида. Значит, отвлекаю от рейда. Упс, как говорится. Но без него ничего не выйдет.

— Твоим головастикам кролики нужны?

— Мне не до шарад, Лёш. У меня тут рейд.

Да, тяжело ему понять меня сразу. Придётся в лоб бить.

— А у меня Сашка при смерти.

— Твою… Лис! Командуй дальше сам! — и отошёл подальше от толпы. — Ты о ТЕХ головастиках? А чем они помогут?

— Не тупи, Лид. Если мотор вырастили, то и систему защиты починят. Мне нужны документы и спецтранспорт для кролика.

— То есть ты всё сделаешь сам, от них только прикрытие? И они смогут наблюдать картину в динамике. До, после и спустя годы. Митька согласится?

Ну и вопросики у Лида. Его прощает только то, что он сейчас о рейде думает, а не вник полностью в ситуацию.

— Лид, а ты бы согласился?

— Ну да. Глупый вопрос. Так, сейчас перезвоню.

Всё. Пока от меня больше ничего не зависит. Дурацкое подвешенное состояние. А если Нинг-сан не сможет исцелить Сашку? Если эта одна из тех болезней, которые были неизлечимы даже для Архов? Твою душу… Лучше не думать. Лучше просто стоять и смотреть на жилые башни вокруг регионального отделения «Медикора». Да-да, я знаю, нет у нас официально регионов. Есть сектора и зоны в них. Но так уж сложилось, что старые корпорации называют сектора по-старинке, регионами. Поэтому в «Медикоре» существуют именно региональные отделения, а не секторальные. Или отделения сектора. Да. Ужасно звучит. Понимаю руководство корпорации.

— Господин Ал, на ИН Лейске Ашотова пришёл на подпись контракт между НИИ «Микрон» и корпорацией «Медикор».

Опа. Шустрые головастики у Пети, очень шустрые. Даже подозрительно. Хотя нет, если бы это они подстроили, то Сашку бы уже перевели в какой-нибудь закрытый исследовательский центр под патронатом СЧС. А так — просто пользуются моментом.

— Леди, будь добра, проверь контракт.

— Стандартный субподряд на выполнение исследований в сфере поломок генокода и врождённых заболеваний, вызываемых ими. Идеально подходит для Саши, Ал, — через мгновение выдала свой вердикт Леди.

— Ал-сан, — радостно сказала Нинг-сан. — Под эту программу мы можем всех тех, кто будет в капсуле восстанавливаться, проводить. И тебя тоже!

— Подписывай, Катрин. И обратно отправляй.

— Готово, господин Ал. Вызов на ваш ИДИ реал Лида.

А вот и Петя.

— Головастики пляшут от счастья и уже всё сделали. Контракт приходил тебе?

— Да. Всё отослал.

— Отлично. Сейчас придёт контракт наёмного консультанта… А, ты уже его подписал.

Не было ничего. А, ну да, я же выдал разрешение Леди заниматься такими вопросами.

— Леди, скорее всего, — сказал я. — От моего имени, естественно.

— Да, наверное. Он сделает запрос в больницу и всё оформит.

— Хорошо, Петь. Спасибо большое. Я твой должник.

— Сделаешь «Камнецвет» первым зарегистрированным кланом в своей игре — сочтёмся.

— Без проблем, Лид. Первыми на ЗБТ будете вы.

— Мы, Лёха, мы. Никаких «ты» и «вы». Мы один клан, одна семья. На остальное — плевать. Всё, я в игру. А тебе ещё придётся в реале побегать.