Этот год прошел необычно и для рынка в целом. Индекс S&P 500 повысился на 5,5 процента, но на Нью-Йоркской фондовой бирже в два раза больше акций упали в цене. Что-то было не в порядке «в королевстве Датском».

К сожалению, Микки, Джо и Джоан так и не поняли, что лучшие времена стоимостного инвестирования прошли. Начавшийся в 2000 году фантастический рынок недооцененных акций, на котором модель ВА работала как нельзя лучше (за редкими исключениями), в 2007-м развернулся в противоположную сторону. Теперь рынок, будто почувствовав ослабление экономики, снова отдавал предпочтение акциям роста. В результате стоимостные фонды, в частности ВА, оказались в очень трудной ситуации.

По условиям договоренности со Спокейном и Рэвином Джо, Микки и Джоан получали 70 процентов прибыли и 25 процентов фиксированного вознаграждения. Компания Bridgestone забирала себе 75 процентов фиксированного вознаграждения за предоставление инфраструктуры, бэк-офиса, а также услуг операционного, торгового и маркетингового отделов. В момент заключения договоренности эти условия казались Микки и Джо очень выгодными.

Однако в роковом 2007 году сложилась совсем иная ситуация. Они даже представить себе не могли, что в один и тот же год фонд столкнется и с очень серьезным падением доходности, и с массовым изъятием инвестиционного капитала. ВА не получил прибыли, а 20 процентов от ничего равняются нулю. Два процента фиксированного вознаграждения от среднего объема активов за тот год, или 110 миллионов долларов, а их 25 процентов от этой суммы составили немногим больше 27 миллионов долларов. Теперь управляющие ВА несли ответственность за оплату труда нанятых ими специалистов: руководителя аналитического отдела, шести аналитиков, троих помощников и четырех секретарей. Компания Bridgestone оплачивала услуги трейдеров, работавших на ВА, но на вознаграждения и бонусы сотрудникам ВА было выделено 28 миллионов долларов с учетом увеличения размера бонусов на 10 процентов. Кроме того, была еще и Джоан.

Поощрительное вознаграждение, получаемое хедж-фондом, составляет 20 процентов от чистой прибыли. Если на протяжении года фонд теряет деньги, он должен покрыть понесенные убытки прежде, чем ему будет выплачено вознаграждение. Теперь партнеров ВА пугали эти простые расчеты. Чтобы заработать поощрительное вознаграждение, фонду следовало увеличить свою доходность на 50 процентов. Таков бич порогового уровня стоимости активов фонда.

Однажды в январе Микки и Джо решили поговорить о деньгах с учетом всех этих обстоятельств. Настроение было таким же мрачным, как унылое январское небо и холодный дождь за окном. Оба партнера были подавлены и угрюмы. Начало 2008 года представлялось им зловещим.

– Мы должны выплатить сотрудникам вознаграждение за прошедший год, несмотря на то что для нас он оказался ужасным, – сказал Джо.

– Почему? – возмутился Микки. – Пусть страдают так же, как и мы.

– Потому что у других хедж-фондов в целом был неплохой год, и почти все они неплохо платят своим сотрудникам. Наши аналитики и кванты хорошо выполняли свою работу. Именно по нашей вине дела фонда дошли до такого бедственного состояния. Мы обязаны заплатить им все, что им причитается, иначе они уйдут, а текучесть кадров не понравится нашим клиентам. Кроме того, им известно, что нам еще далеко до порогового уровня стоимости активов, поэтому они охотно выслушают предложения других фондов, у которых нет подобных проблем.

– Черт возьми, – сказал Микки. – Наверное, ты и Джоан хочешь заплатить больше?

– Конечно. В прошлом году из-за своей алчности мы обошлись с ней не очень справедливо. Крупные клиенты знают, что Джоан – одна из ключевых фигур в нашем фонде. Если она уйдет, мы получим еще одну большую черную метку.

– Мы поступили глупо, поставив себя в такое положение. Нам не следовало допускать, чтобы она держала нас в узде.

– Да брось ты, Микки, это просто смешно! Она не держит нас в узде. Мы должны заплатить ей 15 миллионов.

– Выходит, мистер Хилл, аналитикам и Джоан мы должны будем выплатить 16 миллионов долларов, по восемь миллионов с наших личных горячо любимых счетов. А ведь я трачу очень много денег, по миллиону долларов в месяц. Вот черт!

– Да, ты прав. Но мы уже заработали достаточно много, так что теперь придется немного вернуть, чтобы наш драгоценный ВА остался на плаву. Если не сделать этого, можно вообще потерять бизнес. И в этом году нам нужно работать не покладая рук, чтобы получить хорошие результаты – иначе все погибнет.

– Похоже, ты прав, – с сожалением протянул Микки. – Нам остается либо заплатить людям и работать с портфелем, либо пойти на дно. В прошлом году мы растеряли всю свою деловую репутацию. И пока не возместим убытки, мы не получим поощрительного вознаграждения.

– Отлично! Спасибо, Мик, это правильное решение.

– Да, но как быть с моими расходами?!

Джо чувствовал, что нужно что-то сказать.

– Ты можешь сократить их и вести более скромный образ жизни.

– Тебе легко говорить, приятель. Женщины не любят, когда урезают их расходы. Ты ведь знаешь, что теперь у меня две бывшие жены и новая подруга. Я не знал, что месяц проходит так быстро, пока не начал выплачивать алименты.

– Понимаю. Но золотые времена ушли, может быть, даже навсегда. Нам будет трудно вернуться к прежним масштабам бизнеса. Клиенты потеряли к нам доверие. Никто ведь даже представить себе не мог, что мы потеряем 30 процентов.

– Я тоже не мог себе этого представить, – тихим голосом произнес Микки.

Начался новый год, и большинство инвесторов были настроены оптимистично, хотя целый хор мрачных предсказателей предвещал неминуемый крах ипотечного рынка. Январь протекал трудно и завершился падением экономики и снижением индекса S&P 500 на 6 процентов. Деловые новости неизменно представляли все в черном свете, а данные об экономике США свидетельствовали о том, что умеренная рецессия грозит приобрести угрожающие размеры. Работодатели стали сокращать численность персонала, а цены на жилую недвижимость продолжали падать.

В конце января 2008 года Джо отправился на инвестиционный ужин, организованный Lehman Brothers в замечательном старом винном погребе в подвальном зале ресторана 21 Club. Джо немного побаивался идти туда, но понимал, что на этом ужине, представлявшем собой нечто вроде собрания племени, он должен присутствовать хотя бы для того, чтобы понять, какие настроения царят в мире хедж-фондов. Однако, чтобы участвовать в подобных мероприятиях, нужно уметь создавать и сохранять на своем лице особую маску, поскольку, несмотря на чрезвычайную дружелюбность и общительность гостей, на самом деле между ними ведется ожесточенное соперничество. Взаимодействие между участниками таких приемов никогда не переходило определенных границ. Инвестирование в хедж-фондах – кровавый вид спорта. Джо знал, что в тот вечер не сможет расслабиться в кругу старых, проверенных товарищей по оружию. Всем было известно о проблемах ВА, поэтому присутствующие наверняка будут наблюдать за ним, пытаясь понять, не скрывает ли он еще более глубокие раны.