- Теперь понятно, откуда у поклепов ноги растут, - проговорила Жаннет решительно, с выражением «что и требовалось доказать».

К повествованию Мартинэ она отнеслась критически - следуя ее же совету «не верить». Захотелось вступиться за хозяина замка. Ощущала к нему симпатию - потому что был однофамильцем и кумиром ее любимого Жюля. Которому доверяла больше чем бабке – носительнице и создательнице наветов.

- Все легенды, порочащие доброе имя «де Лаваль» основаны на инсинуациях и отсутствии доказательств, а также лжесвидетельствах – по-юридически – оговорах, - продолжила девушка, изображая профессора истории сразу трех наук: средневекового судопроизводства, карающей инквизиции и возникновения слухов.

Жаннет вошла в роль выступающего с трибуны. Почувствовала приступ вдохновения. Желание встать на защиту кого-нибудь несправедливо обвиненного. Например - афро-француза, попавшего под суд за поджог соседского авто, который его темным цветом не устроил. А негр не виноват, что к черным машинам у него историческая ненависть по политическим мотивам! Черный – цвет дискриминации, не изжитой в Европе до сих пор. Он напоминает о колонизации, приведшей к рабовладению, и породившей теорию расового неравенства. Черный – против черных, исключить его из радуги!

При воспоминании об угнетенных, разум Жаннет закипел возмущением. С загоревшися стремлением к справедливости, она продолжила пламенную речь:

- Процесс над бароном не может признаться правомерным. Сплошная фабрикация и фальсификация. Знаем, каким путем церковники добывали показания – пыточным. Заплечных дел мастера! Еще называли себя слугами Господа. Не брезговали человека покалечить на всю жизнь. Я бы тоже боли не выдержала, рассказала, чего не знала. После их средневековых издевательств типа «колесование-четвертование» признаешься в чем угодно. Что на луну летал без космического аппарата...

Тут зазеркальная дама вытаращила удивленно глаза. Сделала непонимающее лицо, приложила ладонь к уху, наклонилась к Жаннет, якобы – не поняла, потому что не расслышала. Переспросила:

- Какого аппарата?

- Слухового! – брякнула Жаннет грубо - не из попытки обидеть, а лишь отбить желание к дальнейшим вопросам.

На которые нет смысла отвечать - из сочувствия ко взрослой женщине с понятиями на уровне ребенка. Ну что, начать ее просвещать о космических достижениях человечества за последние пятьдесят лет? Про Луноход, Кьюриосити, Хабл? Да у нее от одних названий ум за разум заедет! А когда узнает, что марсиане незримо участвовали в строительстве Культурного центра Помпиду, окончательно свихнется.

Начнет чудить на пару с хозяином, кто кого в сумасшествиях переловчит. Потом от стыда краснеть будет. Знаем, как сходят с ума дамы в возрасте: молодых любовников заводят, начинают экспериментировать в сексуальной области... Нет, поздно бабке начинать. Пусть уж остается в блаженном неведении - про современные достижения и научные заблуждения, о которых Жаннет случайно прочитала как раз накануне.

Некоторые запомнила, потому что достойны международной премии за глупость. Расставим их по уровню бесполезности и чтобы облегчить задачу Шнобелевскому комитету.

На третьем - открытие исследователей скальных пещер в Перу: оказывается млекопитающие отряда рукокрылых, в частности - летучие мыши, занимаются минетом, чтобы продлить половой акт.

На втором – открытие из медицины: придуман метод сбора китовых соплей, лечащих рак, при помощи вертолета с дистанционным управлением.

На первом – та-да-а-а! - открытие австралийских фермеров: найден способ выделять ванильную эссенцию из коровьего навоза, чтобы использовать в свадебных тортах.

Достижения, конечно, впечатляющие, но зачем засорять ими разговор? Который вступил в самую интригующую фазу.

- Очень подозреваю, - сказала Жаннет, - что инквизиторы имели целью не только обвинить барона де Лаваля. Была у них другая подоплека... Возникает вопрос: для чего судьи в мельчайших подробностях описывали сексуальные манипуляции, якобы совершенные бароном? К чему грязные детали выносить на всеобщее обозрение и слух?

Напрашивается ответ: они сами испытывали удовольствие! Сексуальное. Прямым текстом сказать - половое возбуждение. Дважды. Первый раз - в процессе написания. Второй – когда зачитывали обвинение в суде. Иначе к чему такая скрупулезность? – строго вопросила Жаннет и посмотрела по-прокурорски строго сначала на отраженную бабку, потом на настоящую. Обе сделали круглые глаза и пожали плечами, мол, не имеем понятия знать.

- По-моему, я не ошибаюсь. Нет, точно не ошибаюсь, - уверенно заявила девушка, намереваясь продолжить доклад.

Она была в ударе. Тему средневековых пыток в частности и проблему инквизиции вообще они совсем недавно расширенно обсуждали с Жюлем. Пришли к выводу, который Жаннет сейчас собралась предствить обществу в лице престарелой колдуньи и ее зеркального визави.

- Я как-то реферат писала на тему «Институциональное обеспечение развития сенсорного брендинга в условиях зарождающегося средневекового кластера»...

При этих словах бабка Мартинэ повернула голову к собеседнице и посмотрела с тремя выражениями в глазах одновременно. На каком языке она только что выразилась? Сможет ли перевести сказанное на общечеловеческий? И вообще – не тронулась ли она кратковременно умом?

Жаннет решила на чужие недоумения не отвлекаться. Бабка потом разберется. А не разберется – так тому и быть. У Жаннет зудело высказаться.

- Если начну переводить с моего экономического на ваш тиффожно-крепостной - запутаетесь больше, - все-таки снизошла она до краткого объяснения. - Чтобы собрать материал, покопалась в гугле. Наткнулась на картинки про времена преследования ведьм. Которых чаще всего выбирали из женщин детородного возраста, привлекательных внешне. Прежде, чем приступить к пыткам или допросам, инквизиторы сначала раздевали их догола. Для чего, спрашивается? – опять вопросила Жаннет и тут же ответила:

- Очень просто: чтобы полюбоваться на женское тело. Удовлетворить мужское любопытство, ведь других способов не имели. Церковникам запрещалось заводить семью и вообще вступать в связь. Правило, которое они, впрочем, успешно нарушали.

Трудно их осуждать. Как выяснили современные психологи – половое воздержание практически невозможно. Природу не обманешь, секса хотят все. В том числе верослужители, которые были поголовно – здоровые мужчины, хорошо питавшиеся, не изнуренные физическим трудом.

Что же им оставалось? «Плейбоя» тогда не существовало, порнофильмов тоже. Единственная возможность - при экзекуциях вдоволь насмотреться на голых женщин. От созерцания которых текли сладострастные слюни у измученных воздержанием святых отцов. Тех, которым повезло попасть в привилегированное подразделение борцов с еретизмом и ведьмачеством.

Куда наверняка существовал конкурс, ведь это была работа-мечта. Которая в ведомости замещения церковных должностей называлась примерно так: «член суда святой католической инквизиции, наделенный особыми полномочиями по сбору доказательств вероотступнической, колдовской и еретической деятельности среди населения вверенного района».