Именно при сборе «доказательств», то есть во время пыток женщин-ведьм, борцы получали наибольшее наслаждение от занимаемой должности. Находились любители созерцать и голое мужское тело. Давая волю сексуальной фантазии, они удовлетворяли себя, тайно или явно онанируя...

- Что делая? – опять переспросила Мартинэ. Современная лексика пожилой колдунье была не всегда понятна.

- Ну, руками доводя себя до семяизвержения. Мужчинам это легко. Только посмотрят на фото или прочитают описание – и эрекция. Но мы сейчас не будем в эту проблему углубляться, оставим до следующего семинара.

Жаннет замолчала. Вроде высказалась – должна испытать облегчение. Ан нет! В голове крутилось беспокойство: до того, как беседа свернула в русло жаннетиного монолога, пожилая мадам остановилась на чем-то важном. Стала припоминать...

- Так что вы хотели мне сказать-то?

- Ой, позабыла, заговорила ты меня... – пробормотала бабка.

В задумчивости потерла лоб, посмотрела в потолок, но это не помогло.

- Потеряла я мысль, про что мы говорили. Но ты не расстраивайся, дочь моя. Вижу, разбираешь в науках не хуже меня. Не пропадешь среди нечисти... то есть среди нелюдей... то есть, ну, все равно... Сама понимаешь, кого я имею ввиду.

В коридоре послышались шаги. Отчетливо звучащие, по-хозяйски уверенные – чеканным звоном по камню. Шаги приближались. Жаннет нервно поежилась и замерла. Стало жутковато: не знала, чего от шагов ожидать. Краткое эхо от них - как отсчет последних секунд жизни.

- Барон идет! – воскликнула старуха с благоговейным страхом и заметалась на месте, всплескивая руками. Торопливо оглядела девушку с головы до ног, все ли на месте: цветок, волосы, грудь, платье, шнуровка на корсаже. Одновременно приговаривала:

- Не бойся, Жанна. Я буду тебе помогать. Только не в том обличье, который сейчас видишь.

- А в каком?

Шаги гремели на подходе к спальне. Старуха затараторила скороговоркой:

- Потом сама догадаешься. И помни! Не давай целовать себя в губы, укусят – превратишься в мертвого бессмертного вампира...

Дверь комнаты распахнулась.

В тот момент часы начали отбивать длинную череду ударов. Жаннет оглянулась по сторонам, однако, часов в комнате не нашла. Посмотрела в зеркало, откуда, собственно, и шел бой. Над головой молодой дамы увидела смутно знакомый черный циферблат с золотыми фигурками. Вспомнилось: именно такой висел в трактире «Сердца Жаков». На часах стояло время «двенадцать-двенадцать».

- Двойная полночь, - прошептала бабка Мартинэ суеверно. Торопливо накинула капюшон и протянула когтистый палец к Жаннет. – Время чертовщины. Ничему не удивляйся, ты в стране мертвецов. Запомни напоследок: цветок, что я приколола, из волос никогда не вынимай. Пригодится тебя найти, когда другого выхода не будет...

В проеме двери возник мужской силуэт.

15.

Царственной, неспешной поступью мужчина вошел внутрь. Жаннет по привычке близоруко прищурилась, даже хотела поправить пальцем дужку на переносице, чтобы получше рассмотреть. Вовремя вспомнила про отсутствующие очки, остановила руку на полдороге.

Когда гость вступил в территорию света от камина, девушка ахнула.

Первое впечатление – Жюль. Второе – не может быть. Черты любимого проглядывались в лице вошедшего, но не вязались с его обликом. Прическа – удлиненные, поражающие густотой цвета, черные волосы в небрежном стиле «хиппи». На щеках и подбородке – моднейшая трехдневная щетина, отливающая синевой.

Одежда – в стиле шестисотлетней давности: удлиненный, изящно приталенный камзол, рукава на сборке вверху, сужающиеся к запятью. На плечах сзади – короткий плащ, пришитый к камзолу, брюки заправлены в высокие сапоги с отворотами. Все черное, только по краю воротника-стойки и манжет белая вставка из батиста.

С шеи на грудь символом богатства свисала мощная золотая цепь с круглым медальоном размером с апельсин. Драгоценные камни, вставленные в его тело, сверкали разноцветными искрами, убеждая в собственной состоятельности и неподделке. На поясном ремне слева висели ножны с мечом. Рост мужчины – выше среднего, взгляд орлиный. Повелевающий. Сразу видно: человек высокого полета.

- Поклонись низко барону де Рэ - де Лавалю, герцогу Монморанси, - шепотом приказала бабка, стоявшая сбоку-сзади Жаннет.

Слова она подтвердила легким тычком в спину. Лучше бы показала! Жаннет растерялась. Как кланяться-то правильно: по-крестьянски - в пояс, по-дворянски - наклоном головы или подобострастно - упасть ничком перед великим господином? Не обидеть бы хозяина замка невежеством в средневековом политесе. Кто знает его степень самоощущения? По принципу: чем ниже поклон, тем выше степень, или ему без разницы, но чтобы кланялись по форме?

Пару мгновений Жаннет стояла неподвижно, соображая. Вспомнила – барона отличали королевские замашки. А французские короли, хоть имели безграничное самомнение, рабского унижения типа «падения ниц, носом в пыль» от придворных не требовали. Значит, Жаннет не стоит лбом об пол мараться. Тогда поискать подсказку в современности. Где? Конечно, в кладовой Фабрики грез, которая имеет наглядные киношные примеры на все случаи жизни.

Вспомнила один старый фильм из времен Людовиков, который особенно нравился - про Анжелику. Перед глазами возникла сцена, когда та элегантно присела перед монархом, пригнув голову и устремив взгляд на собственные пышные груди. Камера специально задерживалась на них, чтобы зрители в зале замерли от восторга вместе с королем.

Так вот как надо кланяться! – догадалась Жаннет и низко присела в книксене.

Получилось неловко: ноги под длинной юбкой заплелись, она закачалась, раскинула руки, чтобы не упасть.

К счастью, барон неловкости не заметил. Приблизился все той же летящей походкой, порывисто опустился на одно колено. В почетном поклоне склонил голову, приложил руки к сердцу. Встал.

- Приветствую вас, Жанна, в моем скромном замке! – произнес он высокопарно и поднял руку в знак уважения. – Большая честь для меня - вашего вассала и оруженосца.

От его речи, манеры обращения и вообще ситуации девушка опять растерялась. Не зная, что ответить, стояла истуканом, пока не получила еще один тычок от Мартинэ. Еще раз поклонилась. Теперь получилось изящнее, стильнее - даже самой понравилось. Не зря говорят: терпение и труд рождают совершенство...

Барон тоже сказал «Жанна». Ясно: ее здесь принимают за другую, догадалась Жаннет.

Она не возражала побыть двойником легендарной героини. Наоборот, большая честь. Впрочем, серьезно к тому не отнеслась. Снова почувствовала себя участницей спектакля-импровизации: без названия, сюжета и заранее прописанной развязки. О которой не узнаешь, заглянув на последнюю страницу.

Решила не спрашивать, не встревать в события, дать им развиваться по порядку. Даже захватывающе: поучаствовать в постановке с антуражем из прошлого!