Зимат опустила голову.

– Я там была, – прошептала она. – Я не ожидала, что Хальдун ее убьет. Я не хотела для нее такой смерти.

– Но теперь ты снова стала первой женой, – хрипло сказал Джон. – Разве ты не этого хотела?

– Нет, я желаю только тебя, Джон. – Она заглянула ему в глаза. – Я собственность Хальдуна, но до тех пор, пока я не рожу ему сына, я для него никто. А ты меня любишь.

Джон нахмурился:

– Я не могу снова предать Юсуфа. Прежде мы были совсем молодыми и глупыми, Зимат. Мы не можем повторять одну и ту же ошибку.

– Ты считаешь, что это было ошибкой? – Зимат повернулась к нему спиной. – Тогда уходи. Ты меня не любишь.

Джон коснулся ее плеча:

– Ты же знаешь, что люблю.

– Тогда выбирай: ты предашь Юсуфа или нашу любовь. – Зимат повернулась и прижалась головой к его груди. – Однажды ты уже оставил меня, Джон. Не делай этого снова.

После короткого колебания Джон ее обнял. Некоторое время они молча стояли рядом, и Джон гладил ее волосы, но потом она начала развязывать его плащ. Джон сжал ее запястья и остановил.

– Что будет, если нас увидят?

– Тогда мы умрем вместе. Я готова рискнуть. А ты?

Перед мысленным взором Джона возникло окровавленное тело Надиры, но он тряхнул головой, прогоняя видение. Сколько ночей он мечтал о том, чтобы обнять Зимат? Он прижал ее к себе и поцеловал в нежные губы.

– Да, – прошептал он. – Да.

Август 1156

Алеппо

Юсуф стоял перед бронзовым зеркалом в собственных дворцовых покоях и изучал свое отражение. Он побывал в банях, где цирюльник укоротил его бороду и умастил волосы приятно пахнущим маслом. Вернувшись, он надел красный атласный халат, украшенный серебряной вышивкой.

Он поправил ворот, наклонился к зеркалу и нахмурился, глядя на пятнышки на бороде. Достав из ящика маленькую деревянную коробочку, он открыл ее, взял немного сурьмы, втер в бороду, снова подошел к зеркалу и удовлетворенно кивнул.

– Ты готов? – спросил Джон, входя в комнату.

Юсуф быстро отвернулся от зеркала.

– Да. Давай не будем заставлять нас ждать.

Юсуф повел его через дворец в гарем. Их уже ждали, и таваши проводил друзей до комнаты Азимат. Он постучал, и через мгновение одна из служанок появилась на пороге. Юсуф и Джон вслед за таваши вошли в покои.

– Моя госпожа, – объявил евнух. – Ваши гости.

Он вышел и аккуратно закрыл за собой дверь. Служанка вернулась в угол комнаты, к прялке.

Азимат сидела, скрестив ноги и положив столик для письма на колени. Ее перо застыло над бумагой. Она подняла голову и улыбнулась.

– Юсуф! И кого же ты ко мне привел?

– Моего друга Джона, – с легким поклоном ответил Юсуф. – Вы за нами посылали.

– О да, цивилизованный франк, которого, как ты утверждаешь, ни одна женщина не может очаровать, – насмешливо сказала Азимат, и Джон покраснел. – Заходите и садитесь, – продолжала она. – Я рада, что вы пришли. Я хотела с вами встретиться до вашего отъезда.

Юсуф нахмурился, когда они с Джоном усаживались напротив Азимат.

– До нашего отъезда? Я не собираюсь покидать Алеппо.

– Тем не менее скоро вам предстоит уехать.

– И куда же?

– В земли франков. Нур ад-Дин расскажет вам завтра на совете.

– Вы информированы лучше меня, хатун.

– Конечно, ведь я жена Нур ад-Дина. Вы встречаетесь с ним только на совете или на охоте. А все остальное время он мой, – сказала Азимат и подмигнула Юсуфу.

– Быть может, тогда вы расскажете мне, что я буду делать среди франков.

– Я уже и так рассказала слишком много. Остальное вы узнаете завтра. – Азимат перевела взгляд на Джона. – Верно ли то, что ты никогда не был с женщиной?

Джон вздрогнул:

– Верно.

– Это связано с твоей религией?

– Нет, хатун.

– Значит, ты не любишь женщин?

– Нет – то есть да, – Джон смутился. – Мне нравятся женщины.

– Понятно, – задумчиво сказала Азимат, слегка склонив голову. – И если бы ты имел женщину и узнал, что она изменила тебе с другим мужчиной, как бы ты поступил?

Джон отвел взгляд.

– Я не знаю.

– Ты бы ее убил?

– Нет, моя госпожа, – тихо ответил Джон.

– А что бы ты сделал? Представь, что ты обнаружил женщину, которую любишь, в объятиях другого мужчины. Как бы ты поступил?

Джон нахмурился и стиснул зубы.

– Я… я не знаю.

– Вижу, мои вопросы тебя смущают, – сказала Азимат. – Ты можешь идти.

– Благодарю вас, хатун.

Азимат посмотрела вслед уходящему Джону, а потом ее взгляд снова обратился на Юсуфа.

– Усама ошибся. Складывается впечатление, что твой друг в глубине души остается франком. Он не обладает нашим представлением о чести.

– Возможно, Джон прав.

Азимат выгнула бровь.

– Что ты хочешь сказать?

– Вы слышали, что случилось с женой Хальдуна, Надирой?

– Которую забили камнями?

– Это моих рук дело, – с горечью признался Юсуф. – И в нем не было чести.

– Тебе не следует винить себя, Юсуф. Таков наш закон.

Щека Юсуфа дернулась, когда он представил себе изуродованное лицо Надиры.

– Вы когда-нибудь видели, как женщину забивают камнями?

– Да, – тихо ответила Азимат. Некоторое время они молчали, а потом лицо Азимат просветлело. – Давай поговорим о других вещах. Я позвала тебя, чтобы сообщить благую весть: Аллах благословил меня. У меня будет ребенок.

Юсуф с удивлением обнаружил, что разочарован, что он ревнует к Нур ад-Дину. Опустив глаза, он заставил себя успокоиться.

– Благодарение Аллаху, – тихо пробормотал он, с трудом улыбнувшись.

Казалось, Азимат не заметила, что он не обрадовался.

– Нур ад-Дин доволен. Теперь он постоянно рядом со мной. За мной ухаживают три лекаря, в том числе еврей, который говорит, что знает тебя. Его зовут Ибн Джумэй.

– Я помню его с тех пор, как был ребенком, и готов доверить ему свою жизнь.

– Он говорит, что мне не следует пить вина, пока я беременна, – обиженно сказала Азимат, но потом улыбнулась: – А как ты? Ты уже нашел невесту? – Юсуф покачал головой. – Тебе пора жениться, Юсуф. Быть может, мне поискать для тебя подходящую девушку?